Провалил всё, что только можно было провалить
На модерации
Отложенный
Мы говорим: «Сталин», подразумеваем - «Победа»; мы говорим: «Победа», подразумеваем - «Сталин». Увы, это не преувеличение. В декабре 2009 года я имел неосторожность оказаться участником ток-шоу на телеканале НТВ, приуроченного к очередному юбилею «великого вождя». Мнения участников, как и следовало ожидать, полярно разделились, но даже те, кто товарища Сталина изрядно недолюбливает, начинали со слов: «Да, конечно, имя Сталина неразрывно связано с нашей Великой Победой...»
О ПОДЛИННОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ МУДРОСТИ
Что можно против этого возразить? Ничего. Так же, как из разложенных на столе узлов автомата Калашникова нельзя собрать ничего другого, кроме автомата. В рамках той логики, той картины мира, в которой 22 июня 1941 года произошло некое стихийное бедствие - вроде разрушительного землетрясения или падения Тунгусского метеорита, а в результате созданных этим стихийным бедствием обстоятельств непреодолимой силы армия иноземных захватчиков внезапно оказалась у берегов Волхова, Волги и Терека, товарищ Сталин предстает подлинным спасителем Отечества. Лепет по поводу «цены победы» выглядит на этом фоне воистину убогим и жалким. Дорого? Поражение обошлось бы дешевле?
Все меняется, если приложить некоторое интеллектуальное усилие и вспомнить о том, что история мира, Европы, России, СССР да и история самой Второй мировой войны началась не 22 июня 1941 года, а гораздо раньше. И уж совсем ничего не остается от привычно повторяемых благоглупостей, стоит лишь задать себе простой вопрос: «А с каких это пор мудрость государственного руководителя стала измеряться умением изгнать неприятеля с родной земли?». С очень и очень большой натяжкой подобным образом можно обозначить задачу военачальника - впрочем, и устав, и здравый смысл подсказывают, что вооруженные силы должны предотвратить возможное вторжение и разгромить противника на его территории, отнюдь не допуская превращения собственной страны в сплошное пепелище.
«Война - плохой бизнес. Даже победитель должен понести столь огромные затраты до, во время и после войны, что становится намного дешевле достигнуть своих целей в мирное время». Не буду смущать читателя указанием автора этих слов, в любом случае с ними трудно не согласиться. Государство, правительство, политический лидер обязаны обеспечить безопасность страны, неприкосновенность ее границ, мир и спокойствие для своих граждан. В умении решить эту задачу мирными средствами, без стрельбы и пролития крови как раз и проявляется подлинная государственная мудрость.
С таких позиций становится очевидным, что европейские лидеры 30-х годов - все без исключения, не один только Сталин - со своей первейшей обязанностью не справились. В этом смысле все они заслужили жирную «двойку». Разница лишь в том, что никому в современной Франции или Англии не придет в голову объявить национальным героем Деладье или Чемберлена - эти имена стали символом национального позора. Впрочем, и «двойки», и ошибки бывают разными, недопустимым лицемерием будет утверждение о том, что лидеры демократических стран Запада и Сталин несут равную ответственность за возникновение общеевропейской (а затем и мировой) войны.
Деладье и Чемберлен стремились сохранить мир в Европе. В сентябре 1938 года в Мюнхене они предприняли глупую (потому как уступки только разжигали аппетит Гитлера), трусливую (обладая значительной военной мощью, они могли диктовать свои условия, а не соглашаться на наглые требования нацистов) и подлую (расплачиваться они собирались территорией и безопасностью Чехословакии) попытку предотвратить возникновение войны. Менее чем через год их глупость и трусость были «вознаграждены» по достоинству. «Ошибки» (в данном случае кавычки будут вполне уместны) Сталина были совершенно другого свойства. Строго говоря, Сталин-то как раз добился своего - он всеми силами стремился к войне, подталкивал ее, как только мог, и большая война в Европе разгорелась.
МИФ О «ВРАЖЕСКОМ ОКРУЖЕНИИ»
Известный психологический феномен заключается в том, что событие произошедшее начинает восприниматься как единственно возможное. Мы знаем, что Вторая мировая война состоялась, это знание чрезвычайно мешает в понимании того, что на рубеже 20-30-х годов такая война могла показаться чем-то совершенно невозможным. Кому и с кем было воевать? Кто, в частности, мог угрожать Советскому Союзу?
