Кому-то хочется сделать российскую "оборонку" неполноценной

В редакцию еженедельника постоянно обращаются работники отечественного ОПК, встревоженные тем, как там сейчас идут дела. Но наиболее полно и основательно эта озабоченность выражена в письме, которое мы сочли должным опубликовать.

Поводом для обращения в газету послужила статья «Военно-промышленный комплекс неполноценности» Л. Млечина, напечатанная в «Московском комсомольце» (№ 169 от 01.08.2011). Она произвела на нас поистине удручающее впечатление. Жаль только, что сразу не смогли четко сформулировать навеянные ею мысли.

Уже само по себе название предопределяет оскорбительную направленность материала, одностороннее рассмотрение проблемы автором, очевидную его ангажированность и необъективность, что и подтверждается в ходе прочтения публикации.

Зачем такой известный публицист, казалось бы, завоевавший себе авторитет на другом поприще, взял на себя смелость говорить о вещах, в которых он, как представляется, разбирается не совсем хорошо или совсем не разбирается?

И почему г-н Млечин, рассматривая такой серьезный вопрос, ссылается лишь на мнение руководства Министерства обороны РФ и игнорирует точку зрения людей, возглавляющих предприятия ОПК? Вообще неясно, причем здесь благородная деятельность шефа Пентагона, какое она имеет отношение к существу затронутой проблемы?

Впрочем, содержание статьи Л. Млечина по сути не отличается особой новизной. Во-первых, в ней дается сочувственно-восторженная оценка нынешнего реформирования военного ведомства и Вооруженных Сил России. Во-вторых, подвергается уничижительной критике отечественный ОПК (все плохо!). В-третьих, столь же неумеренно восхваляется опыт работы Минобороны США с американской промышленностью.

Попробуем разобраться хотя бы в основных моментах работы МО РФ с российской «оборонкой».

Кто заказывал вооружение раньше? Несколько главков. Из них, наверное, основными являлись Главное ракетно-артиллерийское управление (ГРАУ), Главное управление ракетных войск (ГУРВО) и Главное бронетанковое управление (ГАБТУ). В них служили офицеры, получившие основательное военно-техническое образование.

Редко кто попадал в главк сразу с училищной скамьи. Как правило, каждый офицер проходил длительную службу в войсках, в военных представительствах (ВП) или арсеналах. ВП имелись при крупных заводах или конструкторских бюро. Сюда направлялись лучшие выпускники военных училищ или офицеры, послужившие в воинских частях и окончившие академию. Конечно, встречались и «блатные». Но какие? Это были сыновья старших и высших офицеров, выросшие в военных городках или арсеналах, с детства впитавшие любовь к армии, боевой технике.

Потрудившись несколько, а то и десяток лет на предприятиях, где рождались новые орудия, танки, ракеты, военпреды до винтика знали различные изделия нашего ОПК, равно как и достижения вероятного противника: на каждом крупном оборонном предприятии была прекрасная техническая библиотека, специальная литература всех стран. К тому же и натуральные образцы зарубежного вооружения нередко доставлялись из горячих точек.

Вот такие офицеры в возрасте от 30 до 40 лет, профессионалы высшего класса, приходили в Минобороны и участвовали вместе с профильными институтами МО в формировании технических заданий на новые виды вооружений. Причем руководствовались довольно простым принципом: должно быть мощнее, точнее, легче, чем аналоги в НАТО. Да, в ОПК возражали, когда выдвигались высокие требования, но куда деваться – в итоге соглашались.

В результате создавались уникальные образцы оружия – от безотказного автомата Калашникова до межконтинентальных баллистических ракет «Пионер», «Тополь», «Тополь-М». А пресловутая «оборонка» была не ругательством в устах чиновников разных мастей с неясным профессиональным образованием и обслуживающих их журналистов, а локомотивом технического прогресса, двигающим за собой всю промышленность нашей страны.

А как теперь? В результате многочисленных реорганизаций и модернизаций практически уничтожены ГРАУ, ГАБТУ и другие профильные главки.

Вместо них появились новые структуры с названием на полстраницы и с числом чиновников, наверное, раза в два большим, чем было офицеров-профессионалов.

Главной среди новообразований стала мучительно рождавшаяся в течение нескольких лет Рособоронпоставка. Работают там очень молодые женщины и мужчины, в большинстве своем из налоговых инспекторов. Но вряд ли хоть кто-то из них надевал когда-нибудь армейские сапоги.

