У кого папаха больше…

Совет Европы выглядит как гибрид пагоды с дзотом. Утром у входа в «бункер» (так тут называют здание СЕ) замелькали чеченские папахи.

 — «Кадыровские»? — предположил Игорь Каляпин, руководитель «Комитета против пыток». Оказалось, наоборот, — «закаевские». По приглашению неизвестно какой политической партии они просочились на обсуждение доклада Дика Марти, посвященного правам человека на Северном Кавказе (подробно о докладе см. «Новую» от 21 июня).

В этот день в СЕ собралась внушительная российская делегация. Российские депутаты, российские правозащитники, российские журналисты. Ингушетию представлял президент Евкуров лично, Чечню — родители похищенных детей.

...В самом центре зала заседаний Совета Европы, лицом к лицу с Диком Марти сидел президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Всем остальным — журналистам и наблюдателям — была видна его спина в пиджаке и слышно явное волнение в голосе. Он получил слово одним из первых и старательно зачитывал свое выступление:

«Меня как патриота, как ингуша, как россиянина в какой-то степени задевает, что наши проблемы вышли на уровень европейского сообщества... Годы правового беспредела привели к высокой криминализации в регионе и в этой ситуации потребуется длительное время. Но смею вас заверить, что мы все сделаем, чтобы Северный Кавказ превратился в зону мира. Наш девиз есть, был и остается: не только (тут Евкуров сделал длинную паузу, в зале напряженно притихли)… не только человек для власти, как принято говорить, но и, наоборот, власть должна быть для человека!»

Стали выступать представители делегаций Совета Европы. Все единодушно начинали с восхищения докладом Дика Марти. А дальше либо критиковали политику российских властей, либо старательно «держали баланс». Нашим депутатам явно не хотелось признавать ошибки руководства, а с другой стороны, от того же руководства было, видимо, получено жесткое указание: доклад Марти поддержать. В речах слышалась неуверенность (все 14 лет членства России в Совете Европы наша делегация скандалила и хлопала дверями, когда речь шла о Кавказе) — эхо раздвоения личностей.

Например, депутат Слуцкий защищал своего друга Рамзана Кадырова и одновременно призывал голосовать за резолюцию ПАСЕ: «Впервые члены российской делегации поддержали доклад <ПАСЕ> по правам человека на Северном Кавказе! Прав Евкуров! Надо сравнить с тем, что было несколько лет назад. Тогда Грозный был городом-призраком, а затем стал гигантской стройкой! Сегодня Чеченская Республика стала одной из наиболее процветающих территорий Российской Федерации, и уровень преступности там стремится к нулю! Доклад г-на Марти совершенно объективен и отражает истинную ситуацию. Нет! Он не пророссийский, наоборот, он один из самых критичных докладов, которые звучали в этом зале. Но это объективный доклад неподкупного докладчика. Лично я буду голосовать за доклад Марти!»

В лагере критиков особо отличились прибалты и грузины. Представитель Эстонии Алексей Лотман вызывал огонь на себя: «На Северном Кавказе царит безнаказанность с двух сторон. Правительство пытает, похищает, убивает, а люди, отчаявшись добиться правосудия, превратились в безжалостных террориcтов. Самая ужасная ситуация сложилась в Чечне. Самопровозглашенный президент Рамзан Кадыров оправдывает убийства молодых женщин, которые якобы отошли от кодекса горянок. (Для Запада тема прав женщин очень важна и возникла не случайно — в докладе Дика Марти подробно описывается положение женщин в нынешней Чечне. — Е.М.) Позвольте мне спросить правительство России: вы что, так понимаете права человека?»

Эстонскому депутату ответил глава российской делегации Косачев. Впрочем, его взволновала не тема бесправия чеченок, а тот факт, что эстонец назвал президента Кадырова самопровозглашенным: «Когда г-н Лотман говорит о том, что Кадыров является самозванцем, он тем самым оскорбляет всех жителей Чеченской Республики, которые проголосовали за г-на Кадырова. Я не идеализирую этого политика, но прошу не оскорблять жителей этой республики».

