Естественный расизм и неизбежность интернационализма

Самыми выдающимися изобретениями человечества были спорт и флирт. Пора изобрести нечто столь же мощное и захватывающее, что смогло бы включить в себя, растворить, окультурить расизм.

У ксенофобии много вариантов и типов.

Ксенофобия (ненависть к чужому; лучше было бы назвать её «аллофобией», то есть ненавистью к «иному») удивительно разнообразна. Это далеко не только расовые (этнические) конфликты.

Ненависть к своим соплеменникам и единоверцам тоже может являться чистейшей ксенофобией — если они бедняки, «несогласные», гомосексуалисты или «понаехавшие». Например, в советской Москве ненавидели «лимитчиков», то есть русских людей, в основном рабочих строительных специальностей, и вообще работников тяжёлого и неквалифицированного труда. В Москву они ехали не за песнями, а за нормально отоваренным рублём (в Москве хоть что-то купить можно было), а также за возможностью через десять лет адовой работы и общежитского прозябания получить на окраине малогабаритную, но зато отдельную, свою квартиру, что в провинции не светило. Москвичи, ясное дело, не хотели идти на стройку, не хотели стоять у конвейера ЗИЛа или АЗЛК, не хотели быть дорожниками или разнорабочими; но «лимиту» ненавидели истово. Все кричали, что «лимита» специально приехала в Москву, чтобы съесть нашу колбасу, заплевать семечками наши бульвары и вселиться в наши новостройки. А один мой политкорректный знакомый (хотя слова такого тогда ещё не было) защищал «лимитчиков» особым манером. В умных беседах он подчёркивал: «как говорил лимитчик Чехов; как писал лимитчик Горький; в фильмах и пьесах лимитчиков Шукшина и Вампилова…».

Но не помогало. Всё равно ненавидели. Примерно так же в нынешнем Киеве ненавидят «село», то есть деревенских украинцев, которые понаехали в столицу побездельничать дворниками.

Но самая естественная и самая злокачественная разновидность ксенофобии — расизм.

Я говорю «расизм», а не «национализм», потому что национализм — это довольно сложная политическая концепция, она относится к государственному строительству, а не к делению людей на чёрных, смуглых и белых, русых, рыжих и курчавых. Для национализма важно гражданство (подданство), любовь к родине и лояльность правительству, а не чистота крови. Расовые моменты, бывает, входят в националистические концепции по умолчанию: Швеция — страна шведов, Греция — страна греков. Россия, как ни крути, страна русских. На 83 процента. Но для любого настоящего русского националиста патриотичный и лояльный еврей лучше чистокровно-русского предателя или анархиста. Ибо националист печётся о родине, о государстве, а не о форме носа. В противном случае перед нами не националист, а расист.

Почему расизм есть самая злокачественная форма ксенофобии — понятно. Потому что от расового клейма избавиться невозможно. Если в обществе ненавидят слишком бедных — бедняк может разбогатеть и войти в крепкий средний класс, а то и вообще стать миллионером: бывают же такие случаи. Если ненавидят слишком умных — умник может опроститься, войти в компанию забивающих козла и бегающих за пивом. Если ненавидят католиков — можно принять лютеранство или православие, в зависимости от страны, в которой живёшь. Но если ты негр, еврей или «лицо кавказской национальности» — это навсегда. И чем больше будешь притворяться, тем сильнее будет стигма: ишь, фамилию сменил, ишь, без акцента старается. Расовые признаки (они же этнические, национальные — не будем заниматься словесными тонкостями) не могут исчезнуть. Таких случаев не бывает. Поэтому межрасовые (межэтнические) конфликты постоянны и безнадёжны.

Расизм, к сожалению, естествен. Человек вырастает в расово гомогенных средах — проще говоря, в семье, где все примерно одинаковые. Одинаково выглядят, разговаривают на одном и том же языке, одинаково жестикулируют. Человек с детства определяет чужое (другое внешнее обличье, другой язык, манеры, жестикуляцию) как нечто пугающее, опасное, враждебное. То же — в большой группе родственников, в соседском сообществе. Конечно, речь идёт о более или менее гомогенных средах: никакая семья, а тем более дом или двор не могут похвалиться стопроцентной расовой однородностью. Но скорее всё-таки более, чем менее. И пожалуйста, не надо приводить в пример исключения: бело-чёрные или жёлто-белые семьи в Америке и в Европе или русско-абхазскую или абхазско-грузинскую идентичность. Во-первых, таких семей и таких сообществ очень мало. Во-вторых, расизм там всё равно цветёт и пахнет — иногда даже сильнее, чем в других местах. «Хороший инородец» всегда приводится как исключение, которое лишь подчёркивает правило. И которое как бы оправдывает расиста: «Что? Я? Антисемит? Ну ты даёшь, да у меня дедушка еврей, герой войны, да я за своего деда… Не смешивай нормальных евреев с подлыми жидами!»

