Трудиться по-русски: наши люди на работе обсуждают секс и болтают по телефону

Дарья ЗАВГОРОДНЯЯ

Недавно Алекс родил сына, открыл консалтинговую компанию и написал книгу «Мифы о России. От Грозного до Путина», где изложил впечатления о нашей стране. Почему Россию, населенную гордым и сильным народом, победившим фашизм, во всем мире считают «ужасным местом»? Латса полагает, это от того, что «русские не умеют себя продавать». Хоть криком кричи, что мы не питаемся водкой и не соседствуем с медведями – кто поверит? А к «своему» прислушаются. Причем Саша принимает новую родину со всеми недостатками: дубинноголовой бюрократией, трамвайным хамством и своеобразным отношением к работе. Именно об этом – особенностях национального труда – фрагменты книги, которые мы публикуем с разрешения автора.

Как на праздник

«Как менеджер я получил европейскую подготовку. Для меня «ответственность работника» и «активное участие» – это не просто слова. Я работал в Западной Европе, Сербии, Китае, много путешествовал и жил за границей, работал с иностранцами – так что считал себя человеком, который легко адаптируется к любой стране. Но мой опыт в России оказался исключительным. Офис рекрутинговой компании («бюро знакомств» работодателей с теми, кто ищет работу – ред.), которая приняла меня на работу, располагался в одним из многочисленных бизнес-центров. С тех пор я побывал и в других бизнес-центрах и всегда удивлялся качеству инфраструктуры. Высокие красивые девушки, охранники на каждом этаже, есть уютные кухни для обеда. Работать в таких условиях приятно, и почти три года каждое утро я ходил на работу с удовольствием. Во Франции компания, в которой я работал, обосновалась за пределами Либурна, в Сан-Дени-де-Пиль, выкупив под свои нужды заброшенный заводик; и условия там были совсем не московские, одни туалеты чего стоили. Зимой, когда температура падала примерно до – 6 или –8 градусов, высокая влажность делала здание невозможным для обогрева, и мы сидели в офисе в теплых свитерах».

Быстро запрягаем…

«В 2007 году я прочел в журнале интервью с французским бизнесменом, который так описал свою первую командировку в Москву: «Это сумасшедший город! Мне назначили бизнес-встречу в два часа ночи с пятницы на субботу! Представляете?» Это правда, что Москва движется день и ночь, как Шанхай или Нью-Йорк. Во Франции, как и во многих западных странах, строго регламентируется рабочее время, работа ночью и в праздники, а также часы открытия и закрытия магазинов и предприятий. Люди уже давно работают только 35 часов в неделю и имеют право на пять недель оплачиваемого отпуска в год. Овертаймы (внеурочная работа – ред.) также регулируются, и закон запрещает большинству магазинов вне туристических регионов работать по воскресеньям.

Зайти после десяти часов вечера в ресторан во Франции – неразумно: кухня уже закрыта, и клиентов не обслуживают. В Москве это обычное дело. В ресторане, в десять часов утра, один клиент завтракает, другой заказывает стейк, а третий пьет пиво. Трудно себе представить такую картину во Франции».

«Опыт работы в нескольких странах позволил мне легко устроиться в Москве. Отправляя резюме во вторник, я получил ответ в четверг; встречу назначили на вечер того же дня, а на следующий, в пятницу, я уже вышел на работу. Это нормально для москвичей, но по-настоящему шокирует иностранцев. Во Франции устроиться на работу – это процесс. Мы проходим несколько интервью, нас проверяют, и мы пытаемся проверить работодателя... Вскоре я столкнулся тем, как тут управляют людьми».

В общем, миф о том, что русские мало работают, Алексу развеять удалось. Работаем мы круглосуточно, без водки и медведей под окном. Однако вскоре наивный француз увидел, на что наши люди тратят рабочее время, и слегка ужаснулся.