В центре Европы находилась разоренная войной и поражением Германия, по условиям Версальского договора ей запрещалось иметь военную авиацию, танки, тяжелую артиллерию, подводный флот. Количество соединений в сухопутных войсках было ограничено 10 дивизиями (по численности личного состава скорее соответствующими тому, что называется «пехотная бригада»), на вооружении которых не могло быть артиллерии калибра более 105 мм. Даже число снарядов на одно орудие ограничивалось 1000 выстрелами. Такая «армия» была способна решать лишь задачи подавления внутренних беспорядков, в войне же с внешним противником ей бы пришлось капитулировать через 10-15 дней хотя бы по причине полного израсходования боеприпасов.
К западу от Германии (то есть еще дальше от СССР) находилась тяжело травмированная психологически Франция. Огромные жертвы, понесенные французской армией в годы Первой мировой войны, сформировали в обществе стойкие пацифистские настроения («никогда больше»), военный бюджет страны тратился главным образом на сооружение «великой французской стены» (цепи укрепрайонов линии Мажино). Военная стратегия Великобритании по-прежнему основывалась на идее использования «удавки» морской блокады. Применительно к Германии, которая импортировала продовольствие, половину потребляемой железной руды, почти всю нефть и руду цветных металлов, это был действенный инструмент давления, для Советского Союза с его колоссальными сырьевыми ресурсами заморский импорт никогда не был критичным.
Непосредственными соседями СССР на западе были четыре государства: Эстония, Латвия, Польша, Румыния. Единственным заслуживающим упоминания потенциальным военным противником могла считаться лишь новоявленная Вторая Речь Посполитая. Впрочем, армия этой страны, в пять раз уступавшей Советскому Союзу по численности населения, раздираемой острым межнациональным конфликтом, уже к середине 30-х годов безнадежно уступала по своему военному потенциалу Красной армии.
Вот такая в реальности сложилась ситуация с «вражеским окружением» и «бряцающим оружием международным империализмом». Легко ли было в подобной обстановке разжечь пожар европейской войны? Но большевики и не искали легких путей...
СЕКРЕТ ПОЛИШИНЕЛЯ
В 1932 году (Гитлер тогда еще только кричал на митингах) начальник Главного штаба Красной армии, будущий маршал Александр Егоров подготовил доклад, в котором, кроме всего прочего, ставилась задача обеспечить развертывание советских ВВС в составе 32 тысяч самолетов, в том числе 8 тысяч тяжелых и 9,5 тысячи легких бомбардировщиков. Это для чего? Для обороны от гипотетически возможной коалиции Франции, Польши и Румынии, на вооружении которых в тот момент не было и одной двадцатой от такого феерического парка бомбардировщиков? В то время когда «французские империалисты» зарывали военный бюджет в подземные бетонные казематы, а германский рейхсвер проводил полевые учения с фанерными макетами танков, в советских штабах разрабатывалась теория «глубокой наступательной операции». И не только теория, создавался соответствующий этой задаче инструмент - колоссальные по численности танковые войска.
Уже в 1932 году было принято наставление «Вождение в бой самостоятельных механизированных соединений», а к концу 1935-го в составе РККА насчитывалось 4 мехкорпуса и 18 отдельных танковых бригад. В следующем, 1936-м количество танковых бригад выросло до 30. И вооружались они, разумеется, не фанерными макетами. По состоянию на 1 января 1934 года советский танковый парк составлял 7574 машины. Три года спустя, к 1 января 1937-го мирный созидательный труд советского народа увеличил количество танков в Красной армии до 17 280 единиц. Даже после того как ведущие европейские державы опомнились от «пацифистской спячки», летом 1939-го Красная армия по числу танков (и это не считая пулеметные танкетки Т-27 и легкие плавающие Т-37/38) в два раза превосходила армии Германии, Франции и Англии вместе взятые.
Строго говоря, уже одни эти грандиозные военные приготовления СССР становились фактором, опасно дестабилизирующим обстановку в Европе. И если бы только «одни эти»... Судороги военного психоза, отчетливо видимые даже с дальнего расстояния, сотрясали Страну Советов. Никаких «плащей и кинжалов», никаких «секретных пакетов» не требовалось правительствам Запада для того, чтобы услышать слова бодрой красноармейской песни: «Мы разжигаем пожар мировой / Церкви и тюрьмы сровняем с землей». В обычных газетных киосках продавался журнал «Красная Новь» (№ 1, 1921), в котором будущий председатель Реввоенсовета СССР Михаил Фрунзе писал: «Границы возможного грядущего фронта в ближайшую очередь определяются пределами всего материка Старого Света».
