Китай: бюрократы с человеческим лицом

Страна совершила экономическое чудо, потому что поставила под контроль чиновников — при помощи стимулов, которые сильнее коррупции

Правила взаимодействия бизнеса и власти китайцы переняли у США

В предыдущем номере «Новой» мы начали публикацию «Уроков китайского», автор которых, Владимир Невейкин, изучал Поднебесную с начала 80-х — сначала как китаист, а потом уже как предприниматель, имеющий там в настоящий момент крупный, динамично развивающийся бизнес. Говорить об уроках уместно потому, что реформы в СССР и Китае начались примерно в один исторический период и при идентичном политическом устройстве, но дали диаметрально противоположные результаты.

Урок 2.
Ограничение произвола государственной бюрократии

Защита собственности нового класса предпринимателей от криминальных и околокриминальных кругов сложное, но далеко не уникальное дело. Разгром сицилийской мафии режимом Муссолини яркий тому пример.

Другое дело — ограничить государственную машину, вернее, ее функционеров, от соблазна заработать на «рыночном фронте», конвертировать свой статус в хорошее материальное положение, помочь своим друзьям и родственникам. А исторический опыт Китая (многие исследователи считают его родиной бюрократов) говорит о мощнейших негативных традициях в этой области. На протяжении веков китайская бюрократия являлась особой кастой в стране и главным «бенефициаром» общественных благ. Именно из-за нее Китай долгое время оставался косной, «замороженной» в своем развитии страной. Именно она сыграла роковую роль в падении величия Китая в XVIII—XIX веках, превращении в полуколониальный, зависимый, полуоккупированный иностранными державами анклав.

Да и после становления социалистического Китая роль бюрократии была чрезвычайно сильной. Статус кадрового работника (ганьбу) выделял человека из толпы, обеспечивал неплохой (по сравнению с другими) уровень жизни. Вот только при социализме, кроме привилегий в виде персональной машины, улучшенного пайка да пары ведер с цементом для постройки сарая в своем родовом селе, взять было ничего нельзя. А с приходом рыночной экономики, когда человек «на посту» может получить «курирование» целых отраслей промышленности, право распределять государственные ресурсы и разрешения, для «умных бюрократов» открываются совсем иные перспективы.

 Каково же было мое удивление, когда при общении с китайскими чиновниками я не ощутил даже намека на «особые» условия сотрудничества. Разрешения выдавались достаточно быстро, сотрудники налоговой инспекции оставались после работы, чтобы помочь бухгалтеру правильно оформить отчетную документацию, находя дополнительные возможности снижения налогооблагаемой базы. На таможне грузы проходили без проволочек, сами сотрудники предлагали организовать подвоз импортных комплектующих в удобное время на производственную площадку. При этом не было никаких дополнительных условий. И все ради того, чтобы я оставил благодарственную запись в их журнале (или не оставил «неблагодарственную»).

 Когда долго живешь и работаешь в Китае, практически не ощущаешь бюрократического фактора (конечно, по сравнению с нашей страной). Словно местные бюрократы живут в другом, параллельном от бизнеса мире. На предприятие, где я работал, представители местных властей пришли только на открытие, а больше мы их и не видели, если у нас самих не возникало желания обсудить что-либо.

 Надо сказать, что такая «идиллия» достигнута не от особого рода китайских чиновников, сплошь всех честных и благородных.

 Суровость китайского антикоррупционного законодательства, а особенно практика его применения не оставляет сомнений, что именно в чиновничьем произволе китайское руководство видит самую серьезную угрозу экономического развития. У китайского руководства нет сомнений, КТО является источником коррупции и мздоимства. Для этого достаточно посмотреть на статистику «дел о взяточничестве и коррупции». Вы там с большим трудом найдете дела против «взяткодателей».

В любом случае, незаконную «услугу» продает чиновник. Он первый «бенефициар» в коррупционных сделках.

Этот принцип борьбы с коррупцией работает неизмеримо эффективнее, чем пропагандируемый ныне у нас тезис «Не надо давать деньги, тогда чиновники не будут брать». Потому что «не дать деньги», когда чиновник тебя к этому принуждает, означает как минимум нанести серьезный удар по своему бизнесу, если вы его ведете в области ответственности этого чиновника.

Другим обстоятельством защиты бизнеса от произвола государства в Китае является принцип адекватной ответственности за причинение ущерба из-за неправомерных действий чиновников. Если к вам зашел кто-нибудь, например, из противопожарной службы, полиции, санэпидемнадзора (все эти органы присутствуют в КНР) и вынес предписание, которое повлекло остановку производства, срыв поставок клиентам, а потом выяснилось, что действия чиновника были неправомерны, то государство возмещает вам ПОЛНЫЙ ущерб от этих действий своего чиновника, а затем взыскивает эти расходы с его семьи в широком смысле этого слова (благо семьи в Китае очень большие).

