Марина Ахмедова: терроризм финансируем мы сами

В Петербурге состоялся показ американского документального фильма «Режим страха». Своим мнением о фильме и о природе современного терроризма в России с «Росбалтом» поделилась присутствовавшая на показе московская журналистка, известная по репортажам из горячих точек, автор книг «Женский чеченский дневник» и «Дом слепых» Марина Ахмедова.

- В фильме «Режим страха» рассказывается о перуанских боевиках, чьи взгляды базировались на «левой» идее - Ленин, Мао и местный латиноамериканский лидер. Террористическая война, развязанная в начале 80-х годов, длилась почти 20 лет, но основной ее перелом, судя по фильму, пришелся на начало 90-х годов, когда произошел крах «Варшавского» блока и «слом» левой идеологии. У террористов не осталось идеологической и иной «подпитки» извне. У терроризма в России иная идеология, основанная на определенных религиозных течениях, которые также имеют не внутрироссийские корни. Получается, что мы не сможем победить боевиков в стране, пока идеология, подпитывающая терроризм, не рухнет за пределами России?

- Для того чтобы победить терроризм на Кавказе, не обязательно побеждать мировой терроризм. Конечно, когда в Чечне началась война, то и в Дагестан пришли различные религиозные лидеры с целью перенести боевые действия в эту республику, потому что дагестанские горы очень удобны для войны. Но я не думаю, что все происходящее там случилось только из-за религии. Здесь есть огромная социально-экономическая подоплека.

Эксперты и аналитики, с которыми мне довелось разговаривать на эту тему, связывают приход протестных настроений на Кавказ с тем, что распался Советский Союз. Вместе с ним исчезла какая-то идея всеобщего равенства и братства. В это же время произошло огромное расслоение местного общества. Если сейчас посмотреть на улицы Махачкалы, то на каждом шагу там можно увидеть банкетный зал или ресторан. А кому они принадлежат? Чиновникам, сотрудникам МВД и преподавателям вузов, которые берут огромные взятки во время экзаменов при поступлении или на сессиях. А многие люди, которым тоже хочется зайти в этот ресторан, остались за бортом.

При этом надо понимать, что в Чечне сформировалось целое поколение, которое воюет ради самой войны, которое не умеет ничего, кроме как держать в руках оружие.

- Хорошо, идеологическую базу боевики могут находить и в своем регионе. Тогда откуда они берут деньги на вооруженное сопротивление и проведение террористических актов?

- Ну, не обязательно боевиков финансируют Саудовская Аравия или Усама бен Ладан. Источники, с которыми я разговаривала и которым у меня нет основания не доверять, говорят о «флэшечном рэкете». (Что такое «флэшечный рэкет» Марина Ахмедова пояснила во время обсуждения фильма «Режим страха». По ее словам, домой кавказским чиновникам боевики присылают флэш-карты с фото и видео материалами, в которых наглядно показывают, что они сделают с его семьей и ближайшими родственниками, если чиновник не поделится доходами от траншей из Москвы.

Чиновники, зачастую и без того погрязшие в коррупции, вынуждены делать «откаты» боевикам. «Получается, что мы сами и финансируем терроризм», - резюмировала Марина Ахмедова. - прим. ред.)

- Сейчас широко обсуждается поведение кавказской молодежи в российских городах. В Махачкале или Грозном местные молодые люди ведут себя так же, как в Москве или Петербурге?

- Там действуют очень жесткие нормы поведения. Люди живут при сохранившихся адатах, при шариате. К этому примешивается и светский образ жизни. Там, естественно, соблюдаются жесткие нормы, потому что местность маленькая и все друг друга знают. И если ты, например, сказал какое-то неприятное слово девушке на улице, она вполне может оказаться сестрой или дочкой твоего родственника.

А когда молодежь приезжает в Россию, то чувствует себя «дорвавшейся», и все «национальные» нормы остаются там, а местные правила не учитываются. Ведь нужно пожить какое-то время на территории, чтобы почувствовать, какие нормы поведения там приняты. Отсюда и возникают ситуации, когда человек начинает действовать по принципу «что хочу, то и ворочу». Таких людей не обязательно много, но они хорошо видны. Это люди, которые на улицах танцуют лезгинку, ходят в «национальных» шапочках и так далее.

Но есть и огромное количество кавказцев, которые работают врачами, менеджерами. Например, сценаристы программы «Прожекторпэрисхилтон» - дагестанцы и никто об этом не знает. Эти ребята просто взяли и интегрировались в местное общество. Те, кто хочет жить в Питере или в Москве, сделают все для того, чтобы ассимилироваться в это общество. Но есть и те, кто приехал сюда, чтобы «себя показать».

- Как вы оцениваете национальную политику в России? На днях ответственным за нее назначили вице-премьера Дмитрия Козака, известного тем, что, будучи полпредом в Южном федеральном округе, высказывался о необходимости опоры на тейпы и кланы при управлении кавказскими регионами...

- Мне кажется, что, наоборот, не надо опираться на тейпы и кланы в кавказской политике. Потому что если опираться на какие-то более сильные и многочисленные кланы, то слабые кланы могут оскорбиться. А Козак... Ну раз назначили, значит подходящая кандидатура. Хотя, я считаю, что у нас вообще нет серьезных институтов, которые занимались бы межэтническими проблемами.

- В фильме «Режим страха» перуанским властям удалось победить терроризм примерно за 20 лет. Сколько для этого нужно времени в России?

- Ситуацию на Кавказе мы можем улучшить только где-то лет через 30-40. И то при условии, что уже сейчас начнем проводить там грамотную политику.