Правосудие обходится России слишком дорого

Название французского города Страсбург в немецком произношении звучит «Штрасбург» и переводится «крепость у дороги». Сохраняя традиции франко-германской культуры, за несколько десятилетий этот город стал правовым центром Европы. Одной из главных достопримечательностей Страсбурга — Европейскому суду по правам человека — в этом году исполняется 50 лет. Самое время подводить итоги и делать выводы.

Ежегодно на адрес: Avenue de L’Europe, F-67075 Strasbourg Cedex, от граждан различных стран поступают десятки тысяч исков, конечных же судебных решений выносится в среднем лишь полторы тысячи. Большую часть (57 процентов) всех исков Европейского суда обеспечивают четыре государства–ответчика: Турция, Россия, Румыния и Украина. В 2008 году список стран — лидеров по проигранным делам возглавила Турция (257 исков), на втором месте — Россия (233 иска), обгоняя по нарушению прав человека Румынию (189 исков), Польшу (129 исков) и Украину (110 исков).

Публичная реакция российских властей на обращения наших граждан в Европейский суд по правам человека, казалось бы, образец политики компромисса. Выступая перед журналистами в самом Страсбурге, министр иностранных дел Сергей Лавров заверяет, что Россия выполняет договоренности: «Несмотря на наше принципиальное несогласие с отдельными решениями суда, мы их выполняем». Но в этом дипломатическом сообщении два взаимоисключающих импульса — «несогласие» и «выполняем». На практике, как оказывается, выплаты компенсаций действительно выполняются исправно, а дальше заявитель — пострадавший от чиновничьего произвола гражданин России — нередко сталкивается как раз с тем самым несогласием что-либо менять в самой системе, как того требует логика постановлений Европейского суда.

Что в реальности мешает российской правовой системе приблизиться к общеевропейским стандартам и почему после решений Европейского суда работа над ошибками по делам о пытках в милиции, бесчеловечном обращении с заключенными, о неисполнении решений местных судов — не приводит к явному сокращению типичных жалоб из различных регионов России?

За прошедшие год и три месяца (с 1 января 2008 года по настоящее время) Россия в целом проиграла 9 миллионов 317 тысяч 436 евро (свыше 400 миллионов рублей), и эта сумма продолжает расти. Для сравнения: в 2007 году проигранные нами в Страсбурге 140 дел обошлись казне в 4,3 миллиона евро. Выплаты по вынесенным в начале минувшего года решениям пришлись на октябрь — начало кризиса, поставив таким образом проблему соблюдения прав человека в один ряд с вопросами эффективного менеджмента. По словам юристов, чиновники даже заранее стали закладывать эти расходы в бюджет.

При этом процент дел, в которых Россия выиграла у своих граждан в Страсбурге, — весьма незначителен. Из 327 постановлений, принятых в Европейском суде по правам человека по искам против России за это время, только в семи случаях суд полностью отказал в удовлетворении жалоб истцов. Это 2,1 процента. Более того, лишь за первый квартал 2009 года Россия проиграла в Страсбурге уже 82 иска. По сравнению с 2008 годом, когда в среднем Россия проигрывала до 60 исков в квартал, налицо 25-процентное увеличение отрицательной динамики.

2 апреля этого года Европейский суд вынес постановления по пяти искам граждан России. За этот день Россия проиграла в общей сложности 170 тысяч 712 евро. Это были положительные решения по стандартным жалобам. Зинаида Кузьмина, военнослужащая из Рязани, добивалась исполнения судебного решения о выплате положенной компенсации за службу в Югославии. Присужден прежний долг в 347 050 рублей и дополнительно 8130 евро. Владимир Кравченко, житель Воронежа, потерял банковский вклад из-за исчезновения банка. Выиграл дело в местном суде, но в результате отмены решения суда первой инстанции долгое время не мог добиться получения положенной компенсации и дошел до Страсбурга. Присуждена потерянная сумма вклада 30 919 долларов США и дополнительно 2000 евро. По трем разным искам от жителей Чечни — Салимат Джабаевой, Эрист Сайдалиевой и Вахита Докуева в связи с неэффективным расследованием гибели их родственников присуждены суммы 40 000, 44 800 и 47 150 евро.

