Куда бежать от Путина?

Третий срок Путина снова остро поставил проблему «едем или остаемся». Интернет полон призывов от консервативного «валить из этой страны, поскольку ничего хорошего тут долго не будет» до почти экстремистского «где угодно, но только не с Путиным». Казалось бы, привычная русская формула: чемодан-вокзал-….. А куда все-таки валить-то?

Великобритания исторически возглавляет список стран, «где нас нет», но многим россиянам очень хочется быть. Ну, то есть, перефразируя мечту Остапа Бендера: «Все поголовно в белых штанах гуляют по Трафальгарской площади». Но приснопамятные погромы явились как бы некой последней соломинкой, которая сломала спину верблюду ментального благополучия многих эмигрантов и заставила их задуматься о том, в правильное ли место они приехали и не надо ли шире посмотреть на мир: может, где оно и получше. О прелестях и достоинствах Туманного Альбиона написаны библиотеки, а к недостаткам, по умолчанию, относят мерзкую погоду, британскую чопорность, праворульное движение и совсем уже мифическую овсянку. Каков же на самом деле столь любимый россиянами гордый и независимый Альбион начала XXI века?

1) «Тушкой или чучелом – скорее валим отсюда…» Британские иммиграционные траблы

Писать о новых и новейших негативных изменениях британских иммиграционных правил, как и смотреть на текущую воду, можно бесконечно. Итог один: сегодняшняя Британия – сугубо специальное место отдыха для тех, кому она чем-то очень нравится (Harrods, Bond-street, Hyde-park) или место бизнеса для тех, кому что-то очень нужно (вроде домика за $250 млн). И у первых, и у вторых должно хватить выдержки сдать все дактилоскопии и справки, а также замереть и проявлять выдержку, пока британское посольство в них придирчиво роется 2–3 недели. Что же касается постоянного проживания (для непонятливых – места, где схорониться), то его сейчас можно, фактически, только «купить»: депонируй от миллиона до десяти, получай «инвесторскую» визу, потом через 2–5 лет – в зависимости от задепонированной суммы – постоянный вид на жительство, и ходи кормить уток в Гайд-парк сколько хочешь. Если ты, конечно, удовлетворяешь всем требованиям к благонадежности, предъявляемым к эмигрантам британскими законами.

Типичная картина иммиграционного безумства. Офис. Он и он получают документы. Получив, идут к двери. Около двери младший резко разворачивается, подбегает к иммиграционному офицеру и, потрясая в воздух руками, вопит: «Но вы.. вы.. имейте в виду…..я не гей!» Занавес.

Подумайте: есть ли у вас время на британскую визу. Может, лучше на Кипр?

2) «Когда у нас была Куликовская битва, у них уже созывался парламент…» или у кого бюрократия бюроктатистей

Все знают, что британские бюрократы взяток не берут, но забывают о том, что они и не спешат: каждый работает строго в пределах своих полномочий и своей зарплаты, которая в год не превышает стоимости «нормальных» часов для русского среднего достатка. Ситуация в большинстве случаев столь заформализована, что по истечении определенного времени возникает острая ностальгия по родным «борзым щенкам» и «барашкам в бумажке». Отсутствие законодательных ограничений сроков рассмотрения многих заявлений делает для заявителя критично важным попасть в категорию «рассмотрено в разумный срок». Все, что за пределами разумности – фактически вне пределов контроля средней особи социума. Еще одна проблема: размер гонорара юриста может гарантировать только качество отношение к твоей проблеме, но не быстроту и эффективность ее решения. Отсюда когнитивный диссонанс российского сознания: а зачем тогда вообще платить юристам?

Гротескный способ разрешения тупиковой бюрократической ситуации хорошо показан в сериале «The Suits»: главному герою-юристу очень срочно нужна справка. Чиновник-мулатка с бездушным лицо раннего Чичикова говорит: «Понедельник». Он: «Знаете, что я сейчас сделаю?» Она: «Знаю. Будете жаловаться моему начальнику. Заполните форму А4. Она сможет вас принять в четверг». Он: «Нет. Я найму лучшего частного детектива и он будет следить за вами день и ночь. Обо всех особенностях вашей частной жизни я буду информировать ваше начальство». Лицо женщины-чиновник падает под стол.

Хотите скорости, быстроты и искренней оплаченной любви к вам в глазах рядового чиновника – не собирайтесь в Британию.

