МЫ ЗАБИРАЕМ СЕБЕ ТРУП ВАШЕЙ МАТЕРИ

В последнее время страницы СМИ пестрели сообщениями о тех драконовских методах, с помощью которых коллекторы пытаются "выбить" долги по кредитам у должников. Но о таком методе они точно не слышали.

Глава из романа

На рынке 

В пятый день следующей недели, когда римляне продавали на рынке кельтов-должников, Великая Мария с Иосифом, Лазарем и Марфой приехали на рынок. Стояла летняя жара. Солнце, не скупясь, отдавало земле свое тепло. Невысокий невольничий помост, сколоченный из досок, находился чуть поодаль от прочих торговых мест. 
На невольничьем помосте, опустив голову, стоял молодой кельт. Руки его были закованы в цепи. Он был одет в широкие светлые штаны в синюю полоску, доходившие до щиколоток. Светлые волосы раба, спускавшиеся до самых плеч, были грязны и спутаны. 
- Сколько стоит тот, кого вы продаете? - спросил Иосиф у римлянина в серой тунике. 
- По мне, этот кельт не стоит ничего, - переложив из руки в руку кожаную плеть с тяжелой деревянной рукоятью, ответил римлянин. - Я бы мог отдать его даром, но за ним числится долг перед банком. Погасите его долг и можете забирать его себе. Все документы мы оформим здесь. В магистратуру ехать не надо. 
- А, сколько он задолжал банку? - спросил у римлянина Иосиф. 
- Сейчас посмотри, - доставая из складок туники деревянную табличку, ответил римлянин. – Смотри, - продолжал он. - Этот кельт, по имени Даллас, задолжал государственному банку пятьсот римских серебряных сестерций. Вы готовы их за него уплатить? 
- Нам бы хотелось сперва переговорить с ним, - сказала Великая Мария. 
- Вы евреи заговорите любого, - презрительно сморщившись, ответил римлянин. - Вам только слово скажи. Но со мной у вас этот номер не пройдет. Если хотите поговорить, внесите залог. Двести сестерций. Передумаете, я вам их верну. 
- Не соглашайтесь, - тоном обреченного человека произнес кельт-должник. 
- Молчи, скотина! - закричал на него римлянин. - Не то быстро отведаешь плетки. 
- А можно нам задать ему три вопроса бесплатно? - спросил римлянина Иосиф. 
- Вы, евреи, меня удивляете. Вы на всем готовы делать деньги. Можете задать ему два вопроса, но третий вопрос уже будет стоить денег. Как говорил великий Цицерон, один асс стережет другой асс. 
Чтобы Великая Мария смогла поподробней расспросить молодого кельта о беде, которая с ним приключилась, Иосиф решил отвлечь римлянина разговором. 
- Насколько мне известно, один из римских законов запрещает продавать человека в рабство за долги. В этом законе так и сказано, что за свои долги человек должен отвечать своим имуществом, а не кровью. 
- Вы пришли сюда для того, чтобы цитировать мне римские законы? - хоть и насмешливо, но все же с угрозой, спросил Иосифа римлянин. - Я десять лет служу исполнителем при цензоре-магистре и знаю римские законы не хуже вашего. За долги запрещено продавать только римских граждан, а разных кельтов и жидов римские законы разрешают продавать. О чем эта ваша дама беседует там с этим презренным рабом? 
- Это кельт еще не раб. Рабом он станет тогда, когда мы выкупим у магистратуры его долги, - возразил римлянину Иосиф. 
- Ну, я же говорю, что вам крючкотворам только слово скажи, - возмутился римлянин. 
- А вы сами откуда? У вас есть семья? Жена, дети? - поинтересовался Иосиф. 
За то время, пока Иосиф отвлекал римлянина своими вопросами, Великой Марии удалось узнать, каким образом молодой кельт угодил в кредитное рабство. 
- Мне их римские деньги были не нужны, - начал свой рассказ Даллас. - Римляне сами навязали мне свой кредит. Но я тоже виноват. Я решил расширить свое производство, пользуясь тем, что за один наш золотой биг менялы давали сто римских сестерций. Падение курса римской монеты как я узнал, сидя в тюрьме, была вызвана тем, что их император занял много денег у банкиров. Императору надо было платить войску, и еще он хотел выстроить пять новых дворцов для себя. Повышать денежные налоги с населения император не стал. Потому что солдаты отказывались принимать в качестве оплаты обесцененные римские деньги.