Вообще-то следует заметить, что за Рамзана Кадырова в Чечне не голосовали, к тому времени выборы глав регионов были отменены.

Неожиданным образом происходящее немного позже прокомментировал мне Ахмед ЗАКАЕВ, который в самой большой папахе (как глава ичкерийской делегации) целый день протусовался в Совете Европы:

«Косачев просто оговорился. Другое в его выступлении важно. Я вообще, когда Косачев выступил, сказал своим: «Наконец-то русские поумнели!» Я считаю, что позиция русских кардинально изменилась, и они начали реально способствовать тому, чтобы их проблемы на Северном Кавказе решались совместно с международными институтами».

…Тем временем Евкуров снова взял слово. Теперь он не волновался, а был зол. Говорил без бумажки: «Есть такое выражение: а судьи кто? Вот я послушал уважаемого представителя Эстонии. Вы сами нарушаете закон, обвиняя российские власти в прямом участии в убийствах правозащитников. Мы должны очень осторожно к таким вещам относиться. Завтра на вас подадут в парламентский суд за вашу клевету! Второй вопрос к представителю Грузии. Этот уважаемый... А! Уже ушел из зала! Я помню, что было в 93-м году в Абхазии! Поэтому и спрашиваю: судьи кто? Вот тут вы говорили о правах свидетелей (Раиса Турлуева, Денилбек Асхабов, Зураб Цечоев приехали по приглашению Совета Европы, чтобы рассказать о своих родственниках, похищенных силовиками в Чечне и Ингушетии. — Е.М.). Да, я вчера разговаривал с некоторыми из них.

И, поверьте, не меньше вас беспокоюсь о них. Но вы не услышали тысячи и тысячи свидетелей, чьи дети стали жертвами детей тех свидетелей, которых вы слушаете!»

После того как значение этих слов Евкурова, переведенных на все европейские языки, дошло до присутствующих, в зале стало тихо. Родственники похищенных — старик, чеченка и известный ингушский правозащитник, которого самого пытали в ФСБ в Магасе, — были далеко от трибуны и микрофонов, на темной галерке в качестве зрителей.

...После того как доклад обсудили, за резолюцию ПАСЕ проголосовали (132 — «за», 0 — «против», 6 — воздержавшихся), я нашла ЕВКУРОВА в кафетерии Совета Европы. Он выглядел довольным и согласился ответить на вопросы.

— Господин Евкуров, вы хвалили доклад Дика Марти. Вы согласны с его жесткой критикой политики безнаказанности силовиков, сложившейся при Путине? Разделяете ли вы надежду Марти на президента Медведева?

— Особого противопоставления Путина и Медведева я в докладе Марти не заметил. Надо же понимать, что без фундамента политики Путина, той политики, которая есть сейчас у нынешнего президента Медведева, не было бы. Этот фундамент был все-таки заложен тогда. В тот период, когда президентом был Владимир Владимирович Путин, обстановка была наиболее сложная, взрывоопасная, провальная. И твердая политика Путина позволила удержать эту ситуацию на контроле. Конечно, сегодня нужны другие механизмы. И она, политика, может где-то отличаться, не в корне, но отличаться.

— Почему здесь именно вас считают символом новой политики на Кавказе?

— Не знаю, чем это объяснить. Я просто делаю свое дело. У меня принцип такой: хороший человек — наш человек, плохой человек — тоже наш. Надо со всеми одинаково работать.

— Вы сказали на заседании ПАСЕ, что шесть сотрудников правоохранительных органов Ингушетии были привлечены к уголовной ответственности в том числе за нарушения прав человека. Я спросила правозащитников из «Мемориала» — они про эти случаи ничего не знают. Можете раскрыть подробности?