На весь мир с трибуны Мавзолея нарком обороны СССР Климент Ворошилов заявил: «Советский народ не только умеет, но и, можно сказать, любит воевать». За несколько десятков копеек любой шпион мог купить билет в кино и наслаждаться просмотром советского фильма «Великий гражданин», главный герой которого (его прообразом был Сергей Киров) говорит: «Лет через двадцать, после хорошей войны выйти да взглянуть на Советский Союз республик эдак из тридцати, сорока...» И уж совсем бесплатно каждый мог разглядывать советский герб, в изображении которого серп и молот накрывали весь земной шар.
Ничуть не скрываясь, наоборот - громко заявляя о том, что «всемирный пролетарский штаб находится в Москве», работал Коминтерн, компартии, действующие во многих странах Европы вполне легально, откровенно называли себя «секциями» этой наднациональной организации. Наконец, неподдельный страх вызывали у западного обывателя приходившие с востока слухи о массовых внесудебных репрессиях, концлагерях, голодоморе, расстрелах и пытках. Нет, конечно, поверить в реальность подобных ужасов серьезные положительные люди (особенно из числа так называемой прогрессивной интеллигенции) не могли, но определенное настроение эти «слухи» создавали. То самое настроение, в силу которого ведущие политические лидеры Запада заметались в западне между почти физическим отвращением к Гитлеру и нацистам, с одной стороны, и желанием создать хоть какой-то барьер на пути неотвратимого наступления Сталина - с другой.
ГЕНИАЛЬНЫЙ МАНИПУЛЯТОР
Можно и нужно обсуждать вопрос о том, в какой мере директивы Коминтерна (то есть приказы Сталина), нацелившие немецкую компартию на борьбу против социал-демократов, проложили Гитлеру дорогу к власти. Очень много неясного остается в истории «миссии Канделаки», то есть предпринятой в 1936-м - начале 1937 года первой попытки заключить политический союз с нацистской Германией, отнюдь не однозначной была и позиция Москвы в период «мюнхенского кризиса» осенью 1938 года. В любом случае независимо от того, в какой именно момент истории Сталин сделал окончательную ставку на Гитлера, «кремлевский горец» вполне оценил возможности, открывшиеся после того, как абсолютную власть в Германии захватил агрессивный параноик. Оценил и использовал сполна.
О событиях лета 1939-го написано и сказано уже очень много (благо, и прошлый год был «юбилейным»). Конечный вывод сомнений не вызывает - трудно найти в долгой политической биографии Сталина пример другого, столь же масштабного, быстрого и ошеломляющего успеха. Одним коротким ударом Сталин перемешал все фигуры на общеевропейском поле и оставил англо-французский блок (руководители которого к тому моменту уже успели дать Польше официальные гарантии военной помощи!) один на один с берлинским диктатором. «Совсем неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии)... Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались...» - такими словами 7 сентября 1939 года, через неделю после начала долгожданной европейской войны товарищ Сталин разъяснял задачи момента лидеру Коминтерна Георгию Димитрову.
Никита Хрущев пишет в своих мемуарах: «Он буквально ходил гоголем, задравши нос, и буквально говорил: «Надул Гитлера! Надул Гитлера!». Увы, грандиозный успех вскружил голову товарищу Сталину. И уже с осени 39-го он начинает совершать одну ошибку за другой.
А ЗА ОШИБКИ ОТВЕТИЛ НАРОД
Развязанная «великим вождем» едва ли не из одного только упрямства («Пора обуздать ничтожную блоху, которая прыгает и кривляется у наших границ», как писала в те дни газета «Правда») «маленькая победоносная война» с Финляндией привела к тяжелейшему политическому поражению. Советский Союз был исключен из Лиги Наций, президент США Рузвельт распространил на СССР действие так называемого морального эмбарго (запрет на продажу авиационной техники и технологий странам-агрессорам). Взаимоотношения с будущими союзниками по антигитлеровской коалиции Сталин умудрился довести до такой точки кипения, когда в англо-французских штабах рассматривались планы бомбовых ударов по нефтепромыслам Баку, а злосчастную Зимнюю войну пришлось остановить в тот момент, когда первый эшелон направляемого на помощь финнам экспедиционного корпуса союзников уже грузился на корабли.
