СОЦИАЛИЗМ И ЦИВИЛИЗОВАННОСТЬ

В Общественной дискуссии последних лет очень много внимания уделяется критике плановых и социалистических реалий и утверждению преимуществ торгово-производственного анархизма. Например, такой видный мыслитель, как А.Вассерман доказывает, что мы пока не в состоянии рассчитать всё – у нас не хватает на полное планирование вычислительных мощностей компьютерной техники. С точки зрения математики он прав, с точки зрения экономики – нет. Ведь у экономики, кроме крайних состояний, существуют и разные переходные формы. Не можем мы рассчитать всё? И не надо. Важнее – рассчитать ГЛАВНОЕ. Для того, чтобы понять: 10 млн. бесквартирных семей нужны 10 млн. квартир, не нужно совершать миллионы логических операций в секунду. Тут хватит и математического образования пятиклашки. Да, до полной победы вычислительной техники, которое Вассерман предрекает в будущем, наше планирование будет неполным. Но оно, тем не менее, и в неполном виде не помешает. Неполное планирование называется индикативным – т.е. ведется не тотально, а по индикаторам.

Индикативное планирование выполняет информационно-ориентирующие и мотивационные функции. Мы при индикативном планировании не знаем точно, сколько молока выпьет дядя Вася из Урюпинска после дождичка в четверг. Но мы знаем другое: мы знаем, что дяде Васе ОБЫЧНО нужно N количество молока, плюс-минус погрешность такая-то, и молоко это нужно произвести и доставить. И необязательно для такого планирования ждать, пока дядя Вася научится давать точные заявки в Интернет по своим потребностям в граммах на несколько лет вперед.

Точность вместо приблизительности

«Святая святых» рынка – это приблизительно, на глазок выведенные цены, объемы производства, сбыта, неточность измерений. Общество, в котором все будет вычисляемо заранее до копейки и до грамма – уже по определению не сможет быть рыночным. Где тогда поместиться предпринимательскому доходу, выгоде, конъюнктуре рынка, если все заранее рассчитано и известно в копейках и граммах?

Поэтому рынок подрывают не «злобные социалисты» и не «завистливые шариковы». Хотя  и тех и других исторически возле социализма трется немало, но подрывают свободный рынок ТОЧНЫЕ РАСЧЕТЫ.  Свобода и точность вообще несовместимы. Или уж точная копия картинки, или – свободное изображение её мотивов. Немыслима точная, но свободная в деталях копия, это «горячий снег».

Что мы видим в мировом производстве? Точность нарастает лавинообразно. Микронная точность старому производству была не нужна, и даже оборудования для работы с микронной точностью в середине ХХ века ещё не было. Теперь появилась. Возросли – для рынка катастрофически – и требования к точности исполнения условий соглашений. Появились чисто социалистические (т.е. госплановские) отрасли – которые во всем мире не могут существовать иначе, кроме как в режиме государственного их планирования: космос, авиация, судостроение, фундаментальная наука и т.п. Причем совершенно очевидно, что ЧЕМ ВЫШЕ ТЕХНОЛОГИЧНОСТЬ ОТРАСЛИ – ТЕМ ВЫШЕ ЕЁ ПОТРЕБНОСТЬ В ГОСУДАРСТВЕННОМ ФИНАНСИРОВАНИИ И КОНТРОЛЕ.

Например, атомная энергетика в частных руках – говоря словами Мережковского – «может ли быть чудище, оному равное?!»  Частник частно будет решать, какие меры безопасности принять? Частник частно будет решать – куда девать радиоактивные отходы? Да и вообще – частник, владеющий ядерными технологиями – не продаст ли их мировому терроризму?

Именно поэтому социализм не врывается, а вползает в нашу жизнь, и уже давно, и безотносительно 1917 года, через технологии, слишком сложные или опасные, чтобы оставаться вне общественного контроля и общественного суверенитета.

Законность вместо произвола

Вторая характерная черта «ползучей социализации» человечества – замена произвола сильных мира сего принципами законности, рамками закона. Зачем нужна частная собственность? Чтобы СВОБОДНО ей владеть. Да просто по определению – если запретить ей свободно распоряжаться, то она уже будет не вашей частной собственностью, а собственностью запретителя. Владение есть полная свобода распоряжения. Например, владение рабом – вплоть до права его убийства – и есть частная собственность на раба.