— Ну, я обо всех не буду подробно рассказывать, да? Один случай — прокурор, который расстрелял на посту милиционера в ходе проверки документов, он осужден. Второй случай — военнослужащий, который задавил гражданского, он тоже осужден. Третий случай — сотрудник МВД, который при задержании превысил полномочия, он осужден. Он условно осужден, но он осужден! Четвертый случай — сотрудник МВД, который применил необоснованно оружие, он осужден. Еще пять человек сейчас, которые превысили свои полномочия, их дела на выходе в суд.

 — А за пытки? Вот как вы лично объясняете жестокость местных сотрудников милиции?

— Во-первых, ни ингушские, ни чеченские милиционеры никого не пытают. При задержании преступника есть самый первый жесткий этап. Вот мы сейчас разбирались с ситуацией в Малгобеке по задержанию двоих братьев Цечоевых. Начальник милиции и они сами говорят: наручники больно одели и жестко по голове дали. Но в дальнейшем все идет по закону. Никаких пыток нет. Сейчас прокуратура разбирается, правда ли, что якобы первого брата Цечоева током пытали. Мы разбираемся. Но чем это объясняется? В милиции есть и хорошие, и плохие, те, кто пытается добиться результатов любыми путями.

— Вот плохих милиционеров когда будут за пытки наконец наказывать?

— Когда во всем мире все плохие будут наказаны.

— Вы пообещали приехавшим сегодня в Совет Европы родителям, чьи дети — чеченцы — были похищены, что позвоните Рамзану Кадырову и попытаетесь узнать о судьбе их сыновей. У вас какие отношения с Кадыровым?

— У нас великолепные отношения с Рамзаном, и мы не только созваниваемся, мы ездим друг к другу в гости и общаемся. И Рамзан мне задает подобные вопросы, а я — ему. Это наша обязанность. Вы что думаете, Рамзан знает, кого там куда похитили и где человек находится сейчас? Конечно, не знает! Я больше чем уверен в этом. Я просто обязан задать ему этот вопрос, так как я обещал этим родителям. А он уже по своим каналам, так же как я это делаю и по его просьбе, разберется и посмотрит. Я вчера людям сказал, что не факт, что найдут их сыновей. Мы же не говорим сегодня, кто их похитил...

— Вы спросите тогда у правозащитников. У них все факты установлены, только следствие отказывается работать...

— Мы не знаем, кто похитил. Может, их бандиты похитили? Такое часто бывает...

— Ладно. Скажите, Али Тазиев — это реальный Магас?

— Это не реальный Магас. Магас — это столица Республики Ингушетия, а это — бандит Али Тазиев, который прикрывается таким святым именем. Реально — это он, и к гадалке можно не ходить по этому поводу. После его поимки обратился к людям — в Интернете это есть: все, кто Тазиеву помогал, все, кто соучаствовал, кто ему наливал чай, — все придите и скажите, чтобы завтра вы не говорили, что не при делах. Он-то сам все это рассказывает! И еще. Тем, кто хочет на его место, должен сказать: пусть подумают — не перспективная должность!

— Сколько людей вам на самом деле удалось вернуть из леса?

— Ну какое-то такое слово — «из леса». В лес ходят и дровосеки, и за черемшой. Я говорю так: из того лагеря, оступившиеся, заблудшие... И это не просто дежурные слова. Нам удалось вернуть шестнадцать человек в прошлом году и семь человек в этом. При этом, правда, в этом году девять человек ушли. И почему ушли? Опять мы сейчас с родителями беседуем — обеспеченные родители, никаких нет социальных проблем, никто их детей не избивал, не пытал...

Мне кажется, что это шантаж. Мы у Тазиева нашли видеоматериалы. Бандиты дают деньги, позволяют молодежи играть с оружием, а потом снимают на камеру и угрожают: ты теперь с нами, хода обратно нет, иначе с тобой такое будет! И в страшных красках описывают ему все эти пытки и, конечно, молодые люди боятся...