Я скупаю иностранную валюту: предатель я или нет?

В конце 2008 года я поменял все свои деньги на доллары и евро. Все, конечно, это слишком громко сказано: денег у меня было не очень много – после обмена получилось несколько тысяч евро и одна тысяча долларов.

Я перевел сбережения в иностранную валюту, не только и не столько потому, что не верил в российскую экономику, сколько из-за того, что так мне посоветовал Центробанк и, косвенно, президент России Дмитрий Медведев. В ноябре ЦБ начал мягкую девальвацию рубля, до этого сдерживая падение курса российской валюты, а в конце декабря Медведев заявил, что монетарным властям надо более гибко подходить к изменению курса рубля. Иными словами, президент посоветовал ЦБ девальвировать рубль быстрее, что и происходило в начале и середине января 2009 года.

С другой стороны, я не послушал совета премьер-министра России Владимира Путина, который в начале декабря сказал, что рубль для россиян является наиболее предпочтительной валютой для хранения сбережений. Я также не стал придавать особое значение словам вице-премьера и министра финансов Алексея Кудрина, который в январе заявил, что в среднесрочной перспективе держать сбережения в рублях выгодно.

Под среднесрочной перспективой Алексей Кудрин имел в виду два-три года. Именно поэтому я и не стал прислушиваться к его словам: в России макроэкономические прогнозы меняются раз в полгода, если не чаще. Да и кто в условиях кризиса может прогнозировать, что будет через два-три года? Вернее, прогнозировать может всякий, но у каждого в запасе есть отговорка: тогда, в 2008-2009 годах, был кризис, а значит, предсказывать что-то было очень сложно.

В общем, я поверил Центробанку и Медведеву и не поверил Путину и Кудрину. Судя по курсам валют в последние недели, я поступил правильно: сбережения в долларах и евро приносят мне значительный доход. Вернее, приносили бы, если бы не одно но: со второй половины января я нахожусь за границей, в еврозоне. Это значит, что евро мне необходимо тратить, а не копить.

В этой связи меня мучает один вопрос: предатель я или нет?

Одной из причин такого глубокого кризиса в России стал отток капитала за рубеж. Иностранные инвесторы, раньше активно скупавшие в России все, что попадалось под руку и все, что им разрешало купить правительство, стали выводить деньги из страны и замораживать свои российские проекты. В условиях дефицита ликвидности это нормальный процесс – российские компании, имеющие активы за рубежом (в большей степени металлургические и нефтяные), поступили точно так же.

По последним подсчетам, отток капитала из страны по итогам 2008 года достиг 130 миллиардов долларов. Цифра это потрясающая – для сравнения, капитализация "Газпрома", "Роснефти" и Сбербанка на РТС сейчас не превышает данной суммы. Кроме того, стоит учитывать, что в первой половине года наблюдался приток. Это означает, что за последние месяцы из страны было выведено гораздо больше, чем 130 миллиардов.

В условиях кризиса стало очевидно, что без этих средств, на одних только прибылях отечественных компаний и поддержке государства, экономике придется и уже приходится очень туго. Кроме того, российские банки, почувствовав возможность легко и безболезненно заработать, перестали кредитовать экономику, предпочтя переводить свои активы в доллары и евро. Точно также поступили предприятия, у которых осталась ликвидность, точно также поступили и многие россияне, в том числе я.

В итоге, помимо всех прочих бед, российская экономика столкнулась еще и с дополнительным дефицитом рублевой ликвидности, из-за чего дела совсем застопорились. В январе 2009 года ВВП России упал на 2,4 процента, и это, кажется, только начало.

Именно дефицит рублевой ликвидности привел к тому, что монетарные власти покончили с плавной девальвацией, точно определив границы падения курса рубля. Сколько национальная валюта продержится на уровне в 41 рубль за бивалютную корзину, сказать сложно. В ЦБ утверждают, что способны справиться со спекулянтами на рынке, однако неутешительная макроэкономическая статистика заставляет все большее количество россиян переводить средства в доллары и евро.