Рассказывают, что когда-то давным-давно несколько миссионеров в Африке обжились на побережье, кое-кого успели обратить в христианство и потом решили двинуться вглубь страны. Их сопровождал старый вождь из прибрежной деревни. Они шли три дня и вот наконец увидели хижины на опушке леса. Местные жители, в первый раз увидев белых, в ужасе убежали и попрятались в кусты. Наверное, их можно понять — человек с головы до пят белого цвета, да ещё с белыми волосами, — зрелище шокирующее, чудовищное, устрашающее. Старый вождь, который уже сжился с миссионерами, обратился к своим землякам с успокоительной речью. «Друзья! — сказал он. — Не бойтесь! Это не злые духи! Белые люди — такие же люди, как все. У них только кожа белая, а душа у них тоже чёрная!»

Но до такой рефлексии надо ещё дожить, додуматься. Большинство рассуждает проще и жёстче: не того цвета, не того голоса, облика, жеста — чужой.

А значит, либо съедобный, либо опасный.

Власть, особенно в больших многонациональных государствах (бывших империях), побаивается расизма, но и играет на его поле.

Давайте не будем о евреях и «кавказцах». Давайте про отношение к немцам.

В 1942 году Алексей Толстой пишет пьесу «Нечистая сила, или Как русский немца обманул».

Прочитав эту пьесу, Корней Чуковский пишет ему в январе 1943 года хвалебное письмо, где, между прочим, замечает: «…вспоминается одна страница «Московского листка» за 1899 год. Там печатались объявления московских фирм, и я помню, как велико было моё изумление, когда я случайно заметил, что все фамилии в этих объявлениях — немецкие. Многие ведь понятия не имеют, как глубоко вошёл в русскую жизнь в те годы хищнический немецкий капитал».

Именно так — хищнический немецкий.

Какая, однако, чушь и дичь.

Если говорить об инвестициях в русскую промышленность, то германский капитал был на третьем месте после французского и британского.

И он был точно таким же хищническим, как и любой другой, включая русский.

Если же говорить о рекламных объявлениях в «Московском листке», то там речь шла о мелких фирмах и фирмочках, о сапожниках и портных, часовщиках и рестораторах, о бесчисленных Карлах Иванычах и Иванах Христианычах, которые жили в России уже третье-четвёртое поколение, были верными подданными царя и отечества, а часто и православными.

Применительно к этим русским немцам говорить о «хищническом немецком капитале» можно только в расистском ослеплении.

Да, конечно, тогда шла война с гитлеровской Германией. Но!

Но советская пропаганда разъясняла: СССР воюет против Гитлера и его армии, а не против немецкого народа и германского государства как такового. «Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством». Красная армия свободна от «унизительного чувства расовой ненависти» к немцам (приказ наркома обороны И.В. Сталина от 23 февраля 1942 года, № 55).

Однако это «унизительное чувство» побороло даже такого выдающегося интеллектуала, как Корней Чуковский. Какое мощное, народное, пещерное чувство!

Но и власть тут не без греха. С одной стороны, официальная позиция такова: никто не ненавидит немцев за то, что они немцы. «Сила Красной армии состоит, в том, что у неё нет и не может быть расовой ненависти к другим народам, в том числе и к немецкому народу» (цитированный приказ). С другой стороны, власть сама возбуждает в народе расистские чувства. В знаменитой листовке Эренбурга «Убей!» написано: «Немцы — не люди. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать». Но прошло три года. И в ответ на статью Эренбурга «Хватит!» (11 апреля 1945 года), в которой он призвал добить немцев, появилась статья Александрова «Товарищ Эренбург упрощает» (14 апреля 1945 года). Пламенному публицисту даётся сильный окорот. Кстати, до самой Победы, то есть ещё почти месяц, Эренбурга вообще нигде не печатали, несмотря на тучи писем с фронта: «Где наш главный журналист?» В нацистской прессе, да и не только в ней, Эренбурга изображали людоедом, пожирателем немцев — разумеется, подчёркивая его еврейство.

