В России законности по сравнению с 90-ми больше не стало

Мне, наверное, следует пояснить резкость своих слов насчет поддержки обществом "приморских партизан". Я не оправдываю милицию – с ней все ясно, но считаю ее состояние лишь частным проявлением того отношения к закону и праву, которое сложилось в нашем обществе.

"Ах, вот как! – возражают мне, - ты считаешь, что власть не виновата?". Разумеется, я так не считаю. Но я даже не буду отвечать банальным и ничего не значащим: "виновата не она одна", а скажу об одном явлении, которую считаю важным, опасным, и которое, по моим выкладкам, проступает в России очень четко. Так вот, как бы хороши ни были российские законы, народ не будет их соблюдать, какой бы ни была власть в России, она все равно не будет пользоваться доверием населения. Договороспособность российского общества, его способность следовать принятым каким-либо правилам – навязанным или же самостоятельно выстраданным – я оцениваю цифрой, близкой к нулю. Историческое отчуждение народа от властных полномочий, особенно пагубное для XX века, когда Россия вступала в современность, привело к тому, что в мир, где многократно возросла роль регулирования сложнейших взаимосвязей и создания новых договоренностей, мы вошли с самыми пещерными представлениями о законности, с представлениями, согласно которым право принадлежит сильному.

В рассуждениях наших правозащитников о правах есть все что угодно, кроме одного – уважения к закону и к суду. По их мнению, правильным является не то решение, которое соответствует закону, а то, которое совпадает с их представлениями о справедливости. Между тем суд – это формальная система и, логически рассуждая, если эта система начнет слишком уж часто выносить решения, интуитивно отвечающие нашим представлениям о человечности, это будет означать, что в правовой механизм вкрался человеческий фактор. Ровно такое же отношение демонстрирует и общество – достаточно вспомнить недавние призывы общественности к Медведеву вынести решение по делу, находящемуся в ведении Верховного суда делу Антонины Мартыновой.

Подав иск против жилконторы или работодателя, обыватель не говорит, что пошел в суд, нет – он вступил на Путь Борьбы с Системой. Если же ему случится выиграть, что происходит сплошь и рядом, он не откажется от своего мнения о продажности суда – с какой бы стати? С его точки зрения, не правосудие восторжествовало, а он сам, в одиночку, одержад Победу над Стоглавой Гидрой.

Готов ли такой обыватель спокойно принять свой возможный проигрыш? Нет, ни за что и никогда. Он понимает, что такое справедливость, но ничего не знает о законности. Он не знает, что состязательность судебного процесса происходит из тех же основ, что и любое самоуправление, не понимает, что, отрицая эту состязательность, он объявляет во всеуслышание, что не дорос до демократии.

Мне уже приходилось говорить о том, что модные нынче кампании в интернете по поводу любых случаев беспредела со стороны власть имущих, выступления против "мигалок", пышно расцветший жанр видеообращений к руководителям государства –относятся не к гражданскому обществу, а к его противоположности – народной вольнице. В ситуации бесправия побеждает сильный. У слабого в этом случае нет иной надежды, кроме как укрыться под сень надежную закона. Но понимание этих вещей дает, к сожалению, только исторический опыт, а где его взять? Ой, как неслучайно 18-летний поэт, в будущем прославившийся трепетным отношением к законности, адресовал свой призыв уважать закон именно властям, да еще и назвал свое поучение словом "Вольность".

Сейчас локти кусаешь, как подумаешь о том, что мы могли все это осознать еще в начале 90-х, когда, освободившись от прежних пут, получили именно вольницу, свободу не от плохих законов, а от любых, свободу, которая устраивала всех, кто был в состоянии что-то прихватить. Свободу не для соблюдения прав всех и каждого, а свободу от необходимости эти права соблюдать. Что могло получиться из ситуации, когда никто – ни народ, ни правительство – никому ничего не должен? "И кончилась эта затея, - как задолго до того сказали два прозорливых писателя, - пьяным кровавым безобразием, потому что Арата тогда был молод, не умел ненавидеть и считал, что одной лишь свободы достаточно, чтобы уподобить раба богу...". К сожалению, уважение к закону не развивается само по себе с течением времени, сколько ни создавай соломенных пародий на парламент и прочие западные институты – Киргизия тому пример, не единственный, но самый яркий. И в России законности по сравнению с 90-ми больше не стало – ни в государстве, ни в головах его граждан, просто сузился круг людей, которым дозволен беспредел. Победителями закономерно вышли самые сильные – а как иначе.