Хочу сказать как монархист

На модерации Отложенный
  • Михаил Рогожников

В начале 90-х годов XX века Российская Федерация попыталась было воспринять формы конкурентной демократии, укоренившиеся в Европе и США. Однако этому помешал ряд обстоятельств.

Для старта такой демократии нужны либо классы в марксистском смысле (буржуа и рабочие), либо сословия (аристократия и буржуазия), как в Англии и Франции Нового времени, либо влиятельные группы землевладельцев и финансистов-промышленников (селян и горожан), как в ранних США. Либо нужно быстро получить классы в веберианском смысле, то есть буржуазию и средний класс, как это более или менее удалось сделать в Чехии и Польше после 1989 года.

Ясно, что мы могли бы претендовать только на последний вариант. Но советский средний класс оказался распылен действиями своих же политических представителей — рыночных реформаторов. Он был занят в большой науке, ВПК, образовании и медицине, которые после перестройки попали в кризис. В начале 2000-х годов появился новый средний класс, состоящий из некрупных предпринимателей, менеджеров, специалистов и чиновников. Но он не дотягивает до полноценного участия в политике ни по численности, ни по социальной сплоченности.

В России в обозримом будущем возможна лишь не конкурентная демократия большинства. А она надолго закрепляет на вершине власти одну фигуру — системной конкуренции нет, а внесистемная опасна и бессмысленна. Эту ситуацию можно спутать с диктатурой, но та устанавливается в результате силового переворота или тотального силового подавления оппозиции вскоре после того, как будущий диктатор выиграет выборы. У нас ни того, ни другого не было.

Но и нынешнее положение дел выглядит промежуточным.

Оно не дает развиваться политической конкуренции хотя бы в той степени, в которой она плодотворна и возможна. Оно делает нас чувствительными к нападкам со стороны западных стран, привыкших к другой модели демократии. Оно и в самом деле заставляет подмораживать и дальше политическую систему, которая не располагает иными средствами обеспечения стабильности.

Парадоксальным на первый взгляд способом решения этих проблем, могло бы стать учреждение монархии. В современной Европе семь королевств, и все они входят в число самых либеральных государств мира. В монархии верховная власть не является оспариваемой, что позволяет постепенно развиться демократии на нижних этажах. Собственно, под сенью корон и складывались в Европе начала парламентаризма.

Монархия в России позволила бы сделать юридически ясной природу власти, которая органична современному состоянию общества. С другой стороны, в нее удачно вписываются характерные для нас неформальные властные практики. Является упрощением считать современные европейские монархии декоративными. Их властные институты во многом как раз и функционируют по неформальным, исторически сложившимся правилам, мало заметным со стороны.

И в Европе, и в России есть опыт установления новых династий, включая совсем недавний. Монархическая система является более гибкой, в том числе в династическом плане, чем зачастую принято думать. На мой личный взгляд, первым после реставрации монархом мог бы стать человек, и так уже давно и прочно занимающий высший пост, то есть В.Путин, а дальше  — как пойдет история.

  • Михаил Рогожников