3) «Моя полиция меня иногда бережет….и не посадит, и не стережёт»

Раньше полицейского в Лондоне, кроме Нового Скотланд-Ярда, можно было увидеть наверняка только в одно месте – около американского посольства. Причем степень окруженности последнего практически противотанковыми надолбами никак не влияла на уменьшение количества полицейской охраны. Забавно было наблюдать демонстрацию против американского империализма в количестве пяти упитанных «доходяг» неопределенной, но, очевидно, угнетенной США национальности, и тридцати вооруженных настороженных полицейских (в России хватило бы одного похмельного омоновца, чтобы это прекратить – экономия бюджетных средств несколько тысяч процентов). Причем, по мнению самих британцев, вся их полиция коррумпирована сверху донизу: если нижестоящие приторговывают конфискованной травкой, то начальство «сливает» служебную информацию Мердоку. После погромов полиции вроде больше, но, судя по расстановке ее на наиболее заметных местах, эта «потёмкинская деревня» продлится не долго. В целом же… Картинка с выставки. У знакомого, говоря по-русски, «вынесли» офис. В офисном центре. Стоящем на всех возможных сигнализациях, видеомониторинге и «пультах». Вместе с сотней других офисов. Вскрыли нехилые сейфы. Полицейская станция находилась в семи минутах медленной ходьбы. Наряд приехал через три с половиной часа после взлома. Никого, естественно, не застав и не поймав. До Кущевской еще далеко, на направление выбрано верно.

Когда убили Литвиненко, ко мне тоже приходили из этой замечательной организации. Посмотрели в глаза, улыбнулись, пожали руку, сказали: «Звоните, если что..» Я как-то смутился уточнить, если что?

По древнему закону, полицейский в Великобритании обязан предоставить свою каску беременной женщине для малой естественной надобности. Стоит ли ради подобного эксперимента туда ехать?

4) «Почем Кембридж для трудящейся молодежи….»

Даже сами англичане не любят британские университеты так, как любят их русские. Создается впечатление, что если ребенок не будет обучен в приличном британском университете, а лучше и школе, то он навсегда останется «социально ущербным» – то есть кем-то вроде больного смесью болезни Дауна с болезнью Альцгеймера. 9 из 10 опрошенных родителей при этом очень слабо представляют, что их чадо будет делать и где оно будет работать после окончания социально дорого учебного заведения.

Один знакомый профессор сразу после предпоследнего кризиса поделился историей. Множество британских вузов жестко зависимо от студентов из Саудовской Аравии. Обучаются они на госстипендии. И тут приняли там, в Аравии, такой закон, чтобы, значит, стипендии платить только студентам, обучающимся в местных учебных заведениях. Почти все университеты Великобритании немедленно одели траур, подсчитывая грядущие «урезания» бюджета и сокращения преподавательского состава, но, как всегда, вмешался его Величество Случай. Шейх, будучи на девятом десятке, сильно занемог и перед ожидаемым отбытием в весьма отдаленные горние места решил оставить о себе дополнительную хорошую память, и наложил на закон вето. Благодаря чему, сколь ни печально это осознавать, многие британские вузы сейчас еще существуют. Однако все они очень жестко зажаты в клещи ужесточившейся иммиграционной политики, препятствующей многим потенциальным небедным студентам, и резко подскочившей цены за обучения для «своих», что уже породило целую серию небольших молодёжных «бунтиков» и демонстраций. Понятно, что Оксфорду, Кембриджу и LSE, по большому счету, наплевать на эту суету, но вряд ли они согласятся принимать только российских студентов.

Если любимое чадо на работу все равно «по звонку» устраивать, то, может, лучше в МГИМО, а?

5) «Просто у нас свистнули палатку, Ватсон…» или баллада о британской преступности…

Британские комьюнити часто делают рассылку о криминогенной обстановке в соответствующем районе: «За истекшую неделю на краже сумок поймано 5 человек, на краже мобильных телефонов – 4, двое особо злостных отправлены в тюрьму на 11 месяцев». И надо сказать, что рассылки месяц от месяца не радуют, особенно на фоне мифа о «безопасном Лондоне».

Разные члены правительства выступают перед камерами, гордо пыжатся: «Зато у нас очень низкий уровень убийств. Какие-то чахлые семьсот случаев за год».

