Борец с американской депрессией: прощание с эпохой Бернанке

Бен Бернанке распрощался с Федеральной резервной системой США. Позади 12 лет работы в самом могущественном Центральном банке мира, из которых восемь лет — на посту председателя.

Экономист-теоретик, специализировавшийся на изучении Великой депрессии, Бернанке и предположить не мог, что на его профессорские плечи ляжет тяжкая ноша борьбы с самым масштабным финансовым кризисом со времен депрессии 1930-х гг. Вероятно, не все действия ФРС были правильными и эффективными, однако невозможно отказать Бернанке в смелости и решимости к экспериментам, благодаря чему Америке, да и всему миру удалось избежать экономической катастрофы.

Финалом карьеры Бернанке в ФРС стало заседание в конце января, принятое на котором решение сократить программу монетарного стимулирования еще на $10 млрд уже не стало для рынков сюрпризом. Бернанке лишь в самом конце своего срока в ФРС решился приступить к сворачиванию беспрецедентной антикризисной программы. Теперь бремя ответственности за прекращение стимулирующих мер переходит к Джанет Йеллен — первой за 100 лет женщине во главе Федерального резерва. Фактически она приступила к своим обязанностям 1 февраля 2014 г., а официально вступила в должность накануне.

Покой нам только снится

Бен Бернанке занял должность председателя ФРС в феврале 2006 г. после «маэстро» Алана Гринспена. Кандидатуру бывшего профессора Принстонского университета предложил президент Джордж Буш-младший. Спокойные времена продлились недолго: уже через год, в феврале 2007 г., системообразующий ипотечный брокер Freddie Mac объявил, что прекращает покупать наиболее рискованные ипотечные кредиты категории subprime из-за высокой вероятности потерь по ним. А еще через год с небольшим ипотечный кризис бушевал вовсю, экономика США пребывала в рецессии, а Федеральный резерв осваивался в необычной роли спасателя банковского сектора: в марте 2008 г. лишь прямое вмешательство ФРС, предоставившей финансирование на $30 млрд, позволило спасти одну из крупнейших на тот момент финансовых компаний Уолл-стрит Bear Stearns, которая была экстренно продана банку J. P. Morgan.

Впоследствии Бернанке припоминали, как в марте 2007 г. он заявил в конгрессе, что «проблемы на рынке субстандартной ипотеки не окажут серьезного воздействия на экономику и финансовые рынки». Глава ФРС ошибался — как, впрочем, и большинство экспертов в то время. Уже после он признавал, что совершенно недооценил степень взаимосвязанности ипотечных кредитов subprime и финансового сектора в целом. «Причина, почему мы ошибались, заключалась в том, что ипотечные кредиты subprime — сами по себе довольно малый класс активов, а «заражение» финансовой системы произошло потому, что эти кредиты упаковывались в огромные секьюритизированные пулы, которые начали приносить убытки», — объяснял Бернанке в 2009 г.

Критическая точка

Решающим испытанием для Бернанке и его готовности противостоять кризису стал феноменальный крах инвестбанка Lehman Brothers в сентябре 2008 г., когда на грани коллапса оказалась не только финансовая система США, но и вся мировая экономика. «На тот момент практически любая крупная финансовая компания в мире стояла перед опасностью банкротства, поскольку деньги быстро уплывали из этих фирм. Я знал, что если финансовая система обрушится в том смысле, что пойдут ко дну многие из крупнейших компаний, и финансовый сектор фактически прекратит функционировать, последствия этого для глобальной экономики будут катастрофическими и мы столкнемся с угрозой депрессии, сопоставимой по тяжести и продолжительности с депрессией 1930-х гг.», — вспоминал Бернанке в интервью журналу Time в декабре 2009 г.

