Нужны ли священнослужители в армии?

Взяться за перо побудила непрекращающаяся дискуссия о необходимости введения института военных священников. Мне могут возразить: дискуссия закончена и вопрос переведен в практическую плоскость -с 1 декабря 2009 года в штаты Минобороны РФ введены должности помощников командиров воинских частей по работе с верующими, которые будут замещаться священнослужителями. Такое решение -следствие усилившейся активности Церкви, которая неустанно говорит обществу о том, что батюшка (мулла, капеллан, раввин и т. д.) станет панацеей едва ли не от всех бед, которые, как плотное одеяло, окутали Вооруженные Силы России.

В предновогоднем выпуске ВПК (№ 50, 2009 год) была опубликована беседа с главой Синодального отдела Московского патриархата РПЦ по взаимодействию с ВС РФ и правоохранительными учреждениями протоиереем Дмитрием Смирновым. Церковь в очередной раз продемонстрировала свою позицию: общество и армия созрели для трезвого восприятия факта официального нахождения священников в военной среде. Однако все ли так гладко?

В свое время мне пришлось разработать историческое диссертационное исследование, в котором были проанализированы аспекты создания и функционирования института православного морского духовенства в Российской империи. Кроме того, многолетний опыт службы в должности заместителя командира сначала по политчасти, а затем по воспитательной работе позволяет не понаслышке знать проблемы духовных потребностей военнослужащих.

Протоиерей Дмитрий Смирнов утверждает, что ношение погон на плечах будущих священнослужителей в войсках предусмотрено не будет, так как это не является отечественной традицией. Это только полуправда. Начиная с 1858 года высшие должностные чины армейского и флотского духовенства назывались полевой обер-священник армии и флотов и обер-священник Главного штаба, гвардейского и гренадерского корпусов. В части жалованья они пользовались привилегиями генерал-майора. В 1890 году Положением об управлении церквами и духовенством военного ведомства была учреждена новая должность для руководства деятельностью армейских и флотских батюшек - протопресвитер военного и морского духовенства, которая в военной среде уже стала приравниваться к генерал-лейтенанту. Нижестоящие военные священники по своим служебным правам также приравнивались к военным чинам. Например, настоятели военных соборов и храмов, дивизионные благочинные приравнивались к подполковнику русской армии, священники - к капитану, штатные и нештатные дьяконы - к поручику. В соответствии с этим выплачивалось и жалованье, причем, замечу, из казны военного ведомства.

А вот как описывают исторические документы положение священников, проходивших службу на военных кораблях императорского флота. Каждому корабельному батюшке полагалась отдельная каюта, в которую нельзя было кого-либо подселять. Помимо каюты священнослужителю выделялась шлюпка. Согласно Морскому уставу он мог приставать к кораблю с правого борта. Традиционно данной чести в то время удостаивались лишь флагманы, командиры кораблей и офицеры, имевшие Георгиевские награды. При встрече с корабельным батюшкой матросы были обязаны отдавать честь и называть пастыря «Ваше благословение». Для услуг, выполнения поручений каждый иеромонах имел юнгу, которого Синод иногда разрешал брать из числа монастырской братии.

Исторические примеры можно было бы продолжать и дальше, но и так ясно, что деятельность священников армии и флота имела свою специфику и закреплялась особым правовым статусом. Такое положение объяснялось исключительной ролью Русской православной церкви в истории Древней Руси, императорской России, а также тем, что православие являлось государственной религией дореволюционной России.

Современное российское общество кардинально отличается от существовавшего до 1917 года. Поэтому если мы собираемся брать на вооружение опыт деятельности структур Российской империи, то подходить к этому следует очень внимательно и с поправкой на сегодняшний день. Полагаю, что актуализация проблемы введения института военных священников вызвана тем, что государство, так и не выработав за последние два десятилетия никакой более-менее внятной идеологии, расписалось в полном бессилии влиять на духовно-нравственный мир военнослужащих. И чтобы «заткнуть» эту зияющую дыру, в пожарном порядке призывается РПЦ.

Среди читателей «ВПК» немало прошедших военную службу на партийно-политических, комсомольских и воспитательных должностях. Несмотря на то что уставами ВС СССР не была официально предусмотрена работа с верующими военнослужащими, все мы помним, что солдаты и матросы различных вероисповеданий (пусть и в незначительном количестве) в частях и на кораблях присутствовали. Политработники, секретари партийных и особенно комсомольских организаций постоянно держали их в поле зрения: беседовали, наблюдали за поведением, при необходимости вели переписку с родителями, по возможности отпускали в увольнение для посещения храмов.

