Казаки: Они хотели вольной России?

Казачье движение было союзником Гитлера. После войны Черчилль отдал казаков на растерзание Сталину.

8 сентября 2009 года Архиерейский собор Русской православной церкви за границей сделал заявление, которое фактически реабилитировало деятельность тех россиян, которым довелось воевать во Второй мировой войне против сталинизма. В нём в частности сказано: «В Русском Зарубежье, частью которого стали в том числе уцелевшие участники РОА (« Русская освободительная армия » - perevodika.ru), ген. А. Власов был и остаётся, определённым образом, символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения Исторической России». Несмотря на то, что РПЦЗ (Русская православная церковь заграницей - perevodika.ru) была недавно объединена с РПЦ, она всё же оставила себе поле для позиции, отличной от постсоветской трактовки многих исторических событий и явлений, характерных для союза Кремля и Чистого переулка - резиденции Патриарха Московского.

Казацкий выбор

Одной из основных ударных сил, которая воевала против большевизма с российской стороны, были казаки Дона, Кубани и Терека. Хотя в составе Красной армии было создано также немало частей из казаков, наиболее известные из которых 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус (II Украинский фронт) и 5-й гвардейский Донской казачий корпус (III Украинский фронт), обстоятельства сложились так, что «казачий легион» Гитлера был довольно многочисленным. Не последнюю роль сыграло то, что с 1920-х г. существовала значительная казацкая эмиграция, возглавляемая Казацким национальным центром. После нападения Германии на СССР центр выступил с обращением, в котором призвал отдавать все силы на победу над общим врагом и возрождение государственности казацкого сословия.

Поэтому сформированные частично из эмигрантов, частично из пленных красноармейцев, полки, по данным российского историка Валерия Никитина, особенно многочисленными стали после вхождения вермахта в казачьи регионы: «Личный состав таких частей в целом был представлен уроженцами казачьих областей, многие из которых воевали с большевиками ещё во время гражданской войны или же подверглись репрессиям со стороны советской власти в 1920-1930-е годы и поэтому были кровно заинтересованы в борьбе с советским режимом». Задействованы были казаки, между прочим, и в борьбе против советских партизан на территории Украины и Белоруссии. Формирование казачьих частей происходило в 1942-1943 годах в Шепетовке и Славуте на территории нынешней Хмельницкой области. Некоторые из них были реорганизованы в батальоны полиции.

О том, кто из россиян посмел воевать «не на той» стороне, советская пропаганда после войны предпочла не упоминать - в отличие от данных о представителях других наций, которые долгое или менее долгое время оставались под немецким влиянием. Как отмечают российские исследователи В. Кружков и В. Сидоров, «в советских энциклопедиях обычно не было даже упоминания о «власовцах» - сборного понятия советских коллаборационистов». Те, кому довелось попасть в столкновения с власовцами, впоследствии называли их безымянно «карателями», не уточняя, кто это был. Например, члены Ворзельского юношеского подполья на Киевщине, несколько участников которого были казнены власовцами, советской властью не были отмечены, поскольку развеивать туман войны в этом случае было невыгодно. Несмотря на тень забвения, фактом остаётся то, что на стороне немцев оказалось до 250 тыс. человек, обозначенных названными авторами как те, кто «выдавал себя за казаков» (немало пленных красноармейцев называли себя казаками, чтобы вырваться из лагерей и спасти, таким образом, свои жизни).

Из Азии в Европу

К апрелю 1943 действовало около 20 казачьих полков, а на конец апреля 1945-го общее число казаков вместе с семьями, которые оказались к западу от линии фронта и вынуждены были выбрать судьбу беженцев, составляло 31,4 тыс. человек. Это о них написал впоследствии польский публицист Юзеф Мацкевич, когда встретил их в 1944-м под Ченстоховой: «Овечьи шапки с красным верхом; чёрные от ветра и пыли, молчаливые, суровые лица; худые коровы, привязанные к телегам. Никакого конвоя. Неправда, что их кто-то гнал. Они сами тянулись на запад. Бесконечные лагеря. На фоне европейских доходных домов они действительно производили экзотическое впечатление: «Азия», которая бежит от большевиков».