Многие задавались вопросом, почему ведомство Бернанке не предотвратило банкротство Lehman Brothers, тем более что за полгода до этого ФРС спасла от краха финансовую компанию Bear Stearns, а буквально через пару дней после коллапса Lehman пришла на помощь страховому гиганту AIG. Эксперты предполагали, что Lehman Brothers стал своеобразной «ритуальной жертвой» кризиса, которой власти отказались помочь в наказание за финансовые «грехи» и в назидание другим крупнейшим игрокам. Однако Бернанке позднее уверял, что если бы у ФРС была легальная возможность спасти Lehman Brothers, она бы ею воспользовалась. Дело в том, что Федрезерв одалживал средства на спасение Bear Stearns и AIG под залог активов этих компаний (и в итоге ничего не потерял на этих кредитах!), тогда как Lehman был фактически неплатежеспособен и не располагал активами, которые соответствовали бы требованиям ФРС по обеспечению кредита. ФРС не имела никакого права кредитовать банк, рискуя получить многомиллиардные убытки по такому займу, объяснял Бернанке.

Как бы то ни было, именно после банкротства Lehman Brothers ФРС фактически вступает на «неразмеченную территорию»: набор традиционных методов поддержки экономики (таких как снижение учетной ставки) оказался быстро исчерпан, и Бернанке вынужден активно импровизировать, задействуя неопробованные инструменты денежно-кредитной политики. При этом идеологически глава ФРС во многом отталкивался от уроков 1930-х гг., чтобы не допустить повторения экономической катастрофы такого же масштаба.

Тень Великой депрессии

Великая депрессия продолжалась в США с 1929 г. по 1933 г., за это время уровень безработицы вырос с 3% до 25%, промышленное производство обвалилось на 37%, а реальный ВВП упал на 27%. Для Бернанке академический опыт изучения Великой депрессии послужил не просто теоретическим подспорьем в борьбе с кризисом — в сущности, он предопределил стратегические направления антикризисной политики ФРС. Бернанке — как ученый, а затем как полисимейкер — не уставал подчеркивать, что причиной Великой депрессии и впоследствии фактором, ее усугубившим, была ошибочная политика Федрезерва. По мнению Бернанке, экономическая катастрофа 1929—1933 гг. была во многом предопределена жесткими денежно-кредитными условиями, тогда как экономика, напротив, требовала радикального смягчения монетарной политики ФРС и значительного увеличения денежной массы на фоне сильнейшей дефляции.

Бернанке во что бы то ни стало хотел избежать повторения ошибок ФРС 1930-х гг. — и потому с самого начала действовал активно и быстро. В течение года с небольшим, к декабрю 2008 г. ключевая ставка ФРС («ставка по федеральным фондам», определяющая стоимость краткосрочных займов на межбанковском рынке резервов) была снижена с 5,25% до исторического минимума в 0—0,25%.

Помимо этого, ФРС напрямую предоставляла банкам экстренную ликвидность посредством семи различных кредитных программ. По расчетам Bloomberg, объем задолженности банков по этим кредитам на пике в декабре 2008 г. достигал $1,2 трлн. И это без учета антикризисных займов на сумму более $70 млрд, направленных на спасение отдельных компаний — инвестбанка Bear Stearns и крупнейшей на тот период в США страховой компании AIG.

Деньги из воздуха

Но главным детищем Бернанке на посту председателя ФРС, безусловно, стала программа «количественного смягчения» (quantitative easing, QE), споры вокруг которой по-прежнему не умолкают. Эта программа, подразумевающая скупку финансовых активов — казначейских облигаций Treasuries и ипотечных облигаций — у банков на деньги «из воздуха» (в форме резервов на счетах ФРС), по сути стала колоссальным монетарным экспериментом, итоги которого можно будет подвести не раньше чем через несколько лет — после нормализации денежно-кредитной политики ФРС.

В ходе трех раундов QE (с ноября 2008 г. по настоящее время) ФРС приобрела ценные бумаги на сумму свыше $3 трлн, а ее совокупные активы превысили $4 трлн. Главной целью программы Бернанке называл понижение долгосрочных процентных ставок, призванное стимулировать экономический рост. Но основным «побочным» эффектом QE стал непрерывный рост фондовых индексов: американский S&P500, к примеру, вырос более чем на 160% с минимума, достигнутого в марте 2009 г. Насколько безболезненно адаптируются рынки к завершению QE, остается большим вопросом.