В 1943 году в блокадном Ленинграде была издана брошюра «Реакционная роль немцев в истории России». Автор — капитан А.Г. Дементьев. Благодарю за это указание мою ЖЖ-френдессу spb_zaika, в её журнале выложены сканы книги. А.Г. Дементьев — впоследствии многолетний соратник А.Т. Твардовского, зам. главного редактора «Нового мира». Он автор знаменитой статьи «О традициях и народности» (Новый мир, 1969, № 4), где даёт отпор русским этнонационалистам (точнее, именно расистам, в точном смысле слова). Однако в этой брошюре он сам выступает как законченный расист. Он пишет: «Жадные немецкие пришельцы настойчиво проникали во все поры государственного управления дореволюционной России и рвались к власти над русским народом». «Вместе с ранее приехавшими в Россию Минихом и Остерманом приезжий прибалтийский сброд пробрался на первые места в русском государстве. «Каналья курляндец» Бирон ведал делами внутреннего управления, Миних командовал вооружёнными силами России, один Левенвольд стал обер-шталмейстером, другой Левенвольд — обер-гофмаршалом.

Режим шпионажа и сыска, доносов и пыток установился в России. Более 20 тысяч человек было казнено и сослано в Сибирь Тайной канцелярией, основанной и работавшей по указке тупого и жестокого Бирона. Немцы-карьеристы грызлись между собой, но действовали сообща против России. Они смотрели на Россию как на колонию и беззастенчиво грабили русский народ».

Тут два момента. Во-первых, теперь понятно, откуда в России взялся «режим доносов и пыток», — немцы привезли из Германии. Второе — ещё интереснее. Великую Отечественную войну автор рассматривает как заключительный аккорд великого противостояния немцев и русских, которое началось ещё в XIII веке. Хотя, разумеется, тогда ещё ни русских, ни немцев не было. Но какая разница!

Потому что немцев в России на самом деле не любили. Точно так же, как евреев. Как не любят всякое активное меньшинство. Меньшинство, которое, согласно правилу Уайнера и Соуэлла, всегда занимает свою экономическую или даже политическую нишу.

Немцев в населении Российской империи было около 1 процента. Однако среди командного состава Российской армии их было 40 процентов. Не говоря уж о гражданской администрации. Сплошные Клейнмихели, Нессельроде, Канкрины, Саблеры и Витте. За что тут любить? Не только славянофилы и реакционеры ненавидели немцев, но и западники, и революционеры-демократы Некрасов и Герцен. Даже Горький призывал правительство оставить в покое евреев и бороться с куда более опасными инородцами — с немцами. А простой народ в ознаменование начала Первой мировой войны начал громить немецкие лавки. Не только в России, но и в Америке: в рассказе Сарояна «Война» дети бьют мальчика-немца за то, что кайзеровские подлодки потопили пассажирский пароход. Депортации немцев в СССР казались совершенно естественными: немцы же!

Когда-то я считал, что всему виною Сталин с его горским сознанием: иноплеменник всегда враг, а если не враг, то всё равно в трудную минуту будет верен своему племени. Но потом я понял, что неправ был. Сталин — это был прожжённый европейский политик, отлично умевший играть на дремучих народных чувствах.

Расизм естествен, как сексуальное влечение, как агрессия. Агрессия имеет важный биологический смысл: поиск пищи, охрана ресурсов, охрана своего потомства, брачный отбор. В основе расизма лежит, возможно, тоже некий биологический механизм, связанный с запретом на скрещивание видов.

Что может быть естественнее желания набить морду прохожему нахалу, обнять привлекательную девицу (или прижаться к привлекательному юноше), а также выгнать (или убежать от) человека другого цвета кожи? Честное слово, ничего. Естественнее только желание есть, пить и совершать последующие опорожнения. Ну, ещё спать.

Однако что-то делать надо.

Самыми выдающимися изобретениями человечества были спорт и флирт.

Жестокая драка молодых самцов превратилась в честное состязание, в котором теперь даже не победа главное, а участие.

Немедленное совокупление с бедрастой девой (с плечистым парнем) превратилось в сложный ритуал ухаживания, включая чтение стихов, завоевание побед в спорте (см. предыдущий пункт), а также косметику и парфюмерию, моду и фитнес.

Человечеству пора изобрести нечто столь же мощное и захватывающее, что смогло бы включить в себя, растворить, окультурить расизм.

Глобальная миграция будет только увеличиваться. Всё более масштабная интернационализация нашей жизни неизбежна. Имея айфон и айпад, а также «Фейсбук», «Скайп» и ЖЖ, обидно будет сгинуть в межрасовых войнах.

Источник: http://www.chaskor.ru/article/unizitelnoe_chuvstvo_23976

376
1918
45