Приморский беспредел глазами наших заключенных

Многие заметили уже новый тренд: милиция не просто сопротивляется реформированию, которого по большому счету и нет, не просто лоббирует свои интересы во всевозможных властных структурах, но и вполне открыто и пока совершенно безнаказанно игнорирует парламент и президента.

На прошлой неделе в Госдуме прошло обсуждение новых поправок в Уголовный кодекс, направленных на некоторую, пусть и небольшую, либерализацию. Там говорили и о том, как следствие и суды выполняют законы — то есть президентские поправки, вступившие в силу в апреле. Причем говорили в основном не о том, как поправки выполняются, а о том, как они не выполняются. Попросту говоря, милиция и судьи на них плюют. На закон. На поправки, внесенные президентом. В зале красноречиво пустовали три кресла: на обсуждение проблемы были приглашены представители Верховного суда, МВД и СКП.

В это же время в Независимом пресс-центре прошла конференция «Незаконно осужденные в России», где тоже много и подробно говорили о произволе силовых и судебных структур. Вот цитата из резюмирующей части: «Заявления граждан на имя генерального прокурора РФ Чайки Ю.Я., первого заместителя Буксмана А.Э., председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ Бастрыкина А.И. о преступлении, о разгильдяйстве, о сокрытии преступлений, о преступной деятельности работников следствия, прокуратуры и суда никем не рассматриваются, в том числе по поручению Президента РФ и Администрации Президента РФ, а если и рассматриваются, то только для сокрытия преступных действий должностных лиц с признаками должностного подлога и злоупотребления должностным положением».

То есть очень похоже, что в стране сформировались две большие группы: граждане РФ во главе с избранным президентом и силовики, паразитирующие на первой группе и при этом глубоко ее презирающие. Как на такое положение дел реагируют граждане, понятно по их отношению к короткому и неоднозначному «партизанскому» всплеску на Дальнем Востоке. Уже последнему дятлу в лесу ясно, что граждане больше сочувствуют «партизанам», нежели той дикой опричнине, в которую у нас превратилась милиция. Лично меня это серьезно беспокоит: при таком развитии событий реально могут пострадать люди, ничем себя не запятнавшие, — хотя таковых я среди милиционеров не встречала, но уверена, что такие есть.

Попросила мужа провести опрос среди колониального контингента — причем поговорить с самыми тихими первоходами: что они думают о приморских партизанах. Как раз к выходным на зону поступила пресса по этому поводу, она доходит с опозданием, а телевизору давно никто не верит.

Очевидно, что на зоне отношение к милиции не может быть позитивным, однако тревожит другое — желание мстить без разбора.

«Прочитали статьи о приморских «партизанах» и о реакции на них в интернете. Все ребята их поддержали, и большинство осужденных надеется, что «ментов удалось реально напугать». Каждый стал вспоминать свой пример общения с людьми в погонах.

Испытывая ненависть к конкретным сотрудникам, ребятам будет все равно, кого мочить, случись «партизанщина» в их регионе. Один крепкий парень, не убийца и не насильник, рассказал, что у него показания выбивались пыткой: руки пристегнули к стулу наручниками, а на голову надевали полиэтиленовый пакет. Мучили долго, пока у парня не иссякли силы и он не согласился все подписать. Происходило это в прошлом году в Подмосковье, в 30 км от Кремля.

Другой парень, наркоман, рассказал, как, купив очередную дозу (за что полагается наказание на срок до трех лет), был схвачен сотрудниками милиции, которые в его присутствии долго обсуждали, кто даст ему 2000 рублей в качестве вещдока, чтобы оформить дело не как покупку, а как сбыт. Сбыт — это уже тяжкая статья, от 4 до 8 лет. Раскрыть более тяжкое преступление и выгоднее, и почетнее, это более короткий путь к премиям, званиям и красивой отчетности, а на судьбу человека плевать.

Другого моего хорошего знакомого, уже арестованного, доставили в СИЗО «Матросская Тишина» и 3 дня не поднимали в камеру, держали на одной из сборок, выбивая нужные показания: загоняли иголки под ногти, били. Парень не россиянин, родственников в Москве у него не было, и его никто не хватился. Чтобы не подписывать показания, он вскрыл себе вены мойкой (это лезвие от безопасной бритвы), и его были вынуждены перевести в «Кошкин дом», это изолятор для психически неуравновешенных на территории Бутырского Централа. Уже оттуда он, весь в шрамах, попал в Бутырку. Показаний он так и не дал, вины не признал, получил 5 лет — это меньше того, что ему светило, согласись он сотрудничать. И это все эпизоды из жизни московской милиции, «на местах» все круче: кого-то били бейсбольными битами, кого-то подвешивали головой вниз — и это не байки, у ребят следы от вскрытия вен и травмы.

Беспредел всегда в итоге порождает сам себя. Отдельная группа граждан, которая путает бандитизм с государевой службой, делает других представителей власти, и даже просто своих коллег, которые не пользуются преступными методами работы, своими заложниками».

Источник: http://www.novayagazeta.ru/data/2010/066/18.html

5
336
11