Луч в неизвестности

Кто-то из великих сказал, что самое страшное в жизни - это неизвестность. Особенно печально, когда неизвестно прошлое целой страны или народа. Белых пятен в нашей отечественной истории, даже в не такой уж и далекой, имеется предостаточно. Бороться с ними можно в первую очередь с помощью документов, которые хранятся в частности в Государственном архиве общественно-политической истории Воронежской области. Этот архив 15 октября отметил свое 80-летие.

В последнее время ведется много споров по поводу доступности исследователям этих самых архивных документов. Тем не менее остается фактом, что ОГУ ГАОПИВО обладает уникальной коллекцией самых разных документов. Хранятся они на должном уровне. С привлечением их сделано немало публикаций в прессе. Но самые интересные статьи, видимо, еще впереди. Причем такие, что станут мировыми сенсациями. Ведь то, что сейчас известно об истории Воронежа, это только вершина айсберга.

Значительная часть документов все еще засекречена. Но надежда на хоть какой-то прогресс имеется. Поскольку чекистов в органах власти становится все меньше. Вслед за бывшим губернатором Владимиром Кулаковым «навострили лыжи» и некоторые другие представители его окружения. А это значит, что в ближайшее время возможны значительные послабления на «архивном фронте».

Какова же история ГАОПИВО? В декабре 1920 года было создано бюро так называемого испарта, куда в первую очередь поступил архив бывшего Воронежского жандармского управления. Первые засекреченные советской властью документы имеют происхождение как раз из него. Видимо, воронежские жандармы знали о деятелях РКП (б) нечто такое, что новые власти любой ценой стремились скрыть от широкой общественности. И в первую очередь - источники финансирования коммунистических партячеек, напрямую завязанных на немецкие, австрийские и японские правительства.

В инструкции по набору кадров для истпарта подчеркивалось, что «дело хранения надо поручать, безусловно, надежным людям и строго следить за тем, чтобы к документам сомнительных людей не допускать». По мнению авторов инструкции, вполне надежными людьми могли быть только члены компартии. «Из людей же непартийных надежными можно считать только тех, которые хорошо известны, зарекомендовали себя вполне лояльным отношением к РКП (б) и к делу хранения документов должны быть допускаемы лишь с особого постановления соответствующего партийного органа и под его ответственностью».

В то же время подчеркивалось, что, «являясь вполне надежными с политической стороны, члены РКП могут в деле хранения документов оказываться не вполне на высоте задачи по другим причинам - именно по причине неопытности в архивном деле и благодаря неправильным взглядам на значение документов. Чтобы устранить это, необходимо, чтобы члены РКП усвоили себе, что архивные фонды есть достояние республики, а никакая не частная собственность, что выдирать, например, из дел жандармских управлений или судебных палат документы, хотя бы и относящиеся к выдираемому товарищу, есть действие совершенно недопустимое и преступное».

Большинство из лиц, имевших доступ к хранившимся в истпарте документов - историков с подпольным партийным стажем, профессоров и преподавателей местных ВУЗов В.Н.Алексеева, В.А.Анучина, Д.И.Бутина, А.Д. Клевинского, А.А.Комарова, Павла Петровича Крошицкого, М.И.Лызлова, В.А.Потапенко, Н.Н.Рабичева и других, было в последующем так или иначе репрессировано. Пострадали не только люди, но и документы. Непонятно каким образом, но все же были утрачены материалы первого года работы губернского комитета РКП(б). Тайну эту знал первый заведующий истпартом Петр Петрович Крошицкий, успешно засекретивший до этого в Тамбове документы по Антоновскому восстанию, но он предпочел не распространяться на опасную тему. Тем не менее на повестке дня стоял вопрос еще большего ужесточения секретности.

15 октября 1929 года был создан архив губкома РКП(б), который на правах отдела вошел в состав губкома партии.

Архив принял на хранение 43 тысячи дел. Кроме этого предстояло разобрать 11 тонн сваленных в большие кучи документов. Первым заведующим архива был назначен М.И.Лызлов. Именно с этого времени начались гонения на независимых краеведов, в которых власти видели отщепенцев и врагов именно за то, что они стремились сохранить для истории всю правду, а не какую-то малую ее толику.

В начале 1930-х годов краеведение и вовсе было признано советским и партийным руководством опасной лженаукой. С этого момента заниматься историей родного края безнаказанно могли только назначенные руководством обкома специально подобранные лица. Но и «особо доверенные» существовали под висящим над их головами топором. Чтобы вычленить архив из случайного окружения, обособить его от других… в конце 1935 года все архивные дела свезли в бывший Митрофаньевский монастырь.

Архив размещался в обкоме ВКП(б) по адресу ул. Комиссаржевская, дом №4. В сентябре 1937 года там был арестован один из первых «врагов народа» - заведующий Воронежским партийным архивом Петр Кириллович Ленченков. Он был приговорен к пяти годам концлагеря.

В октябре 1934 года секретный фонд архива был размещен в отдельной комнате обкома (ВКП(б). Для его обслуживания была учреждена отдельная более высоко оплачиваемая должность. В августе 1938 года в здание обкома перевели и контору партархива.

В ходе Второй мировой войны одним из первых был эвакуирован из Воронежа именно партархив. В специально выделенных вагонах секретный груз, так необходимый в повседневной работе чекистов, был доставлен в город Чкалов (ныне Оренбург). Находился он там более двух лет, вернулся в Воронеж вместе с семьями эвакуированных чекистов и был размещен в зданиях нескольких церквей, не пострадавших в ходе боев. Эти здания хороши были тем, что в них почему-то плохо плодились мыши. Поэтому затраты на яды были незначительными.

Однако сохранять режим секретности в приспособленных помещениях становилось все труднее в связи с ростом объемов документации. В конце 1960-х годов бюро обкома КПСС приняло решение о строительстве рядом с гостиницей обкома «Дон» нового здания архива, который в соответствии с западными нормами был бы оснащен системой поддержания оптимального температурного и влажностного режима, глубоким бомбоубежищем на случай термоядерной войны. За сроками строители в данном случае не гнались. Главным было обеспечить необходимое качество. В 1973 году архивисты наконец-то отпраздновали долгожданное новоселие. Тем не менее занятые здания церквей по-прежнему остались за архивом. Священники даже не пытались вернуть их епархии.

В сентябре 1991 года облисполком принял решение об организации Центра документации новейшей истории на базе партархива. Впервые его двери были открыты для представителей беспартийной общественности. Архив областного управления КГБ передал сюда дела по репрессиям, чтобы прекратить поток людей, идущих за справками по реабилитации, в свое здание.

4 февраля 2004 года ЦДНИ был снова переименован и приобрел свое нынешнее имя. На сегодняшний день здесь находится около 800 тысяч единиц хранения, в том числе - и документы современных политических партий, общественных организаций и движений. Для примера назовем фонды отделений Союза журналистов, Союза композиторов и Союза архитекторов РФ.

Посетив в свое время ОГУ ГАОПИВО, виолончелист Мстислав Ростропович оставил такую запись:

«Был очень взволнован посещением Центра документации новейшей истории. Слава Богу, существует еще подлинная история моей Великой Страны!»

В этих словах содержится высокая оценка деятельности директора архива Валентины Михайловны Метлюговой и всего руководимого ею коллектива архивистов.