Возможно, кому-то покажется, что в масштабах большой страны — деньги невеликие. Однако для заявителей, как правило, главное — добиться не столько денег, сколько справедливости, попытка преодолеть замкнутый круг многочисленных отказов на родине. Для тех, кто прошел испытание российским правосудием, Страсбург — надежда отстоять право на жизнь (ст. 2 Европейской конвенции по правам человека), запрет пыток (ст. 3), право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 5), на справедливое судебное разбирательство (ст. 6) и на эффективные средства правовой защиты (ст. 13) и т.д. По статистике, это наиболее часто нарушаемые в России права.

На исполнение вступившего в силу постановления Европейского суда государству-ответчику отводится три месяца. И здесь, бывает, случаются парадоксы: «Многие люди не выдержали нервотрепок, согласились на то, что им давали, а не на то, что им по закону полагается. На половину компенсации, что предложили наши суды после решений Евросуда, — рассказывает заявитель по делам о выплате компенсаций инвалидам-чернобыльцам. — Объясняли это нехваткой финансов, хотя это не повод игнорировать решение Страсбургского суда. Меня уговаривали переписать свое обращение в Евросуд, но я отказался. Решения вступили в силу, они законны. Мне стали звонить люди под видом журналистов, чтобы выяснить мою позицию. Как оказалось, это были чиновники».

По мнению экспертов из адвокатского сообщества, на проблемы с исполнением всех пунктов решений Евросуда влияет отказ России ратифицировать специальные протоколы Конвенции. В декабре 2006 года Российская госдума высказалась против вступления в силу Протокола № 14 (см. справку) к Европейской конвенции. Говоря о причинах, юристы адресуют этот вопрос к премьер-министру Владимиру Путину. Они по-прежнему гадают: то ли было намерение использовать это как джокер в игре на переговорах, то ли желание подорвать эффективность Европейского суда.

Приговором всей российской системе исполнения судебных решений — как европейских, так и внутрироссийских, — стало специальное постановление по делу «Бурдов против России (№ 2)» (см. справку), вынесенное в январе этого года. Это постановление обязывает Россию фактически провести реформу в подведомственной Министерству юстиции РФ службе судебных приставов. Европейский суд оказался настолько перегружен делами о неисполнении вынесенных российскими судами решений, что обязал в течение 6 месяцев (к июлю 2009 года) сделать эту систему эффективной. О результатах реформы Россия должна будет отчитаться перед Советом Европы.

Проведение любых реформ — дело затратное, но систематические проколы чиновников обходятся еще дороже. Так, 13 января 2009 года Страсбургский суд вынес решение по иску шести пенсионеров из Воронежа на почти 5-летнее (!) неисполнение решений суда о выплате задолженности по пенсии (которую, заметим, должны платить и без того вовремя). Изначальные суммы, которые требовалось выплатить пенсионерам, были просто смехотворными для бюджета Воронежской области — в среднем порядка 1100 рублей каждому (всего — около 6600 рублей). Теперь же по решению Страсбурга по делу «Нина Казьмина и другие против России» общая сумма того, что необходимо заплатить истцам, составила в общей сложности 18 383 евро, то есть 826 тысяч 154 рубля — стараниями чиновников сумма увеличилась в 125 раз.