Когда раба запретили убивать из личной прихоти хозяина – социализм сделал свой первый шаг внутрь нашего быта. Полная отмена рабства – вообще смертельный удар по частной собственности. Куда, например, частный собственник должен девать неоплатных должников, если рабство запрещено? Этот вопрос до сих пор не решен толком ни в РФ, ни на Западе…

Всякое трудовое законодательство от лица государства вторгается в свободу отношений работодателя и рабочего. Оно подрывает эту свободу контракта – устанавливая продолжительность рабочего дня, минимально-допустимый размер оплаты труда, запрещая рукоприкладство и т.п. Нужно отчетливо понимать, что КОГДА ЗАКОН ТЕСНИТ ЧАСТНОГО СОБСТВЕННИКА – ЕГО ТЕСНИТ СОЦИАЛИЗМ. Что такое «социализм»? Дословно переводя – «общественничество», зона и сфера общей собственности, кондоминимума всех сограждан. Если я стеной в квартире владею пополам с соседом, не разделив паевых долей на кирпичи – это уже элемент общественной собственности, элемент социализма.

Обязанность вместо безответственности

Очень важная черта «ползучей социализации» капитализма – замена обязанностями безответственности частного собственника. Дело в том, что полное владение необходимо требует полной безответственности. Если я разобью свой личный автомобиль, то мне за это ничего не будет, кроме сочувствия и сострадания. Если я разобью казенный автомобиль – государственный или колхозный – то меня накажут. Понимаете разницу? Вы не несете никакой ответственности по отношению к тому, что в вашей частной собственности. Это – одно из определений, важных черт частной собственности.

Вы можете что угодно делать со своими штанами – но вас накажут, если вы испортите ещё не проданные штаны в магазине. Вы совершенно безнаказанно можете перебить все стекла в своем доме – но вас накажут, если вы высадите витрину в общественном месте.

То же самое с производством. Если вы частный парикмахер, и посреди дня закрыли своё заведение, вас никто не накажет. Если вы директор парикмахерской, и закрыли её без уважительных причин посреди дня – вас накажут, и серьёзно. Если на частном заводе упало производство – никому до этого нет дела. Но если производство упало на государственном предприятии – с директора взыщут, и строго.

Одна из столповых основ капитализма – безответственность человека перед своим производством и перед обществом. Я, как частный собственник, ни перед кем не обязан отчитываться. Если же Минсельхоз заставляет фермера писать отчеты и сдавать справки – это уже не совсем частный фермер.

Я, как частный собственник, делаю что хочу. Поэтому в рыночном обществе – свобода тунеядству полная, можно выйти в тунеядцы в любом возрасте. А в СССР была статья за тунеядство в УК. Как говорится, почувствуйте разницу. А заодно решите для себя сами – как вам велит ваше воспитание, образование, здравый смысл, жизненный опыт: что нужно поддержать в борьбе идей? Идею безответственности человека? Или идею его обязанностей перед обществом? Современная капиталистическая апологетика потому и выродилась в апологетику безответственности и закоренелого эгоизма, зоологической десоциализации личности, что частная собственность и капитализм без существенной дозы безответственности собственников не живут.

Гарантии вместо непредсказуемости

Ещё одна важная черта мира частной собственности – непредсказуемость будущего. Отсутствие гарантий, страх перед завтрашним днем, бессилие перед внезапными поворотами макроэкономических процессов – есть движущая сила капитализма.

Человек однажды построил громоотвод, поскольку не желал быть зависим от стихий. Человек придумал отопление жилища, потому что не желал быть зависим от стихии естественных температурных перепадов. ЧЕЛОВЕК ВСЮ СВОЮ ИСТОРИЮ СТРЕМИТСЯ БЫТЬ УПРАВИТЕЛЕМ, А НЕ ЗАЛОЖНИКОМ СТИХИИ.

Почему для «стихии рынка» человек должен делать исключение? Чем рыночные молнии отличаются от электрических? Чем перепады инвестиционного климата отличаются от температурных перепадов обычного климата?

