Ещё одна область извечного русского «раззудись, плечо!»

Удивительно, насколько в России любят именно глобальные свершения (никак не меньше!) и насколько с презрением (недопониманием?) относятся к „малым делам", всякой филологической мелочи вроде какой-нибудь „скучной" текстологии или строгой интерпретации чужих текстов, а не созданию своих великих глыб. Я могу немного с бОльшим пониманием судить том, что делается в гуманитарных науках. Например, в индологии, буддологии и смежных областях философской компаративистики.

Несколько месяцев назад я общался по интернету с молодым коллегой, вознамеривавшемуся в своей диссертации перевести на русский никак не меньше, чем всю Ланкаватара-Сутру!!! Известный буддийский текст, огромный по объёму, не только весьма проблематично изданный более столетия назад, но и написанный на сложном буддийском гибридном санскрите, где много как общефилологических проблем, связанных с плохой изученностью этого языка, так и конкретных текстологических дилемм. Об одной из этих проблем мне пришлось долго говорить ни с кем иным, как с проф. Михаэлем Ханом из Марбурга, превосходным знатоком буддийской дидактической и иного рода художественной, а также любой канонической буддийской литературы. Он мне указал на статью японских коллег, где монографически, подробнейшим образом разбиралась только одна строфа из Ланкаватары со всей её проблематичной текстологией и целым рядом неправильных толкований (поверим Хану на слово!).

Или вот другое — в последнее время я обнаружил в РФ огромное количество "знатоков тантры". Спрашивается, откуда, — зная, сколь мало текстов из индуистских тантрических традиций вообще издано (я не говорю о критических изданиях, а просто о любых печатных), а не лежит в виде изъеденных червём рукописей где-нибудь в Индии по спудом! Зато я знаю, что в качестве "как-бы-источников" используются английские ПЕРЕВОДЫ (вернее, вольные пересказы) изданных трактатов.

Как, например, переводы бенаресского учёного Джайдевы Сингха.

Другой „коллега по переписке" хочет заняться ничем иным, чем переводом с санскрита некоего трактата Гангеши, из области средневековой Навья-ньяи (теории познания + логики). Моя научная руководительница в Вене не решается заниматься Навьяньяей, при этом будучи первоклассным специалистом мирового уровня по Ньяе классической. Профессор Карин Прайзенданц утверждает, что Навья — это "необычайно сложно".

Меня всё это навело на размышления. Видимо, налицо некая общая тенденция в области гуманитарных наук (или даже любых?) в России: чураться "мелкого", что почему-то традиционно считается в России неинтересным, недостойным настоящего внимания. Например, "скучного" филологического разбора небольшого текста. Чураться "нудных" многолетних занятий санскритом как языком. Отсюда — масса элементарных филологический ошибок (я бы сказал, "первокурсных") в некоторых глобальных переводческих проектах и причудливый терминологический воляпюк (вроде знаменитого "сутракарина").

Если уж переводить — то целыми толстыми книгами! Если интерпретировать, то чем глобальнее, тем лучше. Будучи знаком с этой слегка злокачественной тенденцией самовыражения сам по себе (sic!), могу предполагать (а иногда и конкретно судить), что результаты бывают скорее печальными, нежели великими. Профессионализма в той же филологии пока ещё никто не отменял.

Герман Гессе писал в свой "Игре в бисер" (Glassperlenspiel) о "фельетонной эпохе". Кажется, Россия и русский миф о великой всемирности тяготеет скорее к противоположной крайности — к игре в "духовный глобализм" и к чаемому всеединству. Только результат тоже обычно остаётся фельетонным.

К сожалению, противоположности сходятся...