Другой системный сбой — тоже по линии Минюста — касается условий содержания в СИЗО. «Когда в Страсбурге было вынесено первое дело по иску о плохих условиях содержания в СИЗО по делу Калашникова, то после вынесения решения магаданское СИЗО по крайней мере было отремонтировано, — рассказывает адвокат Ксения Костромина. — Власти начали предпринимать меры по улучшению условий содержания под стражей, так как, возможно, поняли, что если ничего не менять, то каждый заключенный может в этой ситуации обратиться с жалобой в Евросуд. С исполнением материальной части решений проблем нет. Российские власти пользуются здесь законным правом затягивания выплат путем подачи жалобы в Большую палату, откладывая их еще на три месяца. Причем по самым очевидным делам — как, например, «Самойлов против России». Суть дела была простой: двух мужчин поймали сотрудники милиции, нашли при них якобы краденые вещи и, видимо, для порядка слегка их побили. Телесные повреждения были зафиксированы. Прокурорская проверка дала отказное решение, заключив, что телесные повреждения истец будто бы получил в результате транспортировки».

По многочисленным искам от жителей Северного Кавказа деньги выплачиваются, но сами дела о похищениях, убийствах, «зачистках», по словам адвокатов, в плане привлечения виновных не расследуются и после вступления в силу постановлений Евросуда. В адвокатской практике юриста Арсена Сагалова — 160 исков от жителей Чечни и Ингушетии. По 60 из них есть решения Страсбургского суда. Он рассказывает, что «с исполнением решений в их финансовой части проблем пока не было, правительство все выплачивает»: «Что же касается исполнения по части расследований похищений и убийств в Чечне — ни одного законченного расследования мы не видели. Отказ в сотрудничестве встречается в большинстве случаев, правительство не предоставляет уголовные дела, ссылаясь на наличие секретных материалов. Но какие могут быть секретные материалы в том, что человека похитили или убили. Не помню случая, чтобы были наказаны или уволены военные по нашим делам о похищениях или убийствах».

В последние годы выносятся решения по делам, о которых в своих расследованиях писала обозреватель «Новой» Анна Политковская. Одно из таких дел — иск Эсилы Ахиядовой против России. Решение было вынесено в июле 2008 года, когда Анны уже не было в живых. В тексте этого постановления упоминается ее статья «Поточное производство врагов» — об обстоятельствах исчезновения мужа и свекра заявительницы после проведения военными «зачисток».

Несколько чеченских дел о пытках, похищениях и убийствах касаются печально знаменитого Октябрьского РОВД и работавших там ранее сотрудников МВД. Это дела Алаудина Садыкова и семьи Магомадовых. В первом случае жителю Чечни отрезали ухо, а во втором Аюбхан Магомадов исчез после того, как был доставлен военными в Октябрьский «временный отдел внутренних дел». Брат Аюбхана — Якуб Магомадов — прошел все судебные инстанции, дошел до Страсбурга, но в 2004 году тоже пропал без вести. Иск поддержали родственники, и в июле 2007 года по делу оставшемуся заявителю присудили 44 100 евро. Что стало с похищенными — до сих пор неизвестно.

Другая категория дел, когда после выплаты практически ничего не меняется, — иски, затрагивающие интересы корпораций. В России были несколько интересных прецедентов. В октябре 2006 года Европейский суд по правам человека вынес решение по иску «Людмила Ледяева и другие против России». Заявительницам случилось проживать в санитарно-защитной зоне Череповецкого металлургического комбината, где уровень загрязнения атмосферы многократно превышал нормы. После двух обращений с исками к ОАО «Северсталь» о немедленном переселении из санитарно-защитной зоны Череповецкий городской суд признал, что ОАО «Северсталь» ответственно за 95 процентов вредных выбросов, но их не переселили. Истицы дошли до Страсбурга. Евросуд присудил компенсацию 24 500 евро и указал, что власти Российской Федерации обязаны принять меры для улучшения сложившейся ситуации. С момента вынесения решения прошло два с половиной года (в восемь раз больше установленного срока исполнения), но изменения коснулись, по словам юристов, только формальной — финансовой — стороны постановления, по которой получается, что за «Северсталь» расплатилось государство, то есть налогоплательщики.