Дальше - больше (то есть гораздо хуже). В июне 40-го вместо того чтобы спасать остатки французского фронта от окончательного краха, Сталин занялся мелким мародерством в Прибалтике и Бессарабии (падение Парижа и предъявление советского ультиматума правительству Литвы произошли в один и тот же день - 14 июня). Сталинское руководство оказалось совершенно неспособным оценить и должным образом отреагировать на радикальное изменение военно-политической ситуации, произошедшее летом 1940 года. Западный (по отношению к Германии) фронт, тот самый Второй фронт в Европе, об открытии которого Сталину предстоит в дальнейшем долго упрашивать союзников, был потерян безо всякого противодействия со стороны СССР. Более того - потерян с восторгом! Беседуя 13 июня 1940 года с послом фашистской Италии Россо, глава советского правительства Вячеслав Молотов заявил: «После серьезных ударов, полученных Англией и Францией, не только их сила, но и престиж упали, и господство этих стран идет к концу. Следует полагать, что голоса Германии и Италии, а также и Советского Союза будут более слышны, чем хотя бы год назад».
К роковому июню 1941 года Сталин привел страну в состояние полной международной изоляции (единственным союзником могла считаться Монголия). При попустительстве (если не при прямой поддержке) со стороны СССР Гитлер смог установить контроль над промышленными и сырьевыми ресурсами большей части континентальной Европы и развернуть сухопутную армию в составе более 200 дивизий. Маленькая, но недобитая до конца Финляндия благодаря поставкам вооружения из Германии и огромному, никем из участников мировой войны не превзойденному мобилизационному напряжению смогла сформировать 16 дивизий, которые позднее нанесли сокрушительное поражение войскам Красной армии и замкнули с севера кольцо сухопутной блокады Ленинграда.
Отношения с единственной реально воюющей против Германии страной (Англией) были доведены до такого состояния, что посол Криппс несколько месяцев безуспешно добивался встречи с наркомом иностранных дел СССР. Убедившись в тщетности своих попыток, он через Вышинского (на тот момент - заместителя Молотова по НКИД) передал 18 апреля 1941 года письменное заявление, в котором, в частности, было сказано: «Правительство Великобритании все еще видит себя вынужденным рассматривать Советский Союз в качестве главного источника снабжения Германии... В свете изложенных выше соображений у меня есть желание спросить, заинтересованно ли ныне советское правительство в проведении в жизнь немедленного улучшения его политических и экономических отношений с правительством Великобритании или же, наоборот, советское правительство удовлетворится тем, чтобы эти отношения сохранили свой теперешний, вполне отрицательный характер...»
Первый ответ на свой вопрос Криппс получил немедленно («По вопросу о неприкосновенности и безопасности СССР я сказал Криппсу, что об этом позаботится сам СССР, без помощи советчиков»). После этого с послом Великобритании в Москве вообще перестали разговаривать. 6 июня Криппс был отозван в Лондон «для консультаций с правительством» - на дипломатическом языке это означает последнюю ступень перед разрывом отношений. На момент 22 июня 1941 года в советской столице вовсе не было английского посла (!), а Его Величество короля Георга VI представлял секретарь посольства Баггалей в ранге «временного поверенного в делах».
Провалив все, что только можно было провалить, политический банкрот Сталин довел ситуацию до того, что спасать страну должна была армия. И вот тут-то его ждала самая страшная неожиданность: оказалось, что огромные горы накопленного за десять лет оружия сами по себе являются лишь мертвым металлом, что насмерть запуганные в 37-м году красные генералы профессионально непригодны, что далеко не все красноармейцы благодарны товарищу Сталину за счастливое колхозное детство. Много чего еще пришлось узнать и понять к тому моменту, когда фронт откатился от Бреста до Москвы и Тихвина.
Очень может быть, что никто иной, кроме Сталина, не смог бы заставить воевать эту разваливающуюся на глазах армию. Очень может быть, что никаких других методов, кроме беспощадных массовых расстрелов, заградотрядов, репрессий против родственников сдавшихся в плен командиров, уже не оставалось. Штангенциркуль, которым можно измерить, «что было бы, если бы...», еще никто не придумал. Поэтому я готов немедленно, без спора согласиться - да, никто, кроме Великого Сталина, не смог бы вытащить страну из такой ямы, в которую он же ее и загнал.