Все это распространяется в том числе и на таможню. При этом с чиновников никто не снимает ответственности за противопожарную безопасность, санитарный контроль и другие функции.

Чиновнику лучше самому сбегать купить противопожарное ведро, насыпать ящик песка, попросить у «лаобаня» (владельца бизнеса) разрешения на покупку лопаты и топора и лично оформить противопожарный стенд, если он считает, что надо усилить меры борьбы с возможными возгораниями.

 Может, это несколько утрировано, но жизнь именно так заставляет действовать китайского чиновника. Система показателей работы государственного аппарата в Китае, оценка эффективности самих чиновников жестко связана с показателями экономического роста, уровня привлечения инвестиций, объема экспорта и т.д. Можно на многое «не обращать внимания», но экономические показатели являются безусловным мерилом их работы и перспектив на будущее.

А вот значимых поощрений за количество выписанных штрафов, дополнительный сбор налогов и других подобных показателей не предусмотрено.

 Если есть хоть небольшой намек или сведения, что в проблемах предприятия прямо или косвенно замешаны сами чиновники, то отставка практически неминуема.

 А китайскому чиновнику есть что терять. Конечно, яхт с виллами он не заработает (а если захочет столько заработать, то не доживет до их обладания), но приличный уровень жизни, неплохое социальное обеспечение (включая квартиру), достойную пенсию по старости, бесплатное образование детям (в Китае это очень много значит) и хорошее медицинское обслуживание он вполне может получить. Плюс несомненное уважение общества. В Китае издревле уважали чиновников, как людей «ученых»...

Урок 3.
Создание прозрачной (честной) конкурентной среды

При жестком иерархическом строении общества, где успех людей, по большому счету, зависит не от их способности что-либо создавать или производить лучше других, а от их положения в иерархии, конкуренция тоже присутствует, но имеет совершенно иную основу.

Такая же «иерархическая конкуренция» наблюдалась очень долгое время и в Поднебесной. Взлеты человеческой мысли в виде изобретения пороха и бумаги реализовывались в фейерверки дворцовых праздников и горы бюрократической переписки.

Современному Китаю воспроизводство такой «конкуренции» было совершенно не нужно. Его цель — мощный экономический рост, где требуется совершенно иная среда, которая подразумевает соревнование в эффективности производства, снижении затрат, инновационных подходах. Назовем ее для отличия «позитивной конкуренцией».

 И создать такую среду надо было в рамках авторитарной модели управления.

На реализацию условий позитивной конкуренции Китай мобилизовал серьезные ресурсы. В первую очередь была отвергнута мысль «самим создать юридическую базу новых экономических отношений». Законодательство в этой области было практически целиком взято у западных стран, которое прошло проверку временем и доказало свою эффективность и прозрачность.

Также была полностью пересмотрена система бухгалтерской отчетности. За основу был взят американский стандарт US GAAP. В Китае с некоторыми несущественными поправками он называется China GAAP.

Все это позволило очень быстро создать в Китае юридическую среду для предприятий и других хозяйствующих субъектов, сопоставимую по своей эффективности с подобной средой в развитых странах. Что само по себе снижало угрозу применения внеэкономических методов конкуренции.

Партийным и государственным органом были поставлены конкретные задачи по «уровню конкуренции». Если где-нибудь намечалась тенденция к сокращению конкурентного поля в угоду ассоциированным компаниям, то чиновники могли понести суровое наказание.

Мэру Пекина привлечение к работам компании, где владельцем был его шурин, стоило не только свободы, но и жизни. И было даже не принято во внимание, что «родственник» сделал свою работу экономнее и качественнее, чем другие подрядчики.

Но наиболее ярким результатом «борьбы за честную конкуренцию» является наличие широкого конкурентного предложения по схожим товарам и услугам, многочисленных «историй успеха» владельцев производственного бизнеса, которые достигли своего положения больше благодаря своей рыночной конкурентоспособности, а не связям. Это серьезно мотивирует молодое поколение на стремление к знаниям, которые помогут и им самим достичь успеха «своей головой». И они видят, что прорыв в создании требуемого рынком товара может принести богатство и почет в обществе. И что никто не отберет твой успех: ни рэкетир, ни чиновник, ни оба вместе.

Можно много спорить о «китайском подходе». Несомненно одно — Китай вытащил себя из омута феодальных отношений и соответствующей им неэффективной экономики. И сделал он это полностью в рамках общечеловеческого опыта, хотя и не без некоторой «китайской специфики».

Может быть, и нам пойдут на пользу эти «уроки китайского», или мы снова и снова будем отгружать миру сырую нефть, природный газ и металлические чушки…

Источник: http://www.novayagazeta.ru/data/2011/005/15.html

2
314
2