«По череповецкому делу первая реакция была достаточно интересной, — говорит Кирилл Коротеев, эксперт Европейского центра по правам человека. — Главный санитарный врач Онищенко спустил по своей линии письмо, смысл которого сводился к тому, что «слушайте, мы тут из-за санитарно-защитной полосы проиграли дело в Страсбурге, давайте подумаем, как сделать так, чтобы больше такого не было». Это осталось одним из редких позитивных телодвижений со стороны властей. Однако все последующие их ответы сводились к тому, что «мы вам деньги заплатили и больше ничего не должны». Евросуд оставил за государством выбор — либо переселить заявителей, либо улучшить экологическую ситуацию. В итоге — ни того, ни другого. Структура вредных выбросов не изменилась. Четыре заявительницы по-прежнему проживают там же, а одна переехала за свои деньги. Нельзя сказать, что в других европейских странах мало проблем. До 1998 года Британия была главным нарушителем Европейской конвенции. Тем не менее в дни правительства Блэра они приняли Акт о правах человека, который с 2000 года наконец-то заставил британские суды применять Конвенцию. Это позволило серьезно сократить количество британских дел в Евросуде».

Говорить же о серьезном сокращении количества российских исков в Страсбурге пока не приходится. География жалоб обширна — от Приморья до Калининградской области, от Сибири до Краснодарского края, от Мурманска до Улан-Удэ. Особняком в исполнении решений Евросуда по громким делам против России стоит Нижегородская область. Местная общественная организация «Комитет против пыток» ведет мониторинг не только по решениям, но и по их исполнению. По одному из таких громких дел Европейский суд 24 января 2008 года присудил компенсацию 70 000 евро. Заявительница Ольга Маслова так и не смогла добиться от правоохранительных органов и судебных инстанций России возобновления прекращенного расследования в отношении экс-сотрудников Нижегородской прокуратуры и милиции, которых она обвинила в жестоких пытках и изнасиловании ее во время допроса. Более того, после обращения Ольги Масловой в Евросуд Страсбурга один из этих сотрудников объявил в местных СМИ, что она якобы состояла в группировке скинхедов и преступников, и теперь она вынуждена судиться еще и за клевету.

В то же время в Нижнем Новгороде  случился единственный пока в России прецедент, когда после исполнения решения Европейского суда нагрузка по выплате компенсаций в итоге легла на непосредственных виновников пыток. Житель Нижегородской области Алексей Михеев, побывав на допросе, стал инвалидом. В апреле 2006 года Страсбург взыскал с России в пользу истца 250 000 евро. Государство их выплатило. А в январе нынешнего года нижегородский суд удовлетворил иск прокурора области Валерия Максименко к оперуполномоченным Ленинского РУВД. С освобожденных условно-досрочно бывших милиционеров в порядке регресса будет взыскано 8,5 млн рублей. В то же время юрист Ольга Шепелева полагает, что возврат России денег, выплаченных по иску «Михеев против России», никак уже не поможет самому пострадавшему, не вернет ему здоровье, а также вряд ли станет распространенной и эффективной практикой упреждения нарушений прав граждан сотрудниками силовых структур.

Единственный способ заставить систему меняться — раскрытие информации о конкретных виновниках правонарушений, по поводу которых граждане обращаются в Страсбургский суд, уверен главный редактор журналов «Неволя» и «Индекс/Досье на цензуру» Наум Ним: «Сегодня самое страшное, что российский суд превратился в орган расправы и коррупции, что видно по многим процессам. Но ведь у судьи, вынесшего в России неправомерное решение, у прокуроров, следователей есть имена и фамилии. Когда эти имена и обстоятельства дел через интернет-ресурс будут становиться известными, это может стать стимулом для самореформирования системы. Важно, чтобы суды и судьи стали квалифицированными. Чем выше квалификация судьи, тем больше он заботится о своей репутации».