За все время службы в качестве корабельного политработника я, например, ни разу не слышал о случаях жалоб верующих военнослужащих на притеснение их чувств. На одном из кораблей, на котором мне пришлось послужить Родине, отдавал свой воинский долг матрос по фамилии Христос, который даже при всем своем желании при наличии такой фамилии не мог не быть православным христианином.

Во время одной из вечерних поверок командир позволил себе отпустить соленую шутку по отношению к редкой фамилии матроса, полагая, что это вызовет здоровый смех экипажа. Сослуживцы не поддержали командира, а по глазам Христоса стало понятно, что он был глубоко уязвлен. Пришлось после поверки иметь неприятный разговор с командиром по поводу недопущения в дальнейшем случаев оскорбления чувств верующих подчиненных.

Словом, накопленный значительный опыт работы с военнослужащими различных вероисповеданий должен быть востребован, изучен и применен.

Еще хотелось бы сказать о законности введения института священнослужителей в армии и на флоте. Что бы ни говорили горячие сторонники такого решения, но раз мы провозгласили приверженность принципам правового государства, то должны соблюдать основной закон - Конституцию РФ. В статье 14, в частности, сказано, что Российская Федерация - светское государство. Что означает слово «светский»? Толковый словарь русского языка Д. Н. Ушакова в качестве одного из значений понятия дает определение: светский - не церковный, гражданский. Становится понятным, что Российское государство согласно Конституции отделено от Церкви. Армия как один из важнейших институтов государства тоже должна быть свободной от церковного влияния. Кажется, что все ясно и прозрачно.

Решение о введении института священнослужителей в армии, на мой взгляд, должно было вызревать эволюционно, без всякого давления как со стороны государства, так и со стороны церковных властей. Общество должно постепенно привыкнуть к такому образу Церкви, который не будет вызывать непонимания и раздражения, что порой наблюдается в наши дни.

Хотелось бы обратиться еще к одному историческому факту, связанному с взаимодействием Церкви и власти, о котором сейчас не очень любят распространяться иерархи. В русской армии и на флоте вплоть до 1917 года действовал специальный циркуляр Синода, согласно которому военным пастырям предписывалось доносить начальству о том, что ими было открыто во время таинства исповеди. Следует отметить, что такая порочная практика вела отсчет с периода царствования Ивана IV Грозного, который всячески поощрял доносы на духовенство. Армейские и корабельные батюшки докладывали своим командирам обо всем, заслуживающем внимания, что было услышано от личного состава во время исповеди.

Так, весной 1862 года крейсер «Олег» возвращался в Кронштадт из Средиземного моря. Во время стоянки в английском Портсмуте корабельный священник иеромонах Палладий узнал на исповеди от матроса Антонова, что юнкер Трувеллер снабдил подшкипера революционной брошюрой «Что делать войску». Священнослужитель тут же доложил старшему офицеру, который назначил расследование. Состоявшийся по его итогам суд лишил Трувеллера воинского звания, всех прав состояния и приговорил к каторжным работам на 10 лет. Где гарантия, что сегодня важнейшие таинства христианской Церкви не будут использоваться в угоду политике?

Словом, Церковь своими праведными земными делами должна восстановить доверие общества, доказать, что ей по силам решать определенные задачи, с которыми, что греха таить, государство справляется слабо.

И последнее на сей раз. В соцопросах, которыми, как щитом, прикрываются приверженцы введения института военных священников, присутствует такой факт, что в настоящий момент 70 процентов военнослужащих считают себя верующими. У меня два вопроса. Что значит считают? Военнослужащие считают себя верующими или являются верующими? Это разные вещи. Считать себя можно кем угодно, причем сегодня православным, а завтра буддистом. А вот вера налагает на человека особые обязанности, в том числе сознательное соблюдение основных предписаний и заповедей.

Второй вопрос - что предполагается делать с оставшимися 30 процентами военнослужащих, которые относят себя к атеистам? Наверное, сторонники введения института военных священников полагают, что когда основная масса верующих военнослужащих направится в отведенное время в отведенные места для отправления религиозных потребностей, ими будут заниматься офицеры-воспитатели. Проблема взаимодействия офицеров воспитательных структур и военных священников недостаточно изучена и требует отдельного обсуждения. Продолжая мысль о работе офицеров-воспитателей с военнослужащими-атеистами, заметим, что это скорее из области идеального. Рискну предположить, что в реальной обстановке все будет происходить по-иному. Ведь армейский принцип - в любом мероприятии должен быть задействован весь личный состав.

Таким образом, полагаю, что решение о введении института священнослужителей в ВС РФ недостаточно проработано и преждевременно. Следует внимательнее изучить отечественный исторический опыт взаимодействия Церкви и государства, деятельности института военного духовенства в армии и на флоте императорской России, подготовить гражданскую и военную общественность к мысли о необходимости нахождения священников в армейской среде, внести изменения в законодательную базу Российской Федерации.