Обретение мистического опыта для посвященных

Фрагмент из книги «Орфей. Языческие таинства. Мистерии восхождения». Комментарии А. Шапошникова

«Посвящения в таинства или мистерии занимало в древней эллинской религии радости и красоты одно из центральных мест.

 Подрастающую молодежь во все времена необходимо было ввести в нормы племенной жизни, обучить мифам, обрядам и обычаям племени, воинским навыкам, брачным правилам и подчинению старейшинам. Поэтому у эллинов, как и у многих других народов, инициации юношей включали наиболее важные, в том числе тайные обряды и обычаи.

Сущность древних посвящений в таинства была со временем совершенно искажена христианством, исламом и масонством, что не могло не сказаться на самосознании народов, утративших связь с духовными первоосновами своего бытия.»

«Для посвященных обретение мистического опыта действительно становилось поворотным событием их жизни.

Подготовленные длительными ограничениями в пище и питье, постом  и воздержанием, утомительными физическими упражнениями и заучиванием наизусть основ вероучения, находясь под воздействием длительных и напряженных молитв (хорового пения гимнов) и культовой музыки, воскурений ароматических веществ, а также некоторых мнемонических  и гипнотизирующих приемов, которыми пользовались опытные наставники, юноши впадали в транс – забытье, летаргический сон или даже кому.

При правильной организации подготовительного процесса к моменту обретения высшей духовности организм находился в состоянии беспамятства или комы, поэтому бессмертная душа могла без особых проблем отделиться от тела и совершить предназначенный ей мистический полет.

 Вначале душа созерцала реалии этого мира, а затем символические  проявления мира иного и, наконец, представала перед ликом Всевышнего трансцендентного (потустороннего) бога (являвшегося то в мужском (Иакх), то в в женском (Персефона) обличии).

Соседство души с Богом вызывало у нее ощущения, подобные земному ужасу, поднимающему волосы дыбом и распространяющему парализующий холод по всему телу. Иакх беседовал с душой или, не говоря ни слова, ввергал ее в стремительный, все ускоряющийся полет сквозь темное и холодное пространство Эреба вверх, к сияющей горней вершине.

Вознесение души через холодное и мрачное пространство сопровождалось наслаждением небывалой силы и интенсивности, перед которым меркли самые изысканные земные телесные и духовные наслаждения. Полет сопровождался также устремленностью души вверх к сияющему и, нередко, призывно поющему горнему свету, отчаянным нежеланием поворота и возврата вниз, доходящим  до благоговейного ужаса и содрогания при одной мысли о подобном возврате.

И вот впереди и вверху становились отчетливо видны очертания огромного шарообразного источника всепроникающего и всесогревающего света и миллионы движущихся огоньков, составляющих этот шар. Душа осознавала свою соприродность этим огонькам, поющим мотив вечной радости в величественном стройном хороводе, который подчинялся властном голосу Иакха. В этот момент высшей радости и ликования души, предвкушающей сладостный момент единения со световым шаром и вечное блаженство под властью Бога, раздавался запретительный громогласный оклик Иакха: «Остановись, назад, ты еще не все совершил из должного!».

Тут начиналось головокружительное падение души-светильника во тьму и холод окружающего Эреба. Душа страдала, металась, рыдала и молила о принятии в сонм блаженных, но необоримая сила увлекала ее вниз и жестоко низвергала в реальный мир. Момент вхождения падающей души в собственное тело сопровождался ударом необыкновенной тяжести и страшной, всепроникающей болью. Тот, кто испытал эту боль, считался познавшим страдание телесного воплощения.»