Баффетт и Гейтс призывают делиться

В течение последнего года Баффетт и Гейтс встречались с богатыми людьми США, чтобы обсудить влияние кризиса и рецессии на благотворительность. Результатом этих встреч стала инициатива «Дай обещание», предусматривающая передачу по меньшей мере половины состояния на благотворительность при жизни миллиардера или после смерти.

В 2009 г. пожертвования на благотворительность в США сократились на 3,6% до $303,75 млрд, в 2008 г. — на 2% до $315 млрд (данные Giving USA Foundation). Половина состояния миллиардеров — это $600 млрд.

Среди тех, кто уже решил отдать на благотворительность половину состояния, — Дэвид Рокфеллер, Джордж Сорос и Джерри Ленфест.

Рокфеллер намерен после смерти передать более $1 млрд на благотворительность, в том числе более чем по $100 млн Музею современного искусства, Университету Рокфеллера, Гарвардскому университету и Фонду братьев Рокфеллер. Ленфест, в 2000 г. выручивший более $6 млрд от продажи Comcast своей компании, уже раздал более 70% состояния. Тем не менее на предложение Баффетта он согласился.

Гейтс и его жена Мелинда руководят крупнейшим благотворительным фондом в мире.

Баффетт в 2006 г. объявил, что будет ежегодно передавать на благотворительность 5% акций из своего пакета в Berkshire. Тогда он оценивался в $37 млрд; более $30 млрд предназначалось Фонду Билла и Мелинды Гейтс, остальное — благотворительным фондам детей Баффетта.

В феврале Владимир Потанин объявил, что через 10 лет планирует передать все свое состояние на благотворительность. Потанин был одним из первых российских олигархов, занявшихся благотворительностью в начале десятилетия. Так, он ежегодно жертвует $1 млн в Фонд Гуггенхайма. «Мое состояние не будет передано по наследству, — заявил Потанин. — Мой капитал должен работать на благо общества и продолжать служить достижению общественно важных целей».

Олег Дерипаска говорил о готовности поделиться с государством основным активом — долей в UC Rusal. «Если государство скажет, что мы должны его отдать, мы его отдадим, — сказал он в интервью FT. — Я не отделяю себя от государства. У меня нет других интересов».