…и медленно едем

«Иностранный генеральныйдиректор компании в России обычно не может управлять русскими сотрудниками и пытается нанять максимум иностранцев на все возможные должности. Так было и с моим непосредственным начальником, и когда я начал работать, то сразу понял, что мне нужно будет заниматься и этим тоже. Консультанты нашей компании, Даша и Вера, молодые девочки, таким образом, переходили в мое негласное подчинение. Они обе приехали в столицу из провинции, и для них Москва была своего рода футбольным полем, где они должны были забивать голы: преуспеть, выйти замуж и быть в теме. … Даша и Вера были убеждены, что они, такие юные, красивые и грациозные, обязательно преуспеют как минимум на телеэкране, а нынешняя их низменная работа – временная и вкладываться в нее не нужно. Директора никогда не было, Даша и Вера сочли офис своей вотчиной и делали все по-своему. Они не соблюдали рабочее расписание, удлиняли время обедов и почти не работали. Их дни проходили в болтовне по ICQ, разговорах по телефону и бесконечных чаепитиях. Их рабочие шкафы были заполнены личными вещами настолько, что туда невозможно было втиснуть ни папку, ни карандаш. Для Даши и Веры их офис был их личной собственностью. Когда я начал работать с ними, девушки испытывали ко мне смешанные чувства: с одной стороны, я был менеджером, которого следовало опасаться, с другой – европейцем и холостяком тридцати лет, то есть потенциальной добычей. Когда наступил кризис (2008 года – ред.), клиенты перестали звонить – стало нужно искать их. Тогда я обнаружил, что мои коллеги не только не вовлечены в рабочий процесс, но к тому же закомплексованы и некомпетентны. Обе мои коллеги-консультанта за несколько месяцев не смогли эффективно «обработать» ни одного клиента. Я не знаю, откуда внезапно взялась их болезненная застенчивость в телефонных разговорах. Возможно, они боялись резких ответов».

Работаем за еду

«…Вере перестали платить зарплату. Но она не изменила своего легкомысленного отношения к работе, усугубляя ситуацию. Она ждала лета и продолжала работать без оплаты; она почти три месяца не получала зарплату. Я смотрел на эту уникальную ситуацию – и только потом понял: в офисе был Интернет и чистая кухня, где Вера чувствовала себя хорошо, и хождение на работу структурировало ее день».

Уволив «двоечницу» Веру, Алекс нанимает на ее место зрелую женщину 35 лет – снова из аборигенов, причем это не спасает дело: «На протяжении года нашей совместной работы Алина тратила примерно 15% рабочего дня на телефонные разговоры с мамой.

Я не понимаю этой привычки русских матерей названивать своим дочерям по тридцать-сорок раз на дню и давить на них, не считаясь ни с их личной, ни с профессиональной жизнью». Алекс с Алиной «сидели в одном кабинете; однажды я отвечал на электронные письма клиентов, а Алина разговаривала с мамой. В какой-то момент она прикрыла трубку рукой и сказала:
– Саша, французское вино из пяти букв.
Я вначале даже не понял, о чем это она, а потом возмутился:
– Алина, какой кроссворд? Ты на работе! И я, кстати, тоже.
– Но это же мама спрашивает, – улыбнулась моя коллега, взрослая и, казалось бы, адекватная женщина».

Понаблюдав обстановку в других фирмах и освоившись с деловым стилем а-ля рюс, Алекс делает печальное открытие: «Меня удивило то, как русские смешивают личную жизнь и работу. Думаю, что Россия является единственной страной, где можно всю неделю слушать о том, как коллеги проводят свободное время. Россия также, пожалуй, единственная страна, где вы должны просить образованных и вроде бы воспитанных людей не описывать свои сексуальные похождения так громко, потому что это могут услышать другие сотрудники, кандидаты или клиенты, которым вообще-то нет до этого никакого дела».

«Мне кажется, что вряд ли возможно достичь эффективной работы, проводя 15% рабочего времени в личных телефонных разговорах, а еще 15% (это хорошо, если 15! – ред.) – за чаепитием. Мне кажется, трудно продавить конкурентов, когда вручение заказа клиенту занимает тридцать пять минут и требует трех человек. В этом смысле вступление в ВТО может сыграть злую шутку с русскими компаниями. Во всяком случае, они не смогут конкурировать с американскими или китайскими фирмами, действительно умеющими работать».