Началась паника. Кредиторы стали забирать свои вклады из банков. И тогда было принято решение о досрочном взыскании всех денег, выданных в качестве кредитов. Тот, кто не мог немедленно вернуть полученный кредит с процентами, лишался залога. Я просил подождать, чтобы я смог продать свой товар и с вырученных денег погасить кредит. Но они отказались ждать. Весь мой готовый товар, и моя мастерская были проданы римлянами на аукционе. Но я не смог бы вернуть взятый у них кредит, даже в том случае, если бы они и позволили продать весь мой товар. 
- Так упали цены? - спросила у Далласа Великая Мария. 
- Цены здесь не при чем,- ответил Даллас. - Так как римские банки, стали продавать имущество должников, у них опять появились деньги, и курс римской сестерции значительно вырос по отношению к нашему бигу. А ведь я брал у них кредит в их римской валюте. 
- Одним словом, вы в один день потеряли все, - с сочувствием глядя на Далласа, произнесла Великая Мария. 
- Да, - согласился с ней Даллас. - В один день я потерял все. А все, что у мня появилось, это новые условия выдачи кредита, о которых римляне мне раньше ничего не сказали. Оказалось, что за то, что мне был выдан кредит, я оказался должен банку еще пятьсот сестерций. Сложив все цифры, я понял, что моему бизнесу пришел конец. О своей свободе я тогда еще не думал. Моя жена, опасаясь за себя и за свою престарелую мать, решила со мной развестись. Свою семью я потерял тоже. 
- Простите, - перебила кельта Великая Мария. - С вашей женой мне все понятно. Она не пожелала быть женой раба, а чем ваш долг стал опасен для ее матери? Для вашей тещи? 
- Дело в том, что, если в процессе взыскания долгов, кто-то из родственников должника вдруг умирал, то банкиры забирали себе его труп. 
- Но разве чей-то труп тоже можно продать? - спросила Великая Мария.
- Труп продать нельзя. Но не дать родственникам похоронить тело, можно. Труп родственника выдавался сразу после того, как должник рассчитывался со своим долгом. Мать моей бывшей жены очень больна. И поэтому моя жена испугалась, что, если ее мать умрет, римляне заберут ее труп. Теперь вам все понятно? 
- Да, теперь все, - кивнув, ответила Великая Мария. - А чем вы были заняты, пока не угодили в кабалу? 
- Я потомственный гончар. Мой отец и дед тоже делали глиняную посуду. Она была известна на всем побережье. До самой Массилии. Мой отец первым из всех гончаров научился делать голубую эмаль. Но его изобретение присвоили себе римляне. За покрытие чашек эмалевым рисунком я должен был платить римлянам налог. 
- Эй, ты! Хватит чесать языком! Быстро заткни свою глотку! - прокричал кельту римлянин. - И вы, дама, - переведя свой взгляд на Великую Мария, продолжал римлянин. - Хватит ваших бесед. Согласны уплатить его долг - тогда платите. Повторяю: все права на него вы получите у меня. 
- Прекратите оскорблять человека, - вспомнив то, каким тоном Иисус обличал фарисеев, произнесла в адрес римлянина Великая Мария. 
- Это где же вы смогли, дама, увидеть человека? - рассмеялся римлянин. - Разве этого дикаря в белых портках можно считать человеком? Или вы считаете человеком себя? 
- Может быть, уйдем? - прошептал на уху Великой Марии Иосиф. 
- Нет, - ответила ему Великая Мария. - Я хочу заплатить его долг. Даллас, как мне кажется, хороший гончар. И не его вина, что он так любит свое дело. 
- А ты хоть одну чашку, которую он сделал, видела? - спросила у Великой Марии Марфа. 
- Лазарь, сколько у нас с собой денег? - пропусти реплику Марфы мимо ушей, спросила Великая Мария у Лазаря. 
- Твой отец выдал нам тысячу сестерций, - ответил Лазарь. 
- Оформляйте! – приказала римлянину Великая Мария. 
- Сначала деньги, - ответил ей римлянин. 
- Лазарь, заплати ему, - попросила Лазаря Великая Мария. 
- Вот, это по-римски, - получив с Лазаря деньги, развеселился римлянин. - Мой начальник будет мною доволен. Теперь я могу говорить с вами хоть до обеда. О чем вы хотите узнать? 
- Все ваши рассказы нам совсем не интересны, - остановила римлянина Великая Мария. – Снимите цепи с нашего раба. 
- Как прикажете, госпожа, - поднимаясь на помост, угодливо произнес римлянин.