Обнаженные тычинки и пестики никого не волнуют

Почему любуясь цветами, люди не закрывают глаза, когда их взору открываются обнажённые тычинки и пестики, но увидев красивое обнажённое тело женщины или мужчины, многие стыдливо отворачиваются в сторону? Хуже того, начинают рассуждать на тему морали и нравственности, привлекая в союзники свои комплексы, бедные знания вопроса и слабую логику.

Как итог в Госдуму направляются предложения запретить молодым людям, чей возраст менее 21 года, участвовать в эротических фотосессиях и покупать эротические журналы… И не важно что Конституция России разрешает тем же молодым людям с восемнадцати лет вступать в брак , и призывает восемнадцатилетних защищать Родину с оружием в руках…А на FashionBank появляются статьи с пугающими заголовками: «Девушкам, которые не понимают к чему приводят съемки в обнаженном виде!»

На сайте Fashion Bank более шести тысяч аккаунтов, и в каждом из них можно увидеть фотографии девушек в белье или топлесс (открытый верх), а во многих и фотографии обнажённого тела моделей. Выкладывают эти снимки как сами модели и фотографы, так и модельные агентства. И это, если хотите специфика модельного бизнеса, когда красота тела - товар, продвигающий к успеху не только модель и фотографа, но и всю индустрию модельного бизнеса, но в то же время и искусство, так как к подобным снимкам всегда предъявляются высокие художественные требования. И от этого не уйти: модели и фэшн фотографы, модельеры и стилисты, а также все модельные агентства находятся на передовом фронте Красоты, на котором главное оружие – красота, в числе которой и Красота обнажённого тела человека, красота призванная не разрушать а созидать, призванная сделать мир добрее и прекраснее.

Можно много рассуждать о морали и нравственности представителей индустрии моды, но отрицать тот факт, что законы эротики влияют на развитие моды вряд ли кто станет. Как никто не станет отрицать, что законы эротики доминируют и в искусстве, будь то живопись, скульптура, кино, танец или художественная фотография без которой модельному бизнесу не обойтись. И это вполне нормальное явление как для сегодняшнего общества, так и для модельного бизнеса в частности.Все звёзды мирового подиума снимались в подобных фото сессиях. Вспомните снимки Синди Кроуфорд и Сильвестера Сталлонне, Наоми Кэмпбелл, Нади Ауэрман, Андрианы Лимы.

Список можно продолжать бесконечно. А наряды от кутюр в которых модели выходят на подиум зачастую настолько открыты, что модель выглядит абсолютно обнажённой. Во всех этих вопросах важно одно: не преступить грань, за которой эротика превращается в порнографию.

Так для меня истинная женская эротика в фотографии, это: красота и нежность, пластика и обворожительные линии тела; чувства и эмоции переданные через взгляд, позу и движение; и конечно же игра света и тени предающая образу тайну, которая впрочем всегда присуща женщине, и которую мы мужчины пытаемся постичь всю свою жизнь... Мужская эротика, - это мужественность и сила, благородство, красота тела, и конечно же тоже непременная игра света и тени…

Я мог бы продолжить свои рассуждения в защиту художественной эротической фотографии, но сомневаюсь, что сделаю это лучше немецкого учёного и писателя Эдуарда ФУКСА (1870-1940), написавшего великолепную «Иллюстрированную историю эротического искусства», поэтому привожу ниже несколько цитат из его книги, в которой он рассуждает о вечной и волнующей теме мирового искусства.

Воспроизведение сущности жизни, безразлично, проявляется ли она в растении, животном или человеке, - таков внутренний смысл и цель искусства. И великая задача его сводится к возможно более полному и цельному исчерпанию содержания жизни. Жизнь в её затаённых глубинах, внутренний процесс жизни должен воплотиться в изображаемых организмах, - линии, средства художественного воспроизведения стремятся и должны быть, в сущности, лишь оконкретизированным и внутренним процессом жизни.

В то время как искусство стремится выполнить это внутреннее назначение, само собой в качестве основной проблемы выдвигается на первый план то, что образует особый объект этой работы: художественное воплощение эротики. Эротика есть активная чувственность, она – чувственность, выполняющая свой конечный закон. Но именно поэтому-то эротика и представляет собою важнейшую часть чувственности, а в своём сознательном проявлении в то же время и её наивысшую и даже наиблагороднейшую форму.

Эротика пробуждает в человеке сильнейшие и наиболее продолжительные страсти, освобождает всё великое и вечное, что живет и действует в человеке, но в то же время она даёт волю и всему низменному, на что способна вырождающаяся человеческая психика. При выполнении искусством своей задачи – исчерпания всего без остатка содержания жизни, неизбежно то, что эротика не только стоит во главе угла всякого искусства, но и доминирует на всех его этапах; менее всего должно нас удивлять то обстоятельство, что те высшие вершины, на которые поднималось до сих пор искусство, окрашены в то же время наиболее яркими и сочными красками эротики. Так как, однако, помимо этого искусство следует постоянно влечению возвеличивать всё то, что оно изображает, то из этой тенденции в конечном счёте само собой следует воспроизведение эротики во всех её проявлениях.