Согласно решению Европейского суда по правам человека, вынесенному в январе этого года, — к июлю Российское правительство должно будет отчитаться по результатам реформирования системы исполнения решений. В это же время вступят в силу страсбургские постановления, вынесенные в текущем месяце. Расплачиваться по ним придется фактически в пик кризиса. И, похоже, единственный способ что-то изменить — начать проводить реальные реформы. Что в нынешних условиях позволит избежать системного коллапса внутри институтов судебной и исполнительной власти.

Справка «Новой»

«Бурдов против России». Дело № 2

Житель города Шахты Ростовской области Анатолий Бурдов пожаловался в Европейский суд по правам человека на «неспособность властей осуществить исполнение решений внутрироссийских судов, вынесенных в его пользу». Будучи инвалидом-чернобыльцем, он имеет право на получение социальных выплат, и поскольку, как описано в обстоятельствах дела, «государство ему ничего не платило», он с 1997 года оспаривал все невыплаты в местных судах, решения которых принимались в его пользу, но систематически не исполнялись. Неисполнение этих решений он так же оспаривал в судах и шесть лет назад дошел до Страсбурга. Тогда Россия ему выплатила сумму задолженности, однако из-за инфляции эта сумма оказалась ничтожной. Потребовав через российский суд индексации и выплаты пеней, Бурдов снова столкнулся с прежней проблемой, когда местные суды принимали решения в его пользу, которые систематически не исполнялись. Параллельно росла сумма задолженности перед ним со стороны государства в связи с новые задержками — с 2002 по 2007 год — по текущим ежемесячным социальным выплатам. И со всем этим он опять дошел до Страсбурга. Так возникло дело «Бурдов против России (№ 2)». Итог — 6000 евро компенсации и специальное постановление Европейского суда в отношении России. Согласно этому постановлению, государство-ответчик должно в течение шести месяцев осуществить исправление системы исполнения решений и профинансировать это исправление (фактически — реформу службы судебных приставов), а также в течение года осуществить выплату в полном объеме всем жертвам невыплат в результате неисполнения решений судов, чьи иски накопились в Страсбурге к моменту вынесения данного постановления.

14 протокол к Европейской конвенции

Позволяет кабинету министров (состоит из министров иностранных дел стран — участниц Совета Европы, включая Россию, или их представителей) применять международные правовые санкции к государствам-ответчикам, игнорирующим в полной мере исполнение решений Страсбургского суда.

После Страсбурга

Анатолий Бурдов, инвалид-чернобылец из Ростовской области, выиграл 6000 евро по иску о длительном неисполнении судебных решений. В связи с многочисленными аналогичными жалобами Европейский суд обязал Россию провести реформу службы судебных приставов.

Семье Магомадовых присуждена компенсация 44 100 евро по делу об исчезнувших в Чечне родственниках. После подачи жалобы  в Страсбургский суд исчез один из заявителей.

Ольга Маслова получила компенсацию 70 000 евро, но так и не добилась в России привлечения к уголовной ответственности бывших сотрудников милиции за изнасилование и пытки.

Алексею Михееву, искалеченному в отделении милиции Нижнего Новгорода в 2006 году, присуждена и затем выплачена компенсация 250 000 евро. Спустя два года случился прецедент:  прокурор области добился возврата России суммы иска с непосредственных виновников.

Алаудин Садыков похищен в Грозном 9 лет назад, подозреваемые установлены, но не задержаны. Это одна из нескольких жалоб на пытки в Октябрьском РОВД Чечни. В 2009 году принято к рассмотрению.

А в это время

9 апреля 2009 года

Европейский суд по правам человека вынес по искам граждан России восемь постановлений. Половина жалоб – от жителей Урус-Мартановского и Грозненского районов Чечни Табарик Мальсаговой, Яхиты Джабраиловой, Зареты Газиевой и Балауди Докаева. Еще четыре иска – от жителей Перми, Калуги, Волгоградской и Воронежской областей: Алексея Колесниченко, Алексея Кондратьева, Эдуарда Чистякова и Александра Григорьевских. Общая сумма присужденных компенсаций только за один этот день составила 300 тысяч 20 евро.