Открыв этот русский парадокс – вкалываем круглосуточно, но «работа не волк» – Алекс все-таки находит в России ряд неоспоримых плюсов для трудящихся. Причем там, где мы никак не ожидаем!

В России удобно начинать бизнес

Бизнес в России открыть проще, чем в Европе: «С тех пор как я живу в России, я с оптимизмом смотрю в будущее, и не без оснований. В 2011 году я решил создать консалтинговую компанию. Не многонациональную корпорацию, нет, только зарегистрироваться как индивидуальный предприниматель. В России существуют огромные административные сложности; все на это жалуются, в том числе и я. Но я был приятно удивлен, обнаружив, что создать ИП можно просто и быстро. Сегодня в России это занимает всего десять дней, не нужен стартовый капитал и ИП может работать в большом количестве отраслей. Уровень налогообложения ИП 6% или 15%, в зависимости от выбранных условий». Во Франции так просто не получится: «высокие налоги и на личный доход, и на прибыль, плюс нужно платить множество дополнительных сборов и пошлин, которые с каждым годом увеличиваются…».

… и беременеть!

Второй миф состоит в том, что у нас-де защита матери и ребенка поставлена из рук вон. А мол, на Западе в этом смысле все для людей. Александр показывает, насколько зеленее трава за французским забором: «Закон в России действительно щедр. У женщин может быть до 20 недель отпуска по беременности и родам с сохранением 100% заработной платы; затем в течение 78 недель ей выдают 40% заработной платы, а рабочее место сохраняется за ней в течение трех лет. На мой взгляд, это гениальный закон, правительства всех стран Евросоюза обязаны его принять. Русские женщины не понимают, насколько им повезло. Декретный отпуск в Германии – 14 недель с сохранением 100% заработной платы. Во Франции – 16 недель с сохранением 100% заработной платы, 3 недели до родов и 13 недель – после. А потом нужно вернуться на работу или уволиться. В таких условиях французской маме весьма непросто кормить ребенка грудью!»

А в области учебы мы впереди планеты всей!

Осваивая язык, Алекс обнаружил: «Курсы русского языка для иностранных студентов в университете МГУ не похожи на западные. Скорость, интенсивность, эффективность – если можешь сконцентрироваться на протяжении трех часов в день. Все, кто учился на этих курсах, говорили в один голос: русские – великие мастера преподавания иностранных языков. Я побывал во многих странах, и ни в одной другой стране не встречал людей, которые говорят по-французски как французы, даже ни разу не побывав во Франции».

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Особенности национальной охоты и неохоты

Помню, как однажды на юге Германии один крупный производитель немецких вин, хорошенько приняв на грудь виски, чуть не со слезами на глазах рассказывал, какие у него русские менеджеры ответственные работают. Получила их компания крупный заказ. Времени на исполнение - в обрез. Так эти парни и девчонки пока все не оформили, домой не ушли - аж часа на три задержались! У человека был культурный шок. Я ему даже объяснять не стала простую истину: что для немца - массовый героизм, то для русского - обычная работа. Да, в режиме аврала. Но аврал в России, можно сказать, часть производственной культуры.

Здесь все дело в самом подходе к работе. А он у нас и у европейцев принципиально разный. Там люди ходят на работу «должность исполнять». Там опоздание - это серьезный залет, попытка противоречить шефу - бунт.

У нас люди на работе - живут. Это не значит, что жизнь их - это сплошной трудовой подвиг, хотя и так бывает. Это значит, что для нашего человека абсолютно нормально на работе скандалить с начальством, выпивать, флиртовать, дружить, ссориться и сплетничать с коллегами, красить ногти, мерить туфли, болеть за футбол и хоккей. Но и работаем мы не от и до. Вчера опоздал на полчаса - сегодня задержался на три. А что? Дело-то житейское...

Я не думаю, что наша традиция эффективнее западной, а точнее, германско-англо-саксонской (южная Европа - те еще работники). Но конкурировать с ней вполне может. Особенно на постсоветском пространстве. Которое по-прежнему трудно понять умом, измерить аршином и практически невозможно обустроить без крепкого слова, крепкого алкоголя и крепкого коллектива, умеющего работать в авральном режиме.

Татьяна РЕУТ.