Остановить инфляцию

В чем парадокс ситуации? На самом деле, чтоб помочь предпринимателям – надо создать потребителей. Пока нация потребляет в таких объемах, как она потребляет, какие бы наверху вещи не пытались сделать, они никак не сработают. Вот Москва имеет самую лучшую в мире систему поддержки малого бизнеса: по количеству, по качеству, по аппарату. Но, к сожалению, поднять все равно бизнес этот не получается. Конечно, он гораздо лучше, чем в регионах. Но все-таки там существует такое понятие, как потребительский спрос, которого мы никак добиться не можем.

И чем должны сейчас наши заниматься – это поднятие любыми путями этого потребительского спроса. Не «корзины выживания», которые мы сейчас имеем. Мы и ее, кстати, не имеем. Раз в семь лет – дом, раз в три года – машина. Это уровень потребления Америки. Чем нация больше потребляет, тем лучше живет экономика. Почему сейчас все на Америку смотрят? Если она будет подниматься, то мы за ней пойдем. Потому что эта нация 40% мирового потребления имеет.

И вот нам надо добиваться в России, чтоб все-таки государство переориентировалась на потребительский спрос населения, создало его, как сейчас делает Китай. И худо-бедно Китай 8-9% роста ВВП в этом году даст. Он вовремя понял, что внешние рынки слопываются, но у них запас прочности колоссальный на внутреннем сегменте. Что могла бы сделать и Россия. Любыми путями надо именно спрос населения поднимать, не инфляционный на самом деле.

Когда Кудрин говорит об инфляции – это на самом деле не совсем правильно. У нас нет инфляции классической уже много лет. У нас есть инфляция издержек, так называемая. Ну, грубо говоря, вот на 40% цены поднялась на энергию с нового года, а там прямая формула – 5% энергоносителя и 1% себестоимости. Автоматически сколько будет инфляция? Те же самые 8%. Если такая банковская ставка огромная, как сейчас мы имеем, сколько будет инфляция, куда мы, кстати, ее загоним? В себестоимость. Мы автоматически сами говорим одно – делаем совершенно противоположное. Сами ее разгоняем техническим путем.

Идет совершенно, как бы так сказать, какая-то массовая ложь и недопонимание. А инфляция потребления, которая есть на Западе, и которая считается инфляцией, потому что потребление ее там рождается, у нас как бы отсутствует. И надо понимать, что если мы вот так вот начнем добавлять нашим людям, я считаю надо в больших объемах, как можно в больших, добавлять, то для этого нужно какие-то активы противопоставить денежной массе, которая, может быть, выплеснется на рынок.

Сто лет назад Россия тоже имела безденежье колоссальное, что мы сейчас, кстати, имеем. Но все равно, так сказать, зная, что Россия имеет активы натуральные, которые можно ввести в оборот Столыпин принял решение: вы помните, там тоже земля была указная. Демидов арендовал указную землю, Морозов тоже, и все другие арендовали указные земли. Активы были обеспечены и эксплуатированы, и Столыпин выпустил Земельную облигацию, которую Европа моментально выкупила. И мы получили первое огромное количество средств, это ж не то, чтоб просчитывать, что за этим стоит, с которых Россия стартовала. Про это все забыли ровно сто лет назад.

Россия сейчас страна уникальная. Мы имеем колоссальное количество активов, не введенных в оборот, которые составляют тот же ВВП, по которому можно имитировать денежную массу, если Центробанк немножко поймет, что он должен быть Центробанком, а не кассой, которая нефтеевро, нефтедоллары получила, под них рублевую массу выпустила. А если те же активы, которые в стране есть, ввести их в баланс Центробанка, и имитировать под него денежную массу, все эти связаны активы, не обязательно выдвигать М1, М2, М3, есть другие агрегаты, которые позволяют это сделать, то модем спокойно баланс страны резко поднять.

Не как он сейчас существует микроскопически, все наши фонды вместе взятые, один средний банк США, даже уже не крупный, понимаете, да? И пытаемся мы что-то нивелировать вот с этой стороны, хотя все другие страны выходят с кризиса через свои Центробанки. Они просто выпускают Казначейское обязательство своего бюджета, и под них Центробанк выпускает денежную массу, что совершенно не так плохо, как кажется. Н те же самые Фонды они не делают доплаты населения. Что такое резервный фонд? Это фактически недоплаченные населению средства. Тут же обнуление и минимизация «потребительской корзины», понимаете? Вот мы этого не делаем.

Т.е. мы имеем колоссальное количество ресурсов в отличие от тех стран, которые выходят из кризиса, будучи нищими. Поэтому в учебниках ни у Бредова, ни у Кесло, ни у Максвелла этого нет, и мы этого скопировать не можем. Буда наша в чем? Вот в этом, понимаете, да? А мы, имея колоссальное количество активов, даже опыт имеем столетний, совершенно ничего не делаем, чтобы наш баланс поднять и выпустить не инфляционную денежную массу, начать людям нормально платить – люди начнут нормально покупать, нормальные объемы. И мы тогда нормально будем и процветать. И предприниматель, и промышленник, они все равно на конечное потребление ориентированы. Вот это необходимо сделать.

Вот этот шаг будет сделан – мы будем процветать. Если шага этого не будем сделано – будем как раньше идти в тылу всей мировой экономики. Надо иметь много денег, чтоб все, что мы говорим, двигать. Любые наши все проекты упираются в финансы. Если сжатие денежной массы произошло, демонетизация денежной массы была произведена, у нас ушла из России, знаете, какая сумма денег, она ничем не компенсирована, то мы обречены на стагнацию. Жалко, что этого никто не понимает.

Вот мы проводим много конкурсов. Вот наши разработки, которые мы имеем на конкурсах, это старые стратегические разработки, которые имели возможность использовать госденьги, сделать на них опытный образец, провести лабораторные исследования и выпустить его в эфир. Все новое, к сожалению, у нас приходит все меньше и меньше. Мы должны сказать, что мы даже меньше патентов, чем Филиппины, регистрируем. Ну, о чем мы говорим, да? Опять же, чтоб стартовать в нормальном режиме, как я говорил, надо технопарки делать не со стенами, а с лабораторным оборудованием. Что если я что-то придумал, я должен иметь возможность построить опытный образец, ввести его в эксплуатацию, чтоб его показать. Иначе, у меня его никто не купит ни в России, ни, тем более, за рубежом.

И поэтому в этом отношении вот то, что есть – это старые разработки, которые еще тогда были профинансированы. Есть какая-то средние вещи, когда они не требуют дорогого лабораторного оборудования, не требуют дорогих вложений на испытания, они, может, будут теплиться. А все фундаментальные, глобальные и технически сложные – оно как бы у нас подвисло. Очень много идей, но мы не можем выпустить разработку – нет денег. А при такой процентной ставке, не говоря уже о том, что в бизнес мы не можем его взять, а на финансирование мы тем более его взять не можем без господдержки. Все упирается в финансы. Рубль – это кровь. Если кровь в метастазах, то чтобы мы не делали вокруг, какие бы лозунги не говорили, мы обречены на что? На закупорку. Что у нас и происходит последние 20 лет.