БОЕВАЯ КОЛЕСНИЦА КРЕМЛЕВСКИХ ЧИНОВНИКОВ

Сообщение относится к делу: Коррупция в Управлении делами Президента (на олимпийской стройке)

Экономическая война в России ведется различными способами. Против ОАО «Москонверспром», например, сейчас применяются наезд налоговиков, ДЭБ МВД, краснодарской прокуратуры, массированный сбор компромата на меня и мою семью, давление в судах по искам ФГУП «ДСР» УДП РФ и самого управделами президента РФ В.И.Кожина
С конца 2009 года одним из основных методов борьбы с нашей компанией выбрана подача в суды исков всех фирм и частных лиц, которые имеют претензии к ОАО «Москонверспром». Или не имеют, но могут придумать какой-нибудь вариант претензии.
В дело идут не только компании, с которыми мы работали на объектах УДП РФ или ГК «Олимпстрой», но и на других объектах. Люди Лещевского, Смирнова и сплотившийся с ними «особой группы» МВД бегают по Сочи, Москве и другим регионам России, ищут тех, кто мог бы подать в суд на нас, обещая истцам поддержку в судах. Поэтому я решил дать портреты нескольких «боевых единиц» УДП РФ, которые используются в войне против Морозовых и «Москонверспром».
В марте прошло судебное заседание по иску одной из основных «боевых колесниц» В.М.Лещевского - ООО «Харвинтер», которое работало в 2007 – 2009 годах в качестве субподрядчика на корпусе «Приморский» санатория «Сочи» УДП РФ.
Контракт с «Харвинтер» я подписал в 2007 году. Сначала Лещевский пытался засунуть мне на объект турецкую компанию «Урбан», которая работала в качестве генподрядчика на «Доме приемов Правительства РФ» (дом Саввы Морозова; мы проектировали там инженерные системы). Однако турки, как говорили сотрудники того же УДП РФ, набрали и обязательств перед чиновниками, и близких чиновникам подрядчиков. Они не смогли потянуть одновременно и «откаты», и завышенные сметы и счета от подрядчиков и решили выйти из этой ситуации, прекратив платить как чиновникам, так и их подрядчикам. После этого турок убрали, а мне Лещевский начал «сватать» «Харвинтер».
«Палыч, - говорил Лещевский мне проникновенно,- тебе ведь все равно партнер нужен. Один ты все объекты не потянешь. Отдай Слободану (гендиректор «Харвинтера» - ВПМ) бетонные работы, а себе оставь общее руководство и то, что ты любишь и умеешь: инженерные системы, новые материалы, технологии. Ты же сейчас проектируешь еще и корпус «Люкс», и бассейн. Тебе же весь санаторий «Сочи» отдаем. И «Дагомыс». Все один ты не потянешь, а если команду создадите со Слободаном, все вам оставим».
При этом все подчиненные Лещевского были против югославов, которым официально принадлежит и которыми управляется «Харвинер» (неофициально, как считают сотрудники ГУКС УДП РФ, компания принадлежит Лещевскому). Я сказал Лещевскому о том, что с югославами даже его подчиненные работать не хотят.
«Ты их не слушай. «Харвинтер» сейчас большую работу сделал в Петербурге и «Волжском Утесе» (резиденция президента на Волге – ВМ). Там у него проблемы, но он в них не виноват. Я же тебе не могу все говорить. Но на меня давят сверху. Надо взять Слободана. Это вопрос решенный».
Лещевский говорил о Чаусе, начальнике ГУКС УДП РФ, о давлении сверху, о том, что если я не возьму «Харвинтер», то он не сможет отдать мне другие объекты в Сочи и т.д. «Вопрос наверху решен»,- твердил он.
В принципе, я понимал, что на таких крупных и ответственных объектах, тем более в Сочи, где мы только начали работать, нужен был сильный подрядчик, на которого можно было бы опереться, но югославов я брать не хотел. Я уже имел опыт, опыт негативный. Они завышают цены, лезут через голову к заказчику и договариваются с ним. А «Харвинтер» сразу шел от Заказчика. Я понимал, что контролировать его мне будет трудно. Это же твердили тогда все в подчиненные Лещевского: Смирнов, Усачев, Ольшевский. Они понимали, что «Харвинтер» не только меня не будет слушать, но и их, а платить будет только Лещевскому .