Что же я сделал, чтобы помочь своей экономике?

Вместо того, чтобы "оставаться в рублях", как говорят финансисты, я вывел все свои сбережения в доллары и евро. Вместо того, чтобы тратить деньги у себя в стране, таким образом, помогая бизнесу справиться с дефицитом ликвидности, я уехал в Европу и трачу деньги, заработанные в России, за рубежом? В силу всех этих обстоятельств я должен чувствовать себя предателем. Предателем российской экономики.

Однако сразу скажу, что предателем я себя не чувствую. При этом за время размышлений о своих действиях во время кризиса я нашел несколько отговорок и несколько действительно, как мне кажется, стоящих аргументов в свою защиту. Начнем с отговорок.

Во-первых, чтобы чувствовать себя виноватым, а, тем более, предателем, нужно, чтобы кто-то тебе указал на то, что ты делаешь неправильно. Или еще лучше подал пример, публично бы объявил, что переводит все свои сбережения в рубли и пересаживается, допустим, на "Жигули" и "Волги" и начинает пить исключительно русскую водку и пиво "Балтика".

Мне такого примера никто не подал – ни Центробанк с Дмитрием Медведевым, которым я поверил, ни Владимир Путин с Алексеем Кудриным, которым я не поверил. Никто из них даже не сказал, что чувствует себя виноватым. Ни один из банкиров не сказал, что отказывается, хотя бы частично, от вложений в доллары и евро ради спасения российской экономики. Точно также ничего, кроме просьб о спасении собственных компаний, мы не услышали от крупных бизнесменов, тех, которых раньше называли олигархами и миллиардерами, а сейчас как-то язык не поворачивается. Ни один из них не думает о спасении экономики в целом, зато каждый – о своих собственных сбережениях.

Не подумайте, что я кого-то обвиняю, нет. Своя рубашка чувствуется особенно близкой к телу во время кризиса. И это вторая моя отговорка. Ведь, в сущности, я поступил так, как было правильно и выгодно в данной ситуации: перевел деньги в доллары и евро и уехал в Европу, где, в силу некоторых личных обстоятельств, оказалось жить дешевле, чем в Москве. Таким образом, я не помог своей экономике, но зато помог самому себе и собственной семье, разве это не важно?

И все-таки, даже имея в виду все эти отговорки, можно было бы поступить так, чтобы совесть была спокойна, и я не думал бы о том, предатель я или нет. Однако именно в Европе мне стала особенно очевидна одна вещь, которая неизменно приходит в голову только в отдалении от нашей страны: это не я существую для государства, а государство – для меня. Иными словами, это не я должен помогать ему спасти экономику, а оно мне – помогать спасти свое собственное благополучие и благополучие своей семьи.

Эта мысль, в общем-то, довольно проста. Однако если распространить ее на все сферы жизни, то получатся, как мне кажется, неожиданные результаты. Например, что это не я должен покупать российское, потому что так я поддержу отечественного производителя, а он, производитель, особенно государственный, должен сделать так, чтобы покупать его продукцию мне было выгодно. В Швеции все ездят на Volvo не потому, что их попросило правительство. Во Франции пьют местное вино, а в Чехии – пиво, потому что лучше все равно нигде в мире не найти. В Италии макароны Barilla пользуются особенным спросом не потому, что они – итальянские. Для европейцев лейбл "сделано в ЕС" – знак качества, для нас "Сделано в России" – повод для шуток. Почти как "сделано в Китае".

В политике же все вышесказанное означает, что не от меня чего-то должно требовать правительство, а я – от него. Это чиновники должны разработать такую программу, с помощью которой мне будет выгодно инвестировать в рублевые активы и в экономику вообще.

Мне могут возразить, что все описанное мной годится для более или менее стабильной ситуации, а в периоды кризиса нужно помогать государству. Это правда. Но все-таки кризисы в стране случаются систематически, и должны нас хоть чему-то да научить. Кроме того, требовать чего-то от правительства можно только в условиях кризиса, потому что в ситуации стабильности власть считает, что критиковать ее нет поводов.