Марк СОЛОНИН
Комментарии
:-)
\"#1 Олег 13.04.2010 18:52
1.\" Обсуждать этот опус-только время терять. Автору ничего не поможет, хотя от рассматриваемых событий прошло более 70 лет. Даже советская версия этих событий существенно кажется более убедительной, чем излагаемая здесь и сейчас. А она в значительной мере подкрепилась и современными описаниями череды событий тех лет.
Но особенно умиляет пассаж: \"вместо того чтобы спасать остатки французского фронта от окончательного краха\" и т.д. Т.е. СССР должен был спасать тех, кто не только не собирался заключать хоть какой-то союз, но и \"в англо-французских штабах рассматривались планы бомбовых ударов по нефтепромыслам Баку\".
#2 Олег 13.04.2010 19:04
"2. Приходится повторяться: в 1939 году СССР не мог воевать с Германией даже имея многократное численное превосходство в танках и авиации.
Нельзя воевать с "Мессерами" на "И-16", нельзя воевать с T-III и T-IV с использованием Т-26 и БТ-5.
Кроме того в 1925 г. в СССР практически не было промышленности. И заслуга Сталина - создание промышленности и всего, что способствует ее работе.
Без промышленности нас (русский народ и другие народы СССР) ожидало уничтожение, а не победа.
Так что М. Солонин эквивалентен Б. Соколову из предыдущего номера газеты".
И вот к вопросу о том, что построил Сталин, для начала один маленький пример.
По ленд-лизу во время войны США нам поставили: телефонных проводов - 679 тысяч миль. Грузовиков - 409 тыс. штук, или 150% от количества произведенных за тот же период в СССР грузовиков. Вагонов - 11 тыс., или 1020% (тысяча двадцать) от произведенного в СССР. Пороха - 100 тыс. тонн, или 53%. Авиационного бензина - 51%. Меди - 82%. Рельсов - 622 тыс. тонн, или 56%.
Напоминание об этих цифрах обычно приводит наших патриотов в ярость. А, собственно, почему? Разве цифры как-то умаляют подвиг русского солдата? Разве кинуться с гранатой на танк - менее геройский поступок, если граната сделана из американской, а не русской стали?
Имеено потому, что комментаторы новостей на портале в 95% случаев принципиально не хотят слышать аргументы другой стороны.
И ещё - ЗДЕСЬ, на этом ПОРТАЛЕ, Вы ничего никому не докажете. Ваши аргументы просто не хотят слышать.
Словом, наших солдат эти цифры никак не умаляют. Они умаляют других - начальников. Они убивают миф о великой подготовке Сталина к войне. Да, говорят патриоты, да, был голодомор! Была коллективизация! Был ГУЛАГ, но ведь все ради индустриализации же! Мы же создали базу для войны с Гитлером!
И где же база? Сапогов по ленд-лизу поставили 4,5 млн. пар. Еды - 1,5 млн. тонн.
Нет, базу создали. К началу войны только колесно-гусеничных танков серии БТ Сталин имел больше, чем все страны мира всех танков, вместе взятых. Танк БТ имел скорость до 100 км в час. Танк БТ мог сбрасывать гусеницы и идти по автостраде. Но он не имел ни тяжелой брони, ни мощного вооружения. Эти танки были созданы для захвата Европы с ее хорошими шоссе - и сгорели они синим пламенем в первые же дни войны.
И получается, что львиная доля плодов этой самой индустриализации была уничтожена в первые дни войны. А заводы - захвачены. Ни к чему был голодомор. Ни к чему коллективизация. Америка без всякой коллективизации снабжала нас медью на 82%, порохом - на 53%.
Сталин действительно основоположник - всей той катастрофы
Да, Сталин создал огромную армию. Даже и сейчас армия, созданная по сталинскому типу, если к ней прибавить все военизированные подразделения типа ОМОНов и ВОХРов, превышает 1% населения страны. Это армия, которую страна может позволить себе только в военное время.
Это массовая армия, предназначенная для завоевания мирового господства. Это армия количества, а не качества. В 1945-м полководец этой армии генерал Жуков на вопрос генерала Эйзенхауэра о том, как русские разминируют минные поля, ответил недоуменно: как-как? идет пехота и разминирует. Своими телами. В 1953 полководец этой армии генерал Жуков поставил на Тоцком полигоне еще один эксперимент. На этот раз минные поля и оборону противника прорывала не пехота, а атомная бомба. А потом по неостывшей земле с разорванными в клочья радиоактивными остовами танков и кричащими полусгоревшими коровами пошли в прорыв 45 тыс. солдат. Очень командованию хотелось проверить: а может солдат наступать через ядерную пустыню? Оказалось - может. Некоторое время.