Однако, «Москонверспром» хотел и дальше работать на объектах в Сочи. Люди понимали, что мы получаем работу на многие годы, обеспечиваем и свои семьи, и развитие самой компании. С Лещевским пришлось согласиться. Со своей стороны, я настоял на том, что мы будем иметь право, если «Харвинтер» не потянет, исключать из его контракта объемы работ, и выполнять их сами или брать других подрядчиков. Лещевский согласился. Мы подписали контракт.
С самого начала я понял, что «Харвинтер» зашел не ради трудовых подвигов. Время шло, надо было приступать к работам по фундаменту, но «Харвинтер» все изучал документацию и писал к ней замечания, хотя именно на фундамент документы были.
Проект действительно был безобразный, хотя оплачен УДП РФ был полностью. Отсутствовали целые разделы. Даже проезд к корпусу, который стоял на пляже, примыкая к тридцатиметровому откосу, отсутствовал. В проекте предполагалось, что строительная техника будет ездить по дорогам и пляжу санатория «Родина», который принадлежит (или в долгосрочной аренде) Дерипаске, и где в пятизвездочном отеле всегда отдыхает с десяток представителей российской элиты.
Проект был выполнен по контракту с УДП РФ сочинским проектным институтом «Южкоммунпроект», принят заказчиком, оплачен, прошел госэкспертизу. Прохождение полуфабрикатом экспертизы пробил начальник отдела ГУКС УДП РФ Ю.В.Усачев в лучших традициях взаимодействия структур современного режима, разумеется, переложив «расходы» по пробиванию согласования на нас.
Началась стройка, и мы работали, корректируя и переделывая проект по ходу. А тут нам дают югославов, которые якобы должны показать трудовой порыв, но вместо порыва и выхода на стройку, начинают приезжать на совещания и охать по поводу бездарного, недоделанного проекта.
Тогда я использовал ситуацию: сам закупил необходимые для работы материалы и оборудование, в том числе три башенных крана, бетонный узел, цемент, арматуру,- все необходимое для работы в первые месяцы. Я поставил Лещевского и Слободана перед фактом: в связи с тем, что «Харвинтер» нарушил сроки начала работ, я изъял из его объемов поставки материалов, механизмы и оставил «Харвинтеру» только сами работы.
Лещевский и Слободан Обрадович сначала растерялись, потом начали на меня давить, чтобы я отказался от своих планов, но я заявил, что деньги оплачены, техника закуплена, материалы тоже. Они ничего не могли сделать.
Стоимость работ в одном кубическом метре бетона «в деле» по сметам составляла 6 тысяч рублей. Лещевский потребовал, чтобы мы платили Слободану 10 тысяч. Он обещал, что утвердит для этого специальные расценки. «Ты будешь получать те же 10 тысяч. Я обещаю. Разработайте со Слободаном расценку, и мы ее утвердим. Слободану надо заплатить 10 тыс. Я тебя не могу посвящать в наши проблемы. Слободан решает массу вопросов. На меня давит Чаус», - говорил он.
В итоге, я был вынужден согласиться платить «Харвинтеру» по расценкам Лещевского, получив обещание, что, если мы через Росстрой разработаем специальную расценку для объекта, то Лещевский решит вопрос об оплате разницы, которую мы теряем на бетонных работах. Такую расценку мы впоследствии разработали, заплатили за это по договору 3 млн. рублей. Лещевский же затянул решение и разницу нам не оплатил. Не исключаю, что после нашего ухода ФГУП «Строительное объединение» и «Харвинтер» провели эту расценку, причем по выполненным нами объемам и получили разницу, то есть «Харвинтер», возможно, два раза получил по 4 тыс. рублей за куб бетона лишних: один раз от нас, второй раз из бюджета.
