\"Правильные\" люди, так же как и правильные идеи, скучны и пресны

Слишком давно не смотрел телевизор. Включил "Гордон Кихота", но выдержал минут пять. Чем сто раз толковать о глубоко коммерческой сущности антигламура, лучше один раз увидеть, как Максим Шевченко с Гордоном разоблачительно кричат: "Ксюша, давно Вы в последний раз стирали белье руками в холодной воде?". Рукостиры.

Впрочем, вру. Телевизор я включил чуть раньше, на середине фильма "Дьявол носит Prada", и честное слово – при всем моем отношении к западной бизнес-философии (наверное, так точнее, чем "философия бизнеса"), гламуру и обществу потребления, мне больше всего понравилась именно Миранда, символ всего этого безобразия. У остальных работа не менее гнусная, чем у нее, однако Миранда называет вещи своими именами и не ведет ханжеских разговоров про "холодную воду". Впрочем, категории бытовой философии всегда сводятся к личным вкусам, поэтому я никого не призываю разделить мою точку зрения на Миранду. Дело в другом. В том, что я начал "болеть" за Миранду и ждать, что фильм закончится в ее пользу. Мечты. Разумеется, такой концовки не могло быть. А почему собственно не могло?

Культура и субкультуры всегда живут по своим "понятиям", именно по понятиям – как уголовный мир. Определенные темы и идеи полностью исключаются из дискурса. Так, например, культура обязана быть социально ориентированной, призывать милость к павшим. Рационализм воспеваться не может. Это очень важная и загадочная черта культуры – ее отвращение к ratio. Кстати, не излишки ли рационализма не позволили А.К. Толстому или Честертону занять подобающие их таланту места в пантеоне мировой культуры? 

"Правильные" люди, так же как и правильные идеи, скучны и пресны. Нет ничего более нужного для общества, чем подвижничество, но нет и жанра зануднее жизнеописаний подвижников, не говоря уж о житиях святых. В окружающих нас людях мы ничего не ценим выше порядочности и надежности, но в художественной действительности выискиваем именно негодяев. Культуре вообще "западло" проявлять радость по поводу избавления общества от преступника (сладострастные интонации в фразах типа "вор должен сидеть в тюрьме" звучат совершенно отвратительно, хотя с точки зрения общественной безопасности они абсолютно рациональны). Да и в жизни, как замечательно сформулировала одна моя знакомая, женщины влюбляются в хулиганов, а замуж стараются выйти за порядочных.

Слова "понятия" и "западло" я употребляю не для эпатажа, а как термины, потому что вот эта решительная, непримиримая и алогичная позиция культуры по отношению к рациональному наиболее четко была разработана именно той субкультурой, которая, в силу понятных обстоятельств, озаботилась кодификацией этих правил (взяв многое от монастырской субкультуры).

Это – жизнь, которая сознательно противопоставляет себя жизни "обычной". Попутно, чтобы не уходить в сторону, замечу, что другой мощнейшей субкультурой является сообщество русской интеллигенции, которое (тоже в силу определенных исторических причин) создала и пытается удержать "автономию" в пространстве "обычной" действительности. Отсюда – союз между культурой и "левыми" настроениями. При этом "правые" ответвления в культуре могут быть "правыми" только в ее рамках, по отношению же к рациональности они все "слева". 

Так никаких дискуссий о Наташе Ростовой, никаких "предъяв" к ней не было бы, если б она рожала детей в реальной жизни, а не в романе. Мещанское счастье табуировано (западло). По "понятиям" Наташа обязана была пострадать за любовь, а того лучше – умереть. Как вариант, ее могли наградить за правильное поведение сказочным скачком наверх (замуж за принца), но единственная вещь, которая не прощается, это обычное, честное по отношению к реальной жизни поведение – "сделка с действительностью", "добровольное сотрудничество".

Несколько утрируя, я бы даже сказал, что основная задача литературы, искусства etc сводится к тому, чтобы ни в коем случае не показать жизнь такой, какая она есть. Можно дать более лестную формулировку: "чтобы показать больше граней жизни, чем видны невооруженным взглядом", но в контексте данной темы объяснение, построенное на лести, выглядит не лучшим образом. Разумеется, есть дамские романы, а есть "Вертер". Разумеется, характер Онегина в двух словах не опишешь. Но это ничего не меняет в самой схеме. Так или иначе, иррационализм культуры может оказаться либо побочным результатом каких-то процессов, либо частью какого-то необходимого механизма. Это может оказаться, например, чем-то вроде затянувшихся игр, которые до самой смерти готовят человека к реальной жизни (от "жизнь – это театр" до формулы разочарования - "проза жизни"). В любом случае, к реальности, к "правде" это все имеет очень опосредованное отношение. Впрочем, где она, эта правда? В реальности ее отродясь не было, а в нашей-то - тем более.