Это верно, что, с одной стороны, делая упор на насильственные преступления против личности, британский законодатель и вся правоохранительная система добились их серьезнейшего снижения, в то же самое время имущественные преступления стали практически легальным бизнесом для организованных групп и группочек, промышляющих хищениями, травкой и много еще чем. Что могут эти группки общим количеством в десятки тысяч деклассированных особей в хороших руководящих руках, весь мир и увидел на примере свежайших бунтов. Создается ощущение, что это и есть новая разновидность европейской «криминальной экономики»: людям недостаточно просто дать хлеб (бенефиты), им еще обязательно нужны зрелища (то, чем заниматься каждый день). Ведь недаром старая английская поговорка гласит: «Незанятый разум – мастерская дьявола».

Разговаривал с одним полит-экономическим беженцем. Он говорит: «Помню как пару лет назад звонит мне знакомый корреспондент крупного издания – посреди белого дня вырвали сумку с деньгами, паспортом и билетами. Пришлось помогать». «Ага – сказал я – у меня такой же случай был с другим корреспондентом около года назад».

Знакомые говорят: «Ты как знаешь, но на Олимпиаду мы уедем. А то тут прямо в Мейфере грабить будут». Прямо Одесса 20-х какая то.

6) «Заплатил, а спать-то все равно не хочется…» – несколько почти нецензурных слов о британских налогах 

Еще несколько лет назад британская налоговая действительность представляла собой милый, заросший ряской прудик, в котором если только жаба какая тихонько изредка квакнет. Но правительство, движимое кризисом и примитивной жадностью, очень бодро разделалось с налоговыми преференциями для нерезидентов, позволявшими им фактически не платить налог с доходов на капитал, заработанный за пределами страны (что, кроме политической стабильности и независимых судов, и служило основной приманкой для потенциальных жертв «тандемократии»). Потом оно так же резко сократило льготы и возможности оптимизации налога на те же нежно любимые иностранцами доходы с капитала и окончательно испортило налоговый климат для утомленных путинским режимом россиян и не только, элементарно увеличив налоги на богатых. Итог прост: в Великобритании невыгодно работать, выгодно быть или богатым, живя на доходы от оффшорных инвестиций, или бедным, живя на бенефитах. А работать невыгодно.

Ситуацию хорошо описывает старый анекдот: «Холмс, а кто так воет на болотах? Наверное, это собака Баскервиллей? – Нет, Ватсон, это сэр Генри. Он сегодня подал налоговую декларацию».

Вывод: вы уж определитесь, чему больше верите: обещанию Владимир Владимировича не менять единую ставку подоходного налога или британскому правительству, пообещавшему не вводить новые налоги на богатых.

7) «Мой дедушка был безработный на бенефитах , мой папа – безработный на бенефитах, я – безработный на бенефитах и мои дети тоже будут безработными на бенефитах» или скромное социальное проклятие вуду

Типичный англичанин не любит говорить на «нетолератные» темы, но ситуация, когда эмигранты, не поработавшие в Великобритании ни дня и не заплатившие ни пенса налогов в бюджет, требуют себе все больших и больших бенефитов, не может не раздражать даже самых терпеливых. Ситуацию еще всколыхнула публикация «Дейли Мейл» о безработной семье эмигрантов, занимающих скромный казенный домик в Хемстеде с шестью спальными комнатами, стоимостью два миллиона фунтов. Прикиньте сами: одно дело – сознавать, что на твои налоги содержатся, скажем, ветераны британской полиции, и совершено другое – подпитывать за свой счет быстрое воспроизводство уличной подростковой преступности.

О «трагедии» несчастных эмигрантов в Лондоне у меня есть собственное впечатление, оставившее почти душевную травму. Как-то в разгар последнего кризиса, зимой, напротив посольства Саудовской Аравии стоял одинокий манифестант с чахлым плакатиком: «Мне нечего есть». Одно лицо этого манифестанта, закутанное тремя шарфами «Берберри», весило больше, чем весь я. Про нижележащие части тела уже и не говорю. Я с трудом обошел его по касательной и ушел потрясенный.

Вывод: может, лучше отдать 13 процентов на «властную вертикаль» и спать спокойно, чем 50% – на сомалийских беженцев и ворочаться?

Великобритания была и есть страна красивая, культурная и замечательная во многих отношениях. Но, увы, подверженная и общеевропейским и своим собственным болезням. И тот, кто ищет в ней идеальную комфортную гавань для безоблачной жизни на заработанные «на российских галерах» деньги, рискует очень жестко ошибиться. Даже с учетом Владимир Владимировича. Как, в свое время, ошибся и сэр Генри, получивший в наследство замечательное поместье, но с собакой Баскервиллей в нагрузку.