В 2007 году «Москонверспром» перечислил аванс ООО «Харвинтер» в размере 10 млн. рублей. Был подписан график работ на 2007 год. Однако, в тот год «Харвинтер», как я и опасался, к работе не приступил. При этом «Москонверспром» выполнил план по общему объему выполненных в 2007 году работ, но за счет других, в том числе дополнительных работ, которые приходилось выполнять, хотя они не были предусмотрены проектом (дорога, внешние сети и т.д.). Однако, Лещевский в конце 2007 потребовал, чтобы ОАО «Москонверспром» закрыл актами выполненных работ именно работы, которые должен был выполнить, но не выполнил «Харвинтер». При этом, Лещевский гарантировал, что эти работы будут оплачены. ОАО «Московерспром» сдал акты по реально выполненным работам и, по требованию Лещевского, акты по объемам, которые должен был выполнить «Харвинтер». Получив деньги по КС-З, «Москонверспром» оплатил реальные расходы и расплатился с реально работавшими в 2007 году подрядчиками, а акты с «Харвинтер» я не подписал и не оплатил.
Понимая, что «Харвинтер» ставит под угрозу сроки строительства объекта, но не имея возможности, под давлением Заказчика, разорвать контракт с «Харвинтер», я создал в Сочи отдельную компанию ООО «СМУ «Москонверспром-Юг». В связи с задержкой начала производства работ «Харвинтером», часть работ по его контракту были переданы «СМУ «МКП-Юг», который приступил к работам и выполнил все работы по фундаментным плитам. После этого, видя, что работы будут выполнены нами, даже если «боевая колесница» Лещевского вообще не приступит к работам, «Харвинтер» начал работу по бетонированию и заливке стен и перекрытий части корпуса. Лещевскому и Обрадовичу было важно, чтобы они смогли зацепиться за Сочи и площадку.
Хочу отметить, что из 116 работников «Харвинтера» на объекте всего лишь 4 человека были из стран бывшей Югославии. Остальные рабочие были из Молдовы и Узбекистана. Это было установлено проверкой Миграционной службы в 2008 году, которую инициировало сами сотрудники УДП РФ. Уже тогда начиналось давление и попытки подставить «Москонверспром». В дело пошел испытанный набор средств. Сначала «легкая кавалерия»: экологическая милиция и миграционная служба, которая «неожиданно» появилась на объекте, пройдя через собственную охрану санатория, который находится под дополнительным контролем Федеральной службы охраны (рядом, за забором – госдача Путина, он часто появлялся на нашем объекте). Чиновники, как всегда, не очень представляли, какими силами ведут работу генподрядчик и подрядчики. Миграционная служба кавалерийской атакой взяла строительную площадку и нашла более сотни незарегистрированных молдаван и узбеков, но они неожиданно оказались сотрудниками «Харвинтер», а не «»Москонверспром». Причем никакая охрана их до этого почему-то не замечала. Говорили, что эта подстава УДП РФ своих же обошлась «Харвинтер» в 10 млн. рублей, что похоже на правду.
Несколько раз происходили выступления рабочих, что было связано с тем, что зарплата выплачивалась «черным налом», а перевозивший деньги прораб-молдаванин вместо Сочи отбыл в неизвестном направлении.
Особые нарекания у технического надзора были к качеству работ. Все эти события привели к тому, что «Москонверспром» поставил вопрос об уходе «Харвинтер» с объекта. С конца 2008 года «Харвинтер» фактически прекратил работы на объекте за исключением работ по исправлению недостатков. Да и те работы «Харвинтер» выполнял, чтобы не уйти с объекта, сохранить свое присутствие на стройке и дождаться, когда «Москонверспром» лишат контракта и захода на строительную площадку. Тогда все, что находилось на ней, доставалось «Харвинтеру».
В 2009 году основные работы по бетонированию производил «СМУ «МКП-ЮГ». Тем не менее, Лещевский потребовал, чтобы «Харвинтер» были переданы новые объемы работ, в том числе по отделке помещений, фасадные работы и т.д. Я с этими требованиями не согласился.
Это привело к углублению конфликта между «Москонверспром» и группой сотрудников ГУКС УДП РФ и ФГУП «ДСР» во главе с Лещевским. Они навязывали своих подрядчиков (не только «Харвинтер»), требовали оплаты им по завышенным ценам, причем, не забывая в этих условиях вымогать «откаты» и у нас.
18 марта 2009 года Лещевский решил провести «тихий переворот», сделать так, чтобы власть на объекте перешла к «Харвинтер». В этот день управделами президента В.И. Кожин проводил совещание по строительству корпусов «Приморского», «Люкс» и бассейна санатория «Сочи». Утверждались окончательные решения по проектированию и отделке помещений.