Совсем иначе это увидел историк Валерий Никитин: «Словно вновь вернулись времена переселения народов из Азии в Европу, ранее отходили перед татарскими ордами, а теперь спасались от красного Чингисхана».

Одна из крупнейших частей под командованием атамана Доманова находилась во время окончания войны в Северной Италии. Число вооружённых казаков составляло примерно 7 000, при них «кочевало» более 8 000 гражданских беженцев; впоследствии к Доманову начали прибывать другие соединения. Поскольку Доманов был поставлен перед ультиматумом итальянскими партизанами, что будет выдан большевикам (некоторые казачьи части в Южной Италии и Югославии уже постигла эта участь), атаман принимает решение вывести весь казачий стан за Альпы в Австрию, в английскую зону оккупации.

Вот как описывает поход донская казачка Мария Платонова (в девичестве Фетисова), которая участвовала в переходе вместе с матерью: «Старые, дети и больные передвигались на колесницах, а большинство, в том числе я, - пешком. Переход был трудным и опасным: узкая дорога, с одной стороны скалы, с другой обрывы; маленькая неосторожность - и можно было упасть ... ». Однако в Тироле, в южной Австрии, на левом берегу реки Дравы у Лиенце, попав в британскую зону, большинство казаков чувствовало себя в безопасности - британцы даже дали казакам пайки и относились к ним дружелюбно. Некоторые семьи разместились в бараках лагеря «Пеггец», другие разбивали палатки прямо на берегу реки за городом.

Джентльменская измена

По плану Сталина, одобренному в Ялте лидерами США и Англии, все бывшие советские граждане после окончания войны должны были быть возвращены в СССР. Прежде всего, это касалось казаков и их семей. На случай провокаций генерал Пётр Краснов 28 мая 1945 обратился к казацкой верхушке: «Призываю казаков умереть, а не поклониться сатане». По мнению того же Никитина, общее число бойцов и беженцев между городами Лиенце и Обердраубург составляло 45-50 тыс. человек (среди них до 6 тыс. из северокавказских мусульманских корпусов).

Надежды на джентльменский кодекс чести британцев не помогли: мужской авангард казачьего войска хитростью выманили в город Шпиталь «на совещание», а там уже передали в руки советов. Офицеры бросились срывать с себя военные отличия, ордена, черкески, рвать парадную одежду, одетую на «совещание», и бросать на пол крестики с шеи. Некоторые теряли сознание, повесился журналист Тарусский. Наутро британские солдаты применили дубинки, били по головам и рукам. Одного казака несколько раз забрасывали в грузовик, он выпрыгивал, его били снова и, наконец, забросили, как мешок, всего в крови. Казачий частный банк остался в руках британцев (и его никогда не вернут).

Утром 1 июня в расположенном поблизости Лиенце лагере «Пеггец» началась Божественная Служба. Несколько десятков священников с хоругвями, собралось более 15 тыс. человек, среди них немало женщин и детей. В ответ на предложение садиться в машины казаки ответили: «Лучше смерть от пули, чем назад в СССР». Мужчины взялись под руки и стали в круг. Однако, как и в случае с офицерами, лагерь был жестоко уничтожен. После того, как первую часть мужчин, женщин, детей загнали в грузовики, местное население бросилось грабить лагерь, выводить скот. Остановили грабёж католические священники, которые приказали бить в колокола и вывесили на колокольнях чёрные флаги.

Остальные лагеря пытались вывезти после жестокой зачистки 2-го июня 1945, охота на людей по Австрии продолжалась в течение месяца. Среди арестованных - казацкие атаманы Краснов, Доманов, Шкуро, затем их расстреляли в Москве. По подсчётам, среди офицерского состава арестованных было 32% советских граждан, остальные - эмигранты. Ещё в Австрии применили высшую меру наказания к более чем тысяче казаков, многие погибли или совершили самоубийство при ликвидации обозов. Несколько женщин вместе с детьми утопились с отчаяния в Драве, степные лошади и астраханские верблюды разбрелись по долине. В большинстве случаев осуждённые получали от 10 до 25 лет концлагерей. Реабилитировали их уже в XXI веке.

В долине реки Дравы поставлен памятный камень в знак скорби, и построена православная часовня.