Поэтому современная апологетика капитализма и превратилась в апологетику самой грубой непредсказуемости, «русской рулетки», в чубайсово пренебрежение «сороками миллионов жизней, погибших, не вписавшись в рынок». В XXI веке рыночники начали славить реалии каменного века, настаивать на пользе внезапных и неожиданных шоков (почитайте об этом одну лишь либеральную газету «Ведомости»!) для экономики, о пользе кризисов и катастроф для развития и движения вперед.

Но вернуться в каменный век нельзя, даже если очень хочется. Дело в том, что, по закону науки о транспорте, ВЕРОЯТНОСТЬ КРУШЕНИЯ ВОЗРАСТАЕТ В ТОЧНОМ СООТВЕТСТВИИ С РОСТОМ СКОРОСТИ  И ПЛОТНОСТИ ПОТОКА.

Пока поток тихоходный и сильно разреженный – правила дорожного движения просты, надзор за ним минимальный. При возрастании скорости и плотности потока ни старые простые правила, ни старый минимальный контроль уже не могут удовлетворить общество.

Так же и в экономике. Менее всего нуждается в строгих внешних правилах примитивная экономика натурального хозяйства. Но с возрастанием как скорости, так и плотности экономического потока в ХХ веке по экспоненте нет никакой возможности удержаться от усложнений правил движения и регулирования этого потока.

«Ползучая социализация» быта – это каждый факт страхования (за исключением страховых мошенничеств), каждый факт появления той или иной гарантии на завтра, несоотносимой с рыночной конъюнктурой.  «Ползучая социализация» - это и 8-часовой рабочий день, и МРОТ, и КЗоТ. Что же касается официального признания европейской конвенцией голода как формы пытки – это вообще торжество социализма в чистом виде.

Голод = пытка, сказала Европа, пытка = преступление. Это значит, что непротиводействие голоду со стороны власти и высших слоев общества – преступление! Расскажите об этом английским пуританам, «огораживателям» отцам-основателям капитализма! Расскажите об этом доктору Боулингу, описывавшему кости умерших от голода ручных ткачей на всех холмах Индии!

Капитализм стоял и стоит на том, что частному собственнику абсолютно наплевать, чего там кушает босяк за забором, и кушает ли он вообще что-нибудь. Вершина капиталистического гуманизма – отказ от палки и побоев босяка. Но чтобы ещё и питание ему организовывать – этого, простите, капитализм не выдержит. А ну как босяк тунеядец, работать не хочет? А евроконвенция все равно требует его кормить, чтобы ты не попал в палачи и организаторы пыток…

У ЧЕЛОВЕКА РАСТУТ ГАРАНТИИ. ВМЕСТЕ С НИМИ РАСТЕТ И СОЦИАЛИЗМ.

Например, если всем гарантировать питание – то это первый шаг к социализму (точнее сказать, даже к коммунизму). Но ведь человеческий ум имеет логику, а логика отчетливо показывает тенденцию: если питание есть неотъемлемое право, гарантированное человеку, то с ростом материальных возможностей появятся и другие неотъемлемые права: на жилище, на средства передвижения, и т.п.

ВСЕ, ЧТО ВЧЕРА СЧИТАЛОСЬ РОСКОШЬЮ – СЕГОДНЯ СТАНОВИТСЯ ОБЩЕДОСТУПНЫМ. А ОТ ОБЩЕДОСТУПНОСТИ ФАКТИЧЕСКОЙ – ДО ЮРИДИЧЕСКОЙ ГАРАНТИРОВАННОСТИ – ОДИН ШАГ.

Например – «если у вас нет средств оплачивать адвоката – вам предоставит его государство». Хорошая, справедливая норма. Ну, а продолжая её логику – если у вас нет средств оплачивать питание? Если у вас нет средств оплачивать жильё? Если у вас нет средств…

И это тоже проявление ползучей социализации, которой буквально пронизан современный капитализм. Если попытаться его «очистить» от ростков социализма, как пытаются ныне сделать радикальные рынкофилы, то мы получим в итоге ОБЩЕСТВО БЕЗ ГАРАНТИЙ.