До этого Кожин уже приезжал на объект, где мы выполнили несколько «пилотных» номеров, то есть показали ему в натуре, какая будет отделка номеров, какое оборудование и мебель будут там стоять.

Представлены были рядовой номер, «полулюкс» и «люкс». Лещевский настоял, чтобы «Харвинтер» тоже представил свой вариант, и югославы выполнили работы в одном рядовом номере.
Кожин выбрал наш вариант, забраковав вариант «Харвинтера». После его обхода по объекту было принято решение, что «Москонверспром» будет выполнять дополнительные проектные работы, которые не были выполнены сочинскими проектировщиками, в том числе по дизайну помещений и фасадов. После этого приезда Кожина в Сочи Лещевский сказал свою знаменитую фразу: «Мало ли какое решение принял управляющий. В итоге будет так, как мы хотим».
В Москве, за два часа до совещания, мы принесли альбомы, каталоги оборудования и материалов, образцы элементов отделки в кабинет А.В.Чауса, начальника ГУКС УДП РФ. Там собралось все руководство ГУКС и ФГУП «ДСР». Чаус решил перед встречей с Кожиным провести репетицию.
К моему удивлению, на совещании, кроме сотрудников УДП РФ, в кабинете Чауса присутствовал Слободан Обрадович, который притащил в кабинет ворох картинок и чертежей. Оказалось, Лещевский доложил Чаусу, что «Харвинтер» сделал свое предложение, которое лучше предложения Морозова, и готов его представить как Чаусу, так и Кожину.
«Валерий,- смущенно сказал Слободан. – Ты же знаешь, я не хотел. Меня заставили. Мне это не нужно». Слободан иногда манерой оправдываться очень напоминал застенчивого персонажа из «Двенадцати стульев».
Я выступил первым, показал фотографии выполненных «пилотных» номеров, дизайн-проект фасадов, вестибюлей, ресторанов, холлов. Мы все выполнили в 3Dmax. Я показал, образцы новых материалов. Объяснил общую концепцию: мы оставляем все, что сделал сочинский проектный институт, добавляем разделы, которые не были выполнены, причем по инженерии предусматриваем самые передовые технологии и решения (например, морское исполнение холодильных машин и систем вентиляции и кондиционирования и т.д.), а также новейшие материалы, в том числе краски. После «Приморского», я показал дизайн проекты корпуса «Люкс», где будет размещаться Международный олимпийский комитет, а также бассейна в санатории «Сочи» УДП РФ. Чаус долго слушать не стал. «Понятно. Морозов готов», - сказал он.
Дали слово Слободану. Он начал показывать рисунки холлов и вестибюлей «Приморского», которые мало напоминали те, что мы уже построили. Оказалось, что он предлагает пробить в перекрытиях отверстия, установить винтовые лестницы. «А это что, еще не построено?» – спросил меня Чаус, который за все время сам на стройке не был ни разу.
- Все построено, - сказал я. – Как я понимаю, предлагается сломать то, что только построили. Можно вообще все сломать и построить заново, если не жалко денег, сил и времени.
- Сколько тебе, Слободан, нужно денег. Ты впишешься в то, что выделено? – спросил Чаус.
- Нет. Нужно будет еще миллионов 750, - смущенно сказал Слободан. Чаус посмотрел на меня. «Мы проектируем и строим на те деньги, которые выделены. В выделенные суммы мы и впишемся»,- сказал я.
Слободан еще что-то говорил. Чаус некоторое время молчал. Потом сказал. «Я не понял, зачем этот доклад. Вы зачем Слободана привели? Вы что хотите, чтобы он пришел на совещание к Кожину и попросил 750 миллионов на эти дырки? Вопрос надо было готовить! Так, к Кожину пойдет один Морозов и будет докладывать. Всё».
Из кабинета Чауса мы перебазировались в зал для совещаний, где через некоторое время собралось руководства УДП РФ во главе с Кожиным. Я повторил свой доклад, уже подробно. Показал новые материалы, особенно краски. Кожин внимательно слушал и осматривал образцы. Особенно его заинтересовал новый искусственный мрамор, который внешне не отличался от натурального, но был более устойчив к воздействию среды, а также новые материалы для венецианской штукатурки. Образцы я привез из Лондона, получив образцы у фирмы, которая проектировала дворец шейха в Саудовской Аравии. «Мрамор» и венецианская штукатурка были нанесены на фанеру. Я объяснил преимущества этих материалов.
