...На столе кукольника в сгустке запекшейся массы лежит фигура, разделенная на две половины. С верхней половины «тела» стекает густая алая капля. Матрешка мертва. Окровавленные руки прячут её в следующую скорбную фигуру, покрытую траурным покрывалом. Черная слеза крупной каплей покатилась из заплывшего глаза.
Что оставляет себе на память о России зарубежный гость, кроме фотографий и впечатлений? Это должен быть непременно сувенир, передающий колорит Руси, её неповторимость и уникальность. И вот стандартный набор из матрешек, расписных шкатулок, шапки-ушанки и бутылки водки перекочевывает с уличных лотков и валютных салонов в рюкзаки интуристов.
В конце прошлого века мастер из подмосковного Сергиева Посада вырезал куклу и дал ей самое простонародное имя - Матрена. Успех к Матрене пришел в 1900 году на Всемирной выставке в Париже.
Но реалии таковы, что символом России для французов сегодня, реальным символом, нравится это или нет, является Владимир Путин. И первый вояж Путина в роли премьер-министра, стал темой особой подготовки для правозащитной организации «Amnesty International», которые решили вернуть пальму первенства Матрене.
Активисты и волонтеры AIF (французского отделения «Международной Амнистии») восполнили «пробел» и встретили Владимира Путина русскими матрешками. Около 30 членов организации вышли вечером 10 июня на уличную манифестацию, гвоздем которой стал 40-секундный ролик под условным названием «В привлекательности России не будем забывать о её жестокости».
Главным героем сюжета стала лубочная матрешка, которая из национального сувенира вдруг превращается в трагическую разъемную фигуру, где за яркой, анилиновой краской прячутся черно-синие и кровавые вкладыши фигурок. На столе кукольника (понимать - палача) в сгустке запекшейся массы (крови) лежит фигура, разделенная на две половины. Глаза матрешки закрыты, с верхней половины «тела» стекает густая алая капля. Когда кукольник привычным движением собирает фигурку, тебя вдруг пронзает мысль, что матрешка МЕРТВА, если так можно сказать о выточенном куске дерева. Но ощущение именно таково. Окровавленные руки прячут тело матрешки в следующую скорбную фигуру, покрытую траурным покрывалом. Черная слеза крупной каплей покатилась из заплывшего глаза. Руки, которых на самом деле нет - откуда им бы взяться у матрешки, скованы цепью.
А пальцы кукольника поигрывают привычным движением, как будто на спусковом крючке и вдруг с черно-белой маски матрешки начинает стекать кровавый ручеёк. Третья жертва тяжелым прессом прячет предыдущую, опытным движением пальцы запечатывают скотчем рот. Но работа не закончена, впереди самое главное – смыть следы преступления: круглолицая, ясноглазая, с аккуратно убранными под платочек волосами Матрена ласково и широко улыбается публике. Кукольник кучей тряпья очищает руки и последний штрих – белоснежной салфеткой снимаются остатки крови с виска символа всего русского. На профессиональном языке у него это называется - контрольный выстрел в висок.
Точка поставлена. Большеглазая красавица озорно улыбается с экрана, её большая семья упрятана надежно внутри.
Символ широкой русской души, яркий образец национальной культуры полон тайн и только открыв его, можно понять, что кроется за улыбкой Матрены.
В 40 секунд ролика «Amnesty International» вместилась вся правда путинской демократии.
Начав своё восхождение с эпохального «мочить в сортире», Путин, уже без малого одиннадцать лет, продолжает «мочить» политических оппонентов. И не важно - целый народ это или неугодный, строптивый журналист. Любое политическое, социальное или экономическое несогласие незамедлительно подавляется: в лучшем случае - административными ограничениями, но чаще омоновскими дубинками, уголовными преследованиями, физическим насилием и убийствами.
«Курск», «Норд-ост», Беслан, взрывы домов в Москве и Волгодонске, «учения» в Рязани, десятки тысяч погибших в развязанной им второй кавказской войне, тысячи потерявших жизнь от техногенных катастроф, стариков, сгоревших в домах престарелых, десятки убитых журналистов, правозащитников, политических противников режима и просто жертв милицейского беспредела - всё это памятники путинского правления.
В пору своей предвыборной гонки в президенты Николя Саркози заявил, что «французское общество не может мириться с 200 000 убитых и 400 000 беженцев в чеченской войне». Оказывается, может. Президент «Amnesty International-France» Женевьева Гарриго не раз подчеркивала, что вопросы международного правосудия, несоблюдение прав российских граждан – это более чем нежелательная тема обсуждения для государственных мужей в перекрестный год Франции в России и России во Франции.
Но правозащитники «Международной Амнистии», «Репортеры без границ», да с десяток французских журналистов нарушили идиллию визита на высшем уровне. В ответ на неуютные вопросы прессы российский премьер, бровью не поведя, парирует, что, дескать, нечего вам, господа журналисты «ковыряться» на чужой внутриполитической кухне. А разговоры правозащитников по поводу отсутствия в России прав человека, «это инструмент для давления на Россию с целью для достижения каких-то целей, не имеющих прямого отношения к правам человека». Может и не надо, но что-то продолжают бежать от путинской демократии граждане российские и защиты просят у «Международной Амнистии».
Очарованный «умом и открытостью дорогого Владимира» «лучший друг России в Европе» Николя Саркози славно встретил и проводил российского премьера.
Только вот матрешки «Amnesty International» подпортили аппетит президентам...
Комментарии