Но возможно, это прекрасные менеджеры? Вряд ли. Ибо основополагающие документы для организации конкурсов и аукционов в 2011 году насыщены таким множеством ошибок, что все их не удалось исправить даже при активной помощи участников данных мероприятий. Эти «ценные» бумаги готовились более шести месяцев – конкурсы и аукционы проводились в июле и даже в августе.

Представляете! Чтобы разработать документ на нескольких страницах, потребовалось полгода, а на то, чтобы изготовить тысячи единиц сложной военной техники, осталось пять месяцев (25 ноября – последний срок поставки).

Президент и премьер во всеуслышание не раз заявляли, что конкурсы надо провести в ноябре предыдущего года, а их проводят на семь-восемь месяцев позднее! И никто не несет никакой ответственности.

Из-за того, что непрофессиональный чиновничий аппарат реформированного Министерства обороны не смог (или не хотел?) вовремя организовать конкурсы, промышленность должна в лихорадочном темпе, как минимум с удвоенной скоростью выпускать изделия, в производстве которых заняты десятки предприятий и многие тысячи людей. Будет ли способствовать этот «рваный» ритм улучшению качества продукции? Конечно, нет.

К тому же не менее чем в два раза сократили численность персонала ВП, контролирующих качество. Да и престижность важной армейской профессии снизили до «плинтуса». Ранее региональными объединениями военпредов руководили опытнейшие офицеры («районные инженеры»), иногда даже генералы. А теперь главный военпред всего Министерства обороны – полковник, говорят, без опыта работы с ОПК...

Л. Млечин очень уверенно, как крупнейший специалист в сфере военного строительства, пишет, что «оборонка» «оторвана от гражданских отраслей, что мешает ее... мобильности». Это, конечно же, не так. Можно ли сделать пушку без подключения металлургических, оптических, радио-электронных и даже резинотехнических заводов? А для изготовления ракеты «Тополь», например, необходима кооперация сотен предприятий, включая сложнейший химико-технологический комплекс, о чем неоднократно писал генеральный конструктор МИТа Ю. Соломонов.

Причем именно ракетная техника дала мощнейший толчок ускоренному развитию в нашей стране композитного материаловедения. Начали с выпуска стеклопластиковых корпусов ракетных двигателей, а сейчас массово делают из композитов маломерные суда, не ржавеющие десятки лет трубопроводы, различные емкости, строительные конструкции. Это ли не связь с гражданскими отраслями?

И еще о Ю.

Соломонове и ракетно-космической кооперации. Долго не хотела как следует летать с подводной лодки ракета «Булава». Решалась техническая задача неимоверной сложности.

Представьте себе башню в десять этажей, которая должна пробить стометровую толщу воды, пролететь тысячи километров и поразить несколько целей с точностью в несколько метров. И с такой задачей надо справиться в условиях значительного спада производства сырьевых материалов.

На неудачи Минобороны среагировало стандартно. В разгар напряженнейшей инженерной страды на ракетные предприятия высадили «десант» проверяющих – десятки, сотни чиновников, не имеющих представления о тонкостях ракетной техники, но ювелирно владеющих канцелярской казуистикой. Проверяли не день, не десять, а много месяцев!

Сотни инженеров и конструкторов, как школьники, держали экзамен не по своему профилю. А затем, расставшись с проверяльщиками, шли на рабочие места и искали истинные причины неудач. Потеряны тысячи человеко-дней, нервов и в конечном счете народных денег!

25 августа улетел неизвестно куда мощнейший спутник связи. Очередной неудачный пуск за последние месяцы. И уже раздаются из самых верхов Минобороны голоса: нужна, мол, новая структура, под контролем которой будут делать спутники.

Вот это да! Военные приемки «кастрируют» донельзя, а новых контролеров наберут?

Кстати, Л. Млечину, ссылающемуся на заскорузлые традиции «оборонки», не грех бы знать, что в ее верхах уже давно сидят не ветераны советской закалки, а преимущественно молодые «эффективные менеджеры». Может, оттого и много к ней претензий, порой и обоснованных.

Да, есть проблема с ценообразованием. За нее, как за ширму, спрятались чиновники Минобороны, отвечая на вопрос: почему до августа не проведены конкурсы, не заключены все контракты?

Странно выглядели руководители государственного масштаба перед президентом, ссылаясь на безудержные аппетиты ОПК и невозможность в течение многих месяцев согласовать с ним цифровые показатели.

А цены на отечественные вооружения действительно растут... Причин тому несколько.