- А сколько они стоят? – спросил Кожин.
- В несколько раз или десятков раз дешевле материалов, которые использовались до сих пор, что позволит недорого, но очень качественно провести реконструкцию, особенно корпуса «Люкс» с его дворцовой архитектурой. Материалы для венецианской штукатурки и искусственного мрамора будут стоить около полутора тысяч рублей на квадратный метр. Плюс работа», - сказал я. Кожин посмотрел на Чауса. Тот посмотрел на Лещевского.
После утверждения концепции и проектных решений меня отпустили. Я вышел в коридор, позвонил ожидавшим на первом этаже сотрудникам, которые должны были после совещания забрать образцы, альбомы и планшеты. Я их предупредил, что открытое рассмотрение проекта закончилось, и вскоре можно будет забрать свои материалы. Ожидая окончания совещания, я прошел по коридору, повернул в боковое ответвление. Через минуту я услышал громкий голос. Чаус орал матом. Они прошли мимо меня по основному коридору: Чаус, рядом почерневший Лещевский, за ними семенили испуганные Усачев и Данилов. Чаус продолжал орать матом на Лещевского, не обратив на меня внимания.
Я позвонил своим, через некоторое время они поднялись в зал совещаний и начали собирать материалы. Я спустился в низ. Встретил Усачева.
- Почему Чаус так орал? – спросил я.
- Недавно было совещание у Кожина. Чаус с Лещевским просили дополнительных денег для объекта «Харвинтера». Объясняли, что очень дорого стоят новые краски и венецианская штукатурка, которые понравились Кожину. Назвали 10 тыс. долларов за квадратный метр. А ты сегодня показал то же самое и сказал, что это стоит 50 долларов. Кожин, после твоего ухода, высказал все Чаусу, а Чаус, после ухода Кожина, все высказал Лещевскому.
Потом мимо пробежал почерневший, злой Лещевский. Я понял, что он мне этого совещания не простит. Про себя он, наверное, повторял слова, которые мне когда-то прошептал, после другого совещания по другому поводу, руководитель «Моспроект – 2» М.М.Посохин: «Моя месть будет страшна!»
В 2008 – 2009 гг. Слободан появлялся на нашем объекте редко. То у него был «Волжский Утес», то появилась Анапа (Утреши), где он начинал строить более десятка дач для высокопоставленных чиновников. Усачев, который курировал эту стройку, показывал нам альбом с дизайн проектом, выполненным «Харвинтер». Я надеялся, что «Харвинтер» развернет там стройку, и его и Лещевского наш «Приморский» перестанет интересовать. Однако в начале 2009 года разразился опасный для УДП РФ и «Харвинтер» скандал. Чиновники по привычке (Усачев страдает этим в полной мере) начали работы без проекта, без согласований, уверенные, что все продавят и согласуют потом. Они отдали все на откуп югославам: проектирование, цены, стройку. «Харвинтер» начал строить две дороги (по нормам безопасности ФСО) через реликтовую можжевеловую рощу, которая оказалась под защитой не только российских зеленых, но и ЮНЕСКО. Стройку остановили.
Когда Слободан пожаловался, что в Анапе «пропало» 200 млн. рублей, я понял, что нас будут раздевать «по полной»: финансовые дыры «Харвинтера» в Анапе и ФГУП «Строительное объединение» на «Внуково» (400 млн. убытков) Лещевский и Чаус попробуют компенсировать за счет объектов «Москонверспрома», за счет нашей компании. Надо было готовиться к открытой войне, так как все мои попытки решить вопросы, в том числе по откатам, тихо, без «выноса сора из избы», не приносили результата.
В 2009 году был организован надуманный тендер на «завершение работ» по реконструкции корпуса «Приморский». Тендер, я до сих пор в этом убежден, несмотря на решение суда, был незаконным. По нашему контракту оставался не освоенным один миллиард рублей. Мы не просили дополнительного финансирования. УДП РФ, тем не менее, проводило тендер на два миллиарда, включив в техническое задание на тендер работы, которые были нами выполнены и нам оплачены из бюджета. При этом, увеличивая стоимость работ на миллиард, УДП РФ не имело ни нового проекта, ни сметного расчета: мы как раз и были на тот момент не только генподрядчиками, но и генеральным проектировщиком, и проектировали объект без изменения цены. То есть не было обоснования увеличения стоимости. Не было, соответственно, и решения Главгосэкспертизы. Не было и приказа управляющего Кожина.