По общему мнению экономистов, лишь начальный раунд QE, в ходе которого ФРС «напечатала» $1,5 трлн, однозначно оказался целесообразным и эффективным: беспрецедентное вмешательство ФРС умиротворило финансовые рынки после банкротства Lehman Brothers и отвело угрозу глобальной депрессии. Последующие же раунды QE вызывают у экспертов смешанные оценки. В частности, в прессе нередко озвучиваются предположения о том, что рекордное расширение денежной базы рано или поздно приведет к ускорению инфляции и даже выходу ее из-под контроля ФРС. Сам Бернанке неоднократно отмечал, что QE — это не «печатанье денег», как его преподносят в СМИ. Когда ФРС покупает у банка ценные бумаги, соответствующая сумма начисляется на счет банка в ФРС, что само по себе не приводит к увеличению денег в обращении. По сути, в современной монетарной системе деньги создаются не Федеральным резервом, а частными банками посредством кредитования.

Коммуникабельный Бен

Бернанке войдет в историю ФРС не только как «великий импровизатор», но и как руководитель, который внедрил новые принципы коммуникации как с профессиональными участниками рынка, так и с широкой общественностью. Например, Бернанке стал проводить ежеквартальные пресс-конференции по итогам заседаний ФРС, во время кризиса дал несколько программных интервью, направленных на разъяснение действий Центробанка, да и в целом старался быть «ближе к народу» — в отличие от своего предшественника Алана Гринспена. «Я полагал, что значительная доля страха и неопределенности во время кризиса была следствием того, что люди не понимали, что происходит в нашей экономике и нашей финансовой системе. Поэтому, как председатель Федерального резерва, я считал полезным как можно чаще выходить на публику и разговаривать с ней напрямую», — рассказывал Бернанке в декабре 2009 г.

Впрочем, даже открытость Бернанке не могла остудить пыл многочисленных критиков ФРС и тем более интернет-конспирологов, традиционно видящих в Федеральном резерве тайный оплот могущественных банкиров и корень мирового финансового зла, выражающегося в бесконтрольной эмиссии «необеспеченных» долларов. Консерваторы в конгрессе США требовали от ФРС полной подотчетности и выступали за тотальный аудит ее операций. Особенно яростные нападки на Бернанке во время его визитов на Капитолий устраивал республиканец Рон Пол, давно призывающий к упразднению Федеральной резервной системы. Как писали СМИ, на одном из заседаний в 2012 г. Рон Пол буквально не давал Бернанке сказать ни слова, обвиняя ФРС в «девальвации» национальной валюты и «уничтожении» богатства миллионов американцев. Но Бернанке, как и в самые тяжелые моменты финансового кризиса, не терял самообладания.

Трудное наследие Бернанке

Журналисты могли критиковать Бернанке за те или иные просчеты, ставить под сомнение эффективность его антикризисных программ, но всегда отдавали должное его решительности, проявленной в критические для экономики моменты. «Бернанке может преуспеть или не преуспеть в спасении экономики, но по крайней мере он смело пытается действовать и честно говорит о положении дел — в отличие от избранных гражданами должностных лиц», — писала газета Washington Post в декабре 2010 г.

В конце 2009 г. влиятельный журнал Time присудил Бернанке звание «Человек года», охарактеризовав его как «самого важного игрока, руководящего важнейшей экономикой мира». «Его креативное лидерство помогло добиться того, что 2009 г. стал периодом медленного восстановления, а не катастрофической депрессии, и этот человек по-прежнему имеет неоспоримую власть над нашими деньгами, нашими рабочими местами, нашими сбережениями и будущим нашей нации», — отмечалось в редакционной статье Time.

Наследие, которое оставляет Бернанке, будет еще очень долго служить предметом живых дискуссий, особенно если вспомнить, что экономисты до сих спорят о политике его предшественника Алана Гринспена. Сам Бернанке уверяет, что на пенсии будет писать книги о финансах, читать лекции и болеть за любимую бейсбольную команду. Однако в полной мере «уйти» из Федерального резерва и истории новейшего кризиса «большому Бену» уже не удастся: бывшие председатели ФРС надолго остаются актуальными фигурами для медиа. Кроме того, дело Бернанке в ФРС не закончено, до тех пор пока продолжается беспрецедентная программа монетарного стимулирования и пока Федрезерв не вернет денежно-кредитную политику к более-менее нормальному режиму. Учитывая сложность задачи, стоящей перед преемницей Бернанке, объективная оценка его деятельности появится еще нескоро — возможно, через годы, а возможно, через десятилетия.