 Ведь если неимущему не предоставить питания – то с какого рожна ему бесплатно предоставлять адвоката? Если нас не волнует, что он безо  всякой своей вины подыхает от голода, почему нас должно волновать, что он сгниет в тюрьме по ложному обвинению?

Именно поэтому апологеты капитализма уничтожают все то лучшее, что исторически принес с собой пронизанный ползучей социализацией капитализм. Они по сути – апологеты уже не капитализма (сложного, противоречивого строя с сильной примесью социалистической идеи), а самых диких, зоологических, пещерных реалий. Недаром они называют свой закон «законом джунглей» - по сути, это признание в намерении искоренить всю цивилизацию до самых ранних эпох. А как иначе? Иначе капитализм от социализма не очистишь. Слишком глубоко вросла социалистическая идея в ткань и плоть реального капитализма…

Разум вместо инстинктов и чувственности

Ещё одна черта «ползучей социализации» общества – это рационализм. Пытаясь убить социализм, его враги неизбежно бьют по рационализму, льют воду на мельницы самых грубых харизматизмов, интуитивизмов, зоологических похотей, самой неосновательной мистики и магизма, доразумных фетишно-анималистических представлений.

Дело в том, что всякая попытка выстроить экономику разумно будет означать попытку выстроить её социалистически. В самом деле, ведь экономика – явление общественное, следовательно разумное её устройство – это устройство ко всеобщему благу по линии наименьшего сопротивления.

А всякое устройство, предназначенное ко всеобщему благу есть социализм. Качели в моем личном саду – частные, на них катаются только мои дети. А качели в парке – общие, там может качаться любой ребенок.  Общие – значит, социальные, социальные – значит, социалистические.

Капитализм просто по определению не может мыслить в категориях всеобщего блага – ибо какой же он тогда будет капитализм? Если я работаю для всех, а не только на себя – какой же я тогда капиталист?

Но может ли общество, будучи в здравом уме и твердой памяти, выбрать себе устройство, в котором его (общества) благо не рассматривается в качестве приоритета? Конечно, нет. Поэтому для торжества антисоциалистических тенденций нужно подменить разум, рациональность мышления чувственностью, дикими, грубыми инстинктами, окрошкой клипового мышления «кусочками».

Многие удивляются – почему современный реванш капитализма так тесно связан с дебилизацией населения всего мира, упадком науки и образования, одичанием форм мышления, распадом аппарата мышления?

А удивляться тут нечему: рационализм, примененный к общественному (коллективному) разуму есть социализм. А есть ещё личный рационализм – стремление к личному благу, которое тоже не понимает, разумно ли личное процветание в окружении Содома, Гоморры и последнего дня Помпеи?

Личный рационализм тоже спросит: если даже тебе очень хорошо, но всем вокруг очень плохо, не слишком ли сильно ты рискуешь, брат? Общественный же рационализм вообще напрямую потребует блага для общества (ну, не зла же!) – следовательно, потребует социализма…

Капитализм – враг науки? Нет, так нельзя говорить. Капитализм суть есть смешанная переходная форма перехода от рабовладения к социализму. Здесь часть прав и гарантий бывшему рабу уже предоставлены (и в этом историческая прогрессивность капитализма), часть же прав и гарантий ещё не предоставлены (и в этом капитализм оказывается тормозом человечества). Прогрессивные круги и деятели капитализма очень многое сделали для развития науки.

Но если пойти по пути сокращения прав и гарантий, то сложный капитализм на наших глазах начнет возвращаться в простое и одномерное устройство рабовладения. Рынкофилия же предлагает именно этот путь – полного или частичного урезания прав и свобод трудящихся.

Кто тогда враг науки? Рынкофилия, поддерживающая самые темные и низменные стороны капитализма. Она представляет не сам капитализм во всей его диалектической сложности, а его дно. Она идет в мир, игнорируя светлые и верхние фракции капитализма – и потому неизменно враг науки и разума.

***

Как, впрочем, рынкофилия – враг точности, законности, ответственности и предсказуемости. Такова её неизбежная судьба, сворачивающая через любовь к рынку социологию в зоологию. Только в этом случае рынкофил может избавится от ненавистного корня «социо-», выкорчевав его из реальности корнем «зоо-»…

Автор: Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.