Эта внутренняя необходимость художественного воспроизведения эротики, чувствовалась, несомненно, всегда и давно уже была всеми признанна, ибо даже самый закоренелый филистер повторяет в настоящее время, правда, не без внутреннего содрогания, ту прописную истину, что без чувственности вообще не могло бы быть искусства…

Не менее важную роль играет и внешняя необходимость, которая побуждает творящего к художественному воспроизведению эротических мотивов. Если внутренняя необходимость относится ко всему художественному творчеству, не исключая литературы и музыки, то внешняя представляет собой закон, которому подчиняются только так называемые изобразительные или объективные искусства, скульптура и живопись. ( А сегодня и художественная фотография. Авт.) Этот закон покоится на том сознании, что в мире явлений нет более чудесного феномена, как органическая материя в стадии своего эротического напряжения. Это относится к ней во всём её целом. Растение цветёт и благоухает, раскрывает свои лепестки и жадно стремится навстречу оплодотворению – это бессознательное эротическое опьянение. Оперение птиц никогда не сверкает так ярко и красочно, их пение никогда не бывает таким сладостным и упоительным, как именно в брачный период.

Нет ничего более могущественного, чем большое, сильное животное в период течки, нет более грандиозного зрелища, чем его любовное бешенство. Достаточно взглянуть на жеребца, когда он от возбуждения раздувает ноздри, бьёт хвостом и до крайних пределов напрягает каждый свой мускул; достаточно взглянуть на оленя, на это воплощение силы и красоты. В своём роде не менее красиво проявляется любовное влечение и в низших слоях царства животных. Между тем то, что относится к растительному и животному миру, то в неизмеримо большей степени относится к человеку, так как у него в эту стадию высшего напряжения и развития достигают также и все те духовные и психические элементы, которые отличают его от животного. Любовь украшает в высшем смысле этого слова каждого человека. Нет ничего более прекрасного, чем сплетение двух человеческих тел различного пола, в полном расцвете развития и в экстазе сексуального возбуждения. Энергия, сила, величие, гармония – всё торжествует здесь. Поэтому-то отсюда проистекают и прекраснейшие художественные линии; ибо нет более величественного, более художественно прекрасного движения. …

Правда, здесь тотчас же нужно заметить, что один интерес к эротике не служит ещё показателем выдающейся личности; однако столь же несомненно и то, что великие личности никогда ещё не выходили из рядов тех, «кто не занимается такого рода вещами». Хотя бы уж по одной той причине, что величия без смелости не существует. …

Для тех, в чьих глазах чувственность не является корнем всякого зла, а, наоборот, очень часто источником многого великого и значительного, для тех решающую роль всегда будет играть тенденция, которой проникнут тот или иной вид чувственности. И поэтому в ответ на вопрос, какой род чувственности имеет право на существование, мы услышим от них: право на существование имеют все те формы проявления чувственности, в которых обнаруживается творческий момент жизненного закона, ибо именно они влекут человека вперёд и в высь по пути его развития. Не имеют право на существование и отрицательный характер носят, напротив того, все те формы, которые низводят это наивысшее влечение до степени простого средства утончённого сластолюбия.

Отсюда вытекает также и ответ на вопрос, при каких условиях художественное воспроизведение эротических мотивов имеет право на существование.
Ответ этот гласит: изображение эротического может быть признано правомерным, и притом даже в самых смелых формах, в том случае, когда оно настолько переработано в художественном отношении, что низменно чувственное растворяется и исчезает, и в изображении воплощается и торжествует лишь великий, незыблемый закон жизни, сила созидания.

При этих условиях можно говорить даже о вечных правах на изображение эротического. Несомненно были эпохи не признававшие этого права вообще, и другие, которые хотя и признавали его, однако обнаруживали мнения, энергично оспаривавшие это право. Но не следует заблуждаться: ни эпохи эти, ни мнения не выражали какой-либо высшей нравственности, - во всех них без исключения обнаруживалась косность и творческое бессилие, которые злобно и лицемерно старались отомстить силе и творчеству. Ибо бессильный всегда видит в сильном обличителя и потому ненавидит его.

Став на эту точку зрения, мы никогда не дадим себя ввести в заблуждение тем фактом, что несведущий в эстетическом отношении и нечуткий человек видит в искусстве всегда лишь содержание, а никогда не форму, почему, например, для некультурного крестьянина сама Афродита Праксителя представляется только «голой бабой». Отсюда вовсе не следует делать вывод о необходимости сокрытия художественной наготы, - наоборот, необходима усиленная культурная деятельность, которая была бы направлена на то, чтобы всякого имеющего человеческий облик поднять настолько, чтобы он сумел понять то величие, которого достигает человек как завершение органического развития.