Помощь инвалидам: как это на Западе и на Востоке

Существование атмосферы взаимопомощи и институтов поддержки ближнего, заботы о слабых, поддержания гармонии социальной и природной среды являются показателями сильного общества, способного жить и развиваться в новых условиях. Взаимопомощь – это фактор стабильности и развития.

Если вглядеться в динамику официальных и неофициальных национальных проектов в России, то можно обнаружить, что первоначально они проходят закономерную стадию обкатки в избранных по тем или иным параметрам регионах. И весьма показателен тот факт, что текущий год объявлен в Москве Годом равных возможностей. В начале октября, кстати, мэр столицы объявил, что «Год равных возможностей» будет продолжаться годами – «пока мы не скажем, что безбарьерная среда в городе создана, дети-инвалиды учатся в школах, а те инвалиды, которые хотят работать, эту работу получают».

А премьер-министр Владимир Путин в июне на встрече с представителями общественных организаций лиц с ограниченными возможностями сообщил о том, что к 2010 году будет разработана, а с 2011 года начнёт реализовываться государственная программа «Доступная среда для инвалидов».

Старт-ап официальной активизации в сфере вопросов инвалидности в России был дан присоединением нашей страны к Конвенции ООН по правам инвалидов в сентябре 2008 года. Сам документ был открыт для подписи 30 марта 2007, но Россия подписала его через полтора года, а США – через два с половиной. Причем и у нас, и в Соединённых Штатах Конвенцию ещё предстоит ратифицировать.

Проволочки с подписью США объясняются скорее факторами субъективного порядка. В плане развития социальной инфраструктуры Соединённые Штаты, конечно же, превосходят нас. Однако взятие на себя международных обязательств, направленных на адекватный учёт фактора то ли одной пятнадцатой, то ли одной двадцать пятой части населения планеты с теми или иными формами того, что официально определяется как «инвалидность», для США затрудняется очевидно непомерным грузом прочих «равных возможностей» (например, половых или в отношении «меньшинств», включая «сексуальные») и затратными начинаниями Бушевской эры в области внешней политики и вооружений.

Для России же, помимо объективных и субъективных трудностей долгого «переходного периода» большую проблему представляет необходимость серьёзнейшей модернизации и преобразования практически во всех связанных сферах, начиная с профессиональных и законодательных подходов и заканчивая общественным восприятием и инфраструктурой. С другой стороны, именно «переходность» периода даёт возможность максимально приблизиться к идеалу в ходе строения «новой России».

Прежде всего, нужно остановить рост инвалидности. Ведь даже по показателям далеко ещё не адекватной всем необходимым параметрам официальной статистики, до 80% случаев врождённой или приобретённой инвалидности связаны с социальными факторами: нездоровый образ жизни (в т.ч. родителей), плохая экология, недостаток профессиональной культуры (в частности, несоблюдение мер безопасности), некачественные лечение, забота или уход. Учитывая, что по различным данным «лиц с ограниченными по причине физических или умственных (интеллектуальных) дефектов возможностями» в Российской Федерации от 10 до 25 миллионов, цифра в 80% (да и вообще десятичный порядок таких показателей) – одно из весомых доказательств того, что «нам нужно меняться». Меняться, в первую очередь, самому обществу.

И в целом, и в отношении к «лицам с ограниченными возможностями» в частности. От понимания слова «инвалид» как «уценённый» (последствия которого ещё в советскую эпоху правдиво описал в получившей Букеровскую премию повести «Белое на чёрном» Рубен Давид Гонсалес Гальего) нужно перейти к «особо ценимый».

Надо отметить, что на Западе и на Востоке есть то, чему России нужно учиться, что нужно перенимать.

Однако уникальность положения современной России диктует и необходимость собственных подходов. Пол Друкер, которого называют «гуру» корпоративного бизнеса, под конец жизни разочаровался в том, кто и для чего использует потенциал транснациональных корпораций и в своих последних работах обратился к теме социальной ответственности, к сознательному моральному обществу, этике социальной экономики. Отношение и место в обществе наиболее уязвимых его членов он указал как показатель способности этого общества к выживанию и благополучному развитию в условиях глобального мира. То есть, не избавляться от слабых, не переводить извращённый мальтузианцами и прочими «социал-дарвинистами» естественный отбор на рельсы генной инженерии, а наоборот – принять тот факт, что определённый процент членов общества ограничен в тех или иных возможностях, как данность, необходимую для социального сплочения, развития морали и поддержания общей и индивидуальной человечности через заботу о ближнем.

Именно наличие атмосферы и институтов поддержки ближнего, заботы о слабых, поддержания гармонии социальной и природной среды Друкер счёл показателями сильного общества, способного жить и развиваться в новых условиях. Взаимопомощь – это фактор стабильности и развития.

Такой подход служит ориентиром для множества альтруистов различной конфессиональной и национальной принадлежности в западных странах, но в целом стать «сильным обществом» Западу оказалось не под силу. Причиной тому стали идеологические ориентиры элиты: права секс-меньшинств и сектантов оказались не менее важны, чем социализация инвалидов, массу населения предпочли отдать в жертву масс-культуре (вернее, бескультурью), а фразеологию гражданского общества начертали на знамёнах хищнической экспансии и стали использовать тему для разрушительного воздействия на иные страны и социумы.

На Востоке (в данном контексте сюда можно отнести и Латинскую Америку, и Африку, и Азию) сохранилось немало примеров традиционных социальных механизмов и морали, но экономические факторы всё ещё держат массу населения «третьего мира» в «инвалидном состоянии», в повседневной борьбе за выживание. Большинство и принявших, и ратифицировавших Конвенцию о правах инвалидов стран относятся именно к перечисленными выше регионам, но при этом ими также ратифицирован и Факультативный протокол, предоставляющий контроль над ситуацией международным институтам. Это означает, что такие страны в решении проблем официально рассчитывают на зарубежную помощь. И, видимо, на усиление государств – новых мировых лидеров, типа стран БРИК (Бразилии, России, Индии, Китая). Ведь до сих пор доминирование западных держав оборачивалось для стран «третьего мира» лишь увеличением инвалидности. Войны, голод, нищета, отсутствие качественной медицины для бедных – все эти факторы калечили не только души, но и тела людей.

Что касается России, то, с одной стороны, тезисы Друкера очевидно близки традиционным ценностям её народов и религий. Необходимость стать сильной державой диктуется потребностями населения одной шестой части суши, которую занимает РФ. Стать такой державой в современных условиях можно только став сильным обществом, о чем и говорят первые лица государства. С другой стороны, имеющийся у России человеческий, интеллектуальный, научный потенциал может и должен способствовать тому, чтобы её «державность», сила общества, страны проявлялась и по таким вопросам, как отношение к инвалидам. Россия сегодня единственная страна, которая может быть флагманом многополярного мира: флагманом – показателем примеров.

В потенциале у неё есть для этого всё: ценности, традиции, кадры, ресурсы, и собственно говоря, потребность. Изменение нашего отношения к инвалидам – это часть той самой «модернизации на основании традиционных ценностей», без которой проведения которой мы обречены на катастрофу.