помоему здесь всё сказано.
На счет Сталина он не генерал и это не его вина что не которые военные были готовы
такие как Одеский округ, и северный морской флот.
И даже при 100% боеготовности численость нашей западной групировки войск
состовляла 2млн 600 тыс человек а немецких с союзниками 6млн 300тыс.
При этом наша армия была разделенна болотами Белоруссии и не могла формировать единый фронт. Стоит так же указать о реальной опасности нападение на СССР со стороны Турции
и Японии что связывала наши крупные резервы. Итог легко говорит когда уже все знаешь типа я вот так сделал постфактом. Сталин был главой государства и хозяйствиником
и благодаря его усилиям армия получила все не обходимое. За лендвиз золотом заплачено
без которого не кто нам не чего не поставил.
Вопрос не правильный. Сейчас он звучит по другому выгодно ли это?
Политика, посмотрите что происходит, профильтровав зомбо-ящик я понял одно
газпром и нефти-газ проникла кругом. Европа, Азия, Южная Америка, Африка.
Мы проиграли Америке, не учтя фактор экономики и массовой культуры.
Вот оружие которое поразило нашу армию и страну.
Я скажу вам одно, потерпите не много, и вы увидети как наши корпарации точно яд проникнит
в их экономику и тогда мы их уничтожим.
Позиция людей, наша позиция русских, татар, кавказцев должна быть одна - это наше государство. А этот "позор" если он выгоден можно перетерпеть. И главное улыбаться нашим врагам пока не ударим.
Для введения в статистику и генералов, ужесточим показатель - введем в расчет только убитых генералов, поскольку у меня нет данных по раненым советским генералам. В царской армии в Первую Мировую войну было убито и пропало без вести (если генерал не убит, то вряд ли он в плену пропадет без вести) 35 генералов, сдалось в плен - 73. На десять убитых генералов в плен сдавался 21 генерал.У меня нет раздельных по офицерам и солдатам цифр кровавых потерь и пленных Красной Армии за всю войну. Придется считать их вместе.
Безвозвратные потери Красной Армии за всю Великую Отечественную войну - 8,6 млн. человек (тут и умершие от несчастных случаев и болезней).
Но у меня есть данные о раздельных потерях Красной Армии при освобождении государств Восточной Европы и Азии в 1943-1945 гг. Эти цифры более сравнимы с цифрами Первой мировой войны, более корректны, так как не содержат в числе пленных безоружных призывников и строителей, которых немцы сотнями тысяч брали в плен в начале войны.
В этих боях погибло 86203 советских офицера, было ранено 174539, попало в плен и без вести пропали - 6467 человек. На десять убитых и раненых - 0,25 пленных.
Погибло 205848 сержантов, 459340 были ранены, попали в плен и без вести пропали - 17725 человек. На десять убитых и раненых - 0,27 пленных.
Погибло 956769 солдат, 2270405 были ранены, попали в плен и без вести пропали - 94584 человека. На десять убитых и раненых - 0,29 пленных.
В войну 1914-1917 годов немцам для того, чтобы взять в плен одного русского офицера, нужно было убить или ранить около 5 других офицеров. Для пленения одного солдата - около двух солдат.
В войну 1941-1945 годов неизмеримо более сильным немцам для того, чтобы взять в плен одного советского офицера, нужно было убить или ранить 40 других офицеров. Для пленения одного солдата - около 34 солдат.
За войну было убито и умерло от ран 223 советских генерала, без вести пропало 50, итого 273, сдалось в плен 88 человек. На 10 убитых и пропавших без вести 3,2 сдавшихся в плен или надо было убить 3-х советских генералов, чтобы один сдался в плен.
Следовательно - при коммунисте Сталине боевая стойкость генералов была в 6,5 раз выше, чем при царе, боевая стойкость офицерства была в 8 раз выше, а стойкость солдат в 17 раз!
Вот это была русская армия!
Каков, как говорится, поп, таков и приход или, перефразируя, каков строй, таков и настрой.
Автора в дурдом, траву на анализ…
И оная ДУРКА-это рецидив КГБ. Держать и не пущать.