Политика Генплана: проще построить новый город, чем исправлять ошибки команды Лужкова

Конфликт московских властей и Марата Гельмана – сюжет, который на глазах из общественного становится политическим, затмевая собственно политику, представленную пока тарифами ЖКХ, недоступными лекарствами и примирением России и Польши.

Строго говоря, ни в позиции Гельмана и его сторонников, ни в позиции Лужкова нет ничего политического: московский градоначальник выступает с извечных своих хозяйственных позиций (что храм, что амбар, что памятник – все должно быть конвертировано в деньги, потому что нужно же кормить людей), известный галерист и автор удивительно успешного проекта превращения Перми в культурный центр убежден в том, что город требует не инвестиций, а разговора.

Власти столицы к разговору на самом деле не готовы, и в этом есть своя логика: общество, которое не является инвестором, в логике «людей с деньгами» – просто занимающие свои квартиры избиратели, которым нужно предоставить свет-воду-газ, магазин, кредит, доплату к пенсии etc. Судить о целесообразности строительства какого-нибудь очередного торгового центра могут «специалисты»: избиратели должны быть рады доплате к пенсии. И нельзя сказать, чтобы они были грустны. Но сегодня дело уже не в этом.

Марат Гельман – плохой избиратель: он – не оппозиционер, каждый месяц выходящий требовать «путинавотставку», но и прибавкой к пенсии и социальным проездным на метро его трудно очаровать. И что прикажете с ним делать?

Можно проигнорировать – и принять тот Генплан, который удобен московским властям и бизнесу. Подозреваю, что именно так в итоге и произойдет, сколько бы ни шумела пресса.

Однако эта победа станет крайне опасным политическим поражением, не говоря уж о том, что Москва превратится в еще более неудобный для жизни город.

Но удобство жизни – игра вдолгую, даже сто Гельманов удобнее Москву не сделают: проще построить новый город, чем исправлять ошибки команды Лужкова (Сколково, кстати, – идея именно такого города, «дублирующей столицы», которая необходима, потому что «первая столица» не годится уже ни для чего). Игра на короткой дистанции предполагает, что существуют объективные гарантии того, что через месяц, полгода, год в Москве не появится тысяча таких, как Марат Гельман. Тысяча общественно заметных фигур, каждая из которых может бросить в лицо руководству города все, что и так известно каждому.

И руководство города сможет в ответ подняться и выйти и зала. На девятьсот девяносто девятый выход это будет уже даже не смешно. Нельзя хлопать дверью дважды и отбиваться тем, что «тон высказываний» противников Генплана не соответствовал правилам приличия.

Потому-то этот конфликт – сильная политическая заявка.

Просто бороться с «несогласными» или митингами в 300 человек, а поди поборись с человеком, с которым ты не в состоянии ничего сделать, который – даже в одиночку – выглядит не маргиналом, а общественной инстанцией.

Если Марат Гельман и не прав в своем стремлении противопоставить логике московских властей какие-то иные ценности, хорошо бы объяснить, в чем именно он не прав. Тогда, может быть, в следующий раз не придется хлопать дверью и жаловаться начальству.