Все эти нарушения Чаус и Лещевский могли скрыть, только заменив генподрядчика и проектировщика, и быстро переделав сметы, увеличив расценки и стоимость материалов, набрав дополнительный миллиард, а потом пройти еще раз экспертизу.
Я получал информацию, как от сотрудников «Харвинтер», так и УДП РФ, о том, что «Москонверспром» до тендера допущен не будет. Об этом знали большинство сотрудников «Москонверспрома». Наших специалистов тихо предупреждали, что после ухода с объекта «Москонверспром» они перейдут на работу в «Строительное объединение» и «Харвинтер», поэтому им предлагалось работать соответственно, с оглядкой на новых работодателей.
При этом Лещевский и руководство ФГУП «ДСР», отрицая наличие этих планов, требовали с меня «откаты» за 2009 и частично за 2008 годы.
В мае я официально обратился в ДЭБ МВД с заявлением о давлении на компанию, вымогательстве и взяточничестве со стороны группы сотрудников УДП РФ. В отношении Лещевского в июне 2009 года был проведен комплекс оперативных мероприятий, по результатам которого против него в 2010 году было возбуждено уголовное дело.
С июня 2009 года, то есть после того, как я подал заявление, УДП РФ начало открытую травлю ОАО «Москонверспром», в том числе и по судебной линии. В августе 2009 года строительная площадка в санатории «Сочи», в том числе штаб строительства, офисы «Москонверспром» и «СМУ «МКП-Юг», где хранилась документация, находились рабочие компьютеры, склады с инструментом и материалами, были захвачены новыми подрядчиками. «Харвинтер» естественно остался подрядчиком на объекте, а в июле 2010 года (то есть через год после захвата строительной площадки) подал иск в суд, требуя оплатить якобы выполненные в 2008 года работы. Ясно, что цель этого иска не возместить понесенные потери, а нанести финансовый ущерб «Москонверспрому».
Суд удовлетворил иск «Харвинтер» частично, признав выполнение на сумму в 10 млн. руб. работ в декабре 2008 года. Причем, «Харвинтер» не сумел представить подписанные акты выполненных работ, а только письмо коммерческого директора «Москонверспрома», который сообщил, что не может завизировать эти акты, потому что стоимость работ завышена на 20 % от контрактной, которая, в свою очередь, по требованию Лещевского, уже была завышена на 30 %. Никакой проверки реальности выполнения работ коммерческий отдел не проводил.
«Харвинтер» представил завизированные одним из бывших сотрудников «Москонверспрома» акты скрытых работ. При этом работы были якобы выполнены в декабре 2008, а акты подписаны 15 мая 2009. По нормам строительства, скрытые работы проверяются немедленно, а акты подписываются в течение трех дней после проведения работ. Любому ясно, что «Харвинтер» эти работы не выполнял. Любому, но не суду.
Проверить выполнение работ можно было и по журналу производства работ, который находится на стройке и ведется ежедневно, однако суд отказался истребовать журнал.
Суду нами был представлен подписанный обеими сторонами оригинал акта сверки выполненных работ, где отсутствовали работы, за которые «Харвинтер» хотел получить оплату. Со своей стороны, «Харвинтер» передал в суд ксерокопию акта, в котором эти работы присутствовали. На требование представить оригинал, адвокат «Харвинтера» заявил, что оригинал был изъят Следственным комитетом. На вопрос, почему не представлен акт выемки, подтверждающий слова адвоката, тот ответить не мог, но произнес пламенную речь о том, что Морозов – одиозная фигура, которая пытается опорочить уважаемого заказчика – Управление делами президента РФ.
Догадайтесь, какое решение принял Арбитражный суд города Москвы? Естественно, он потребовал от «Москонверспром» оплатить 10 млн. рублей «Харвинтеру». Может, это политическое решение? И суд пытается выполнить недавнее обещание В.В.Путина инвестировать в экономику Сербии 800 млн. долларов?