Главная заключается в том, что стоимость сырья и материалов растет, не поддаваясь никаким прогнозам, а влияние «оборонщиков» на поставщиков сводится к нулю. Основные предприятия, поставляющие сырье и материалы, гособоронзаказа не имеют, военные представительства на них отсутствуют, поэтому вопросы ценообразования и качества здесь не подлежат обсуждению, особенно при монопольном положении таких предприятий.

Нельзя забывать и о необходимости повышения заработной платы работающих в ОПК с учетом реальной инфляции, удорожания энергоресурсов, повышения налогов и т. д.

Вторая причина – неритмичная работа. Если завод полгода стоит, а потом его коллектив вкалывает круглосуточно и по выходным, рабочим необходимо платить повышенную зарплату. А почему стояли? Смотри выше.

Третья причина – накладные расходы на непомерно раздутый бухгалтерско-налогово-чиновничий аппарат. Они ведь тоже в цене изделий. Чтобы отчитываться перед руководством департаментов, корпораций, объединений и прочих новообразованных структур, стоящих над предприятиями, а также выдерживать непрекращающиеся проверки – главный метод нынешнего «командования» в ОПК, необходимо увеличивать штаты бухгалтеров, экономистов, юристов.

Кроме того, есть еще одно «новшество». На конкурсы и аукционы выходят никому не известные, никогда не выпускавшие оборонную продукцию предприятия. Используя бреши в регламентирующих документах, оттесняют многолетних поставщиков, побеждают, а затем приходят к тем же профессионалам и предлагают выполнить заказ уже за другую цену. И последние порой соглашаются! Деваться-то некуда – хоть какая-то работа и зарплата коллективу. Вот откуда такая «безбожно завышенная» – по Л. Млечину – стоимость военной продукции.

К вопросу о безгрешной, образцовой работе Пентагона. Кто следит за военной тематикой, хорошо помнит, как сотни американских матерей приобретали пулестойкие керамические нагрудники и отправляли сыновьям, воевавшим в Ираке. Потому что закупаемые Пентагоном бронежилеты «не держали» автоматную пулю. Автоматы у иракцев, сражавшихся с оккупантами, кстати, были в основном советского производства – АК.

А вот недавняя информация на эту же тему. Газета The Times сообщила, что армия США отзывает около пяти миллионов бронежилетов, в том числе из Афганистана и Ирака, поскольку в керамических бронепластинах обнаружены серьезные дефекты…

Президент как-то отметил, что «во времена оные» государственные чиновники за срыв выполнения ГОЗ получили бы долговременный отдых на природе. На лесоповале, надо понимать. И попутно отечественных производителей брони пугают ее закупкой в одной из стран НАТО. Зачем тогда разговоры про продовольственную безопасность, когда напрямую хотят поставить в зависимость от противостоящего нам военного блока обороноспособность страны. Бурные аплодисменты от Л. Млечина!

Наверное, сперва необходимо разобраться, почему (если это действительно так) наша броня уступает броне зарубежной и что необходимо предпринять для исправления подобной ситуации.

А все просто: надо хоть немного давать денег промышленности для исследовательских и опытно-конструкторских работ, ибо годами на разработки бронематериалов не выделялось ни копейки. И поэтому в России те же работы по броне из сверхтвердой современной керамики едва теплятся, хотя технология их хорошо известна и освоена отечественными предприятиями. Уйдут деньги в Германию – прощай родная керамическая броня!

Масштабы военных исследований за рубежом потрясают. По сообщению Defence Tolk, только на управление военно-морских исследований США работают ученые из 50 штатов, 70 стран, специалисты 1035 высших учебных заведений.

Очередной поверхностный и непрофессиональный взгляд на состояние оборонно-промышленного комплекса РФ, отсутствие серьезного анализа истинных причин тяжелого положения российского ОПК ничего не добавляют для повышения эффективности его работы.

Причины являются глубинными и системными, они лежат в области управления и организации, в экономической и финансовой составляющей. Например, следовало бы рассмотреть роль Военно-промышленной комиссии в управлении ОПК, кадровые вопросы как в руководстве всей «оборонкой», так и на ее предприятиях (размеры зарплаты, выделение жилья молодым специалистам и т. д.), состояние научно-технического задела из-за практически полного прекращения финансирования НИОКР; обратить внимание на отсутствие средств для технического перевооружения и еще на сотни других проблем, решение которых без настоящего конструктивного вмешательства государственных органов немыслимо.

Прежде чем говорить о «комплексе неполноценности ВПК», наверное, следовало бы более тщательно и непредвзято разобраться во всех трудностях, с которыми сталкивается и героически преодолевает наша «оборонка», чтобы суждение о ней было полноценным и объективным.