Признаюсь, что последний роман Аксенова я начинал читать с опаской.
Появление этой книги уже после смерти писателя, да и сам, якобы мемуарный, жанр, наводили на мысль о чьем-то возможном желании подзаработать, опубликовать что-то скандальное, то, что автор не хотел публиковать при жизни.
К моей величайшей радости, все оказалось не так. Перед нами последний роман Мастера, может быть, и не самый лучший, но уж точно ничем не уступающий другим его произведениям. Это все та же прекрасная проза, перемежаемая стихами, все тот же «сладостный стиль».
Только на этот раз герои Аксенова живые люди, шестидесантники – Евтушенко, Рождественский, Окуджава, Высоцкий, Ахмадулина и, конечно же, сам автор – еще молодой прозаик, автор прогремевших на всю страну «Коллег». Действие романа начинается на закате хрущевской оттепели – после разгрома выставки художников в манеже – и катится вплоть до 94-го, заканчиваясь смертью одного из главных героев – Роберта Рождественского. Это роман о времени и о людях. И о дорогах, которые выбрал каждый. Взгляд из настоящего, совсем не претендующий на какую-либо объективность.
Казалось бы, подобный роман – прекрасное средство свести счеты. Но нет – Аксенов никого не обличает, не уличает. Единственный его враг – это система. Та система, что сослала в лагеря его родителей и выдавила его самого из страны. И те, кто этой системе верно служил. Для друзей же, пусть даже пошедших другим путем, у Аксенова всегда находятся слова оправдания, понимания.
Ведь главное это то, чем все они дышали в те далекие шестидесятые, это та таинственная страсть, давшая название роману – страсть к творчеству.
Как я уже сказал, роман заканчивается смертью Роберта Эр. И вот эти строки написаны от его имени, но по страшной иронии судьбы они оказались пророческими:
«Когда в крематории мое мертвое тело начнет гореть, Вздрогну я напоследок в гробу нелюдимом. А потом успокоюсь и молча буду смотреть, Как моя неуверенность становится уверенным дымом. Дым над трубой крематория, дым над трубой. Дым от сгоревшей памяти, от сгоревшей лени. Дым от всего, что когда-то называлось моей судьбой И выражалось буковками лирических отступлений... Усталые кости мои, треща, превратятся в прах. И нервы, напрягшись, лопнут. И кровь испарится. Сгорят мои прежние страхи и нынешний страшный страх. И стихи, которые снились и перестали сниться. Дым из высокой трубы будет плыть и плыть. Вроде бы мой, а по сути вовсе ничей... Считайте, что я так и не бросил курить, Вопреки запретам жены и советам врачей. Сгорит потаенная радость. Уйдет ежедневная боль. Останутся те, кто заплакал, те, кто останутся рядом... Дым над трубой крематория, дым над трубой... Представляю, какая труба над адом!»
Пожалуй, после этих строк любое добавление будет лишним. Прощайте, Василий Палыч. Как жаль, что Вас больше не будет с нами…
Комментарии
Вот только люди знающие говорят, что семья Роберта Р. после смерти автора и перед изданием книги переписала все, касающееся Роберта...
а насчет Роберта Р. - возможно, это слухи, а может быть и просто подогрев интереса к его личности?
автор не был указан, а статья понравилась, не утерпела и поставила..
Он мне никогда не нравился (Рождественский) лично, правда стихи конечно есть талантливые. Также не люблю Евтуха, но к сожалению он и Белла - фактически последние, оставшиеся в живых из, так сказать, высшего эшелона шестидесятников...
Да, про Беллу мало написано, я ее как человека не знаю, нодостаточно того, что Талант, стихи прекрасные.
а про Беллу, так я о том и говорю, что много о ней узнала нового.. правда, где именно эта правда, а где неправда - сложно судить.. история - капризная дама, и ее вечно переписывают..
http://my.mail.ru/cgi-bin/my/audiotrack?file=98121b4f838a7d82a4e4ce5cdfe42a4f&uid=1268216
http://my.mail.ru/cgi-bin/my/audiotrack?file=43533217ec60bb9af518ed9952e17d1d&uid=1268216
Эти песни на мои стихи. Композиторы и исполнители, конечно, не из самых известных.
И стихи отличные.
Спасибо.
А я с ним как-то летел в Париж. Самолёт в Шереметьево задержали. Часа на 4. Все нервничают, а я смотрю один чел спокоен. Я к нему, мол, наверное вы Париж знаете? А то мне надо на вокзал Аустерлиц, а как туда попадать, особенно ночью? Ну он мне и сказал, что, мол ему по дороге, подбросит на такси. И подбросил. Только я не знал с кем разговор говорил. А потом по телеку смотрю - эх, мать честная! Во кто меня на такси катал! Ну и там, поболтали слегонца в процессе. Классный дядька был, чё там говорить...