Меня - технаря почему-то не уничтожили. Свидетельствую

     Говорят, что последний пакет репрессий был в тридцать седьмом. А вот моего родного отца, Троицкого Георгия Николаевича,  забрали в начале сорок первого, когда ему было двадцать шесть, а мне - один год. В архиве Петербургского политехнического университета сохранилась характеристика отца, где акцентировалось, что он был активным участником при проведении Советских Выборов.

      Но это ему не помогло.

     И можно  понять прекрасное классовое чутье: ну не мог быть Нашим человек, владевший четырьмя европейскими языками, кандидат технических наук, автор только что выпущеной в Ленинграде большим тиражом монографии в 300 страниц с подозрительным названием "Свойства чугуна".

     Кроме того Мама вспоминала его рассказ, как неудачно он отмочил в научной командировке в Польше, когда перед открытой дверью толпа ученых долго стояла и нерешительным голосом почти хором нудно шелестела: «ПрОшу Пани,Только после Вас!», а отец вдруг нежданно ссолировал: « Ну тогда придется мне…»

      Да еще у него был пунктик: не имея на то никаких особых разрешений, носился со своим изобретением нового нотного письма. И все это при том, что в родне его никак не пахло зачетным пролетарским происхождением: все мужчины поголовно были ведущими инженерами-строителями или разработчиками городского электроснабжения, причем последних из них  забрали   еще по тридцать седьмому.

     Глеб  Сташков («Ваш тайный советник» №3. 2016г. Стр.63) объясняет это к тому времени назревшей операцией НКВД «Бывшие люди» .Тогда  «в течение месяца из Ленинграда в места не столь отдаленные выехали 11072 человека,  4592 - главы   семейств, 4393 из них расстреляны в

1937-1938 годах».

      По «делу №555». Ученых брали буквально по списку: всех, кого так или иначе упоминали на допросах их репрессированные в 1936-37 годах коллеги

         (Из протокола № 1039 заседания КПК при ЦК КПСС 14.02.1958
     В период с ноября 1941 г. по март 1942 г. работниками Управления НКВД Ленинградской области было привлечено к уголовной ответственности и осуждено к высшей мере наказания 32 ученых, работавших в высших учебных заведениях Ленинграда, которые обвинялись в создании антисоветской организации, именуемой «Комитетом общественного спасения».
Проверкой, произведенной Прокуратурой, установлено, что «Комитета общественного спасения» в действительности не существовало и что он был искусственно создан работниками бывшего Управления НКВД Ленинградской области — Огольцовым С.И., Заниным С.Ф., Альтшуллером И.К., Подчасовым И.В. и Кожемякиным И.А.)

    Сразу после войны в Ленинграде мы  жили в квартире, оставшейся от отца на углу набережной реки Мойки и ул.

Гороховой (Дзержинского) с видом на мост «Белый» мудро переименованный в «Красный», недалеко от которого еще в начале ХХ века Троицкие спроектировали и впервые успешно эксплуатировали плавучую электростанцию для комплексного освещения всего Невского проспекта.

   Наша  квартира стала коммунальной после того как к нам в бывший кабинет отца подселили семью артистов еврейского театра Обербергов. Библиотека и научный архив  отца срочно были перемещены в ванную заполненную ими до потолка.  Меня тогда остро волновали торчащие из вороха непонятные рулоны чертежей каких-то машин… Все это, как и Брокгауз, и Брем было быстро утрачено за исключением авторских книг Отца да  темной с малахитовым оттенком Малой советской энциклопедии…

     И вот в эту квартиру однажды неожиданно к нам заскочил интеллигентный, солидный, отказавшийся представиться мужчина, вызвавший семейный переполох и явный страх. Он нашептал, что, будучи репрессированным,  ехал в одном товарняке с Отцом, где они и побратались. Около Стерлитамака зэки разобрали пол у вагона. Ему удалось спрыгнуть на ходу поезда, а отец  отказался. Якобы, из-за физического страха, но, как мне сегодня кажется, - скорей из имманентной законопослушности. Они обменялись адресами и  дали взаимный обет, что каждый из оставшихся в живых, пренебрегая риском, посетит семью друга. Это посещение длилось не более часа. Уходя, не сказав ни своего имени, ни координат, гость умолял молчать…

     Маму вызвали в органы на предмет возможного осведомительства. Но из нее там вытекло столько слез и соплей, что  Наши отстали от нее без наказания ввиду явной  биологической несостоятельности...

     И вот мне - случайно единственно недобитому последышу семьи Троицких - повезло. Я -  остался поскольку мама вышла замуж повторно, но уже за военного… Даже вырос и выучился на специалиста, КТН и активного изобретателя в области силовой электроники.

     Нас, инженеров и научных работников наплодилось – как грязи: на всех - не напасешься! Да и в этом не было необходимости: как ни мордуй и ни валяй в нищете, в нашей среде вдруг появлялся индивид, который из собственных амбиций или во славу отечества вдруг почему-то изобретал новую технику и технологию, организовывал производство или продвигал науку.

Об этом и подобном см. мои : «Разноцветные воспоминания»

    www.proza.ru/2010/01/09/225

     И сегодня  согласен с человеком совершенно  другой стаи - артистической - мудрецом и поэтом Леонидом Филатовым: "Не могу похвастаться, что мне что-то запретили или в чем-то меня ущемили большевики. Потом уже...были какие-то ожоги. Но это ерунда ... не все ведь штыки были в лицо... Была все же некая идиллия по-советски..." ("АиФ" №5 284 1999г, купюры мои.).

Автор: Петр Новыш. Санкт-Петербург