Законы есть, но они не работают!

В редакцию "Сибирь.Реалий" обратился 15-летний Максим, житель города Киселевска Кемеровской области. Подросток просит помочь ему "достучаться до Цивилева (губернатора Кузбасса) и Путина".

По словам мальчика, квартирная мошенница обманула его мать. Максим и его четырехлетний брат остались без жилья. Ведомства, которые должны были встать на защиту детей, этого не сделали.

Пятнадцатилетний Максим А. почти четыре года живет в чужой семье. Мать "забыла" его в противотуберкулезном санатории в селе Карагайла, когда Максиму было всего 11.

– Мама выпивала, я ей был не нужен, – признается Максим. – Мамина сестра, тетя Люда, которая живет в Карагайле, забрала меня из санатория.

А потом Максима взяли к себе соседи, муж и жена: 22-летний Саша и 19-летняя Наташа. Молодая семья оформила над Максимом опеку. Наташа признается, что они с мужем уже думают о собственных детях. Но Максима не бросят: "Жалко мальчишку!".

Светлана, мать Максима, все это время жила с младшим сыном в квартире, купленной на средства маткапитала. В этой квартире доля в 2/3 по закону принадлежала детям – старшему и младшему.

За четыре года, рассказывает Наташа, мать ни разу не поинтересовалась судьбой Максима. Хотя одна встреча у них все-таки была. Это произошло в ноябре 2017 года.

– Я шел по улице, и вдруг рядом остановилась машина, – рассказывает Максим. – Там сидела мама с какой-то незнакомой женщиной. Мама сказала, что обменивает квартиру, поэтому нужно, чтобы я поехал с ними к нотариусу и подписал договор. По дороге мы с мамой поссорились, я был на взводе. Хотел прочитать договор, но мама сказала, что там все в порядке. Я подписал, потом все-таки решил посмотреть, что там написано. Но женщина, которая была с мамой, вырвала у меня из рук документы. В общем, я тогда так и не узнал, что подписывал. А с мамой больше не встречался и не разговаривал.

"А потом пришел настоящий хозяин квартиры"

Максим утверждает: та женщина обманула и его, и маму. Их квартира была не обменена на другую, а продана. Но это по документам, а денег семья так и не увидела. После этой сделки Светлана и ее дети оказались в буквальном смысле слова бомжами.

Поскольку собственниками долей в квартире были дети, ситуацию должны были взять под контроль органы опеки, и неважно, шла ли речь об обмене или продаже: так предписывает закон. Специалисты должны были убедиться, что сделка абсолютно "чистая", что права детей не нарушаются, что им предоставлена жилая площадь не меньше той, что была, а в новой квартире – нормальные бытовые условия. А главное, что эта новая квартира вообще существует и дети туда благополучно переехали.

Между тем разрешение на продажу квартиры, принадлежавшей мальчикам и их матери-инвалиду, вопреки всем положенным по закону процедурам, было оформлено. Подписала его руководитель органа опеки и попечительства, начальник управления образования Киселевского городского округа Елена Теплова.

Как развивались события дальше, рассказывает редактор сайта "Новости Киселевска" Наталья Зубкова – она тоже старалась хоть как-то помочь детям.

– Договор купли-продажи, тот самый, который подписала мать Максима, был оформлен в ноябре 2017 года. Но Светлана, мать мальчиков, жила в старой квартире с младшим ребенком до следующего лета. А в июне новые владельцы ее поторопили: пора, мол, переезжать в квартиру в районе Красного камня, ту самую, которая якобы досталась ей по обмену. Светлана с малышом переехали. А через месяц пришел настоящий хозяин этой квартиры за арендной платой, и женщина с маленьким сыном оказались на улице. Выяснилось, что это жилье – съемное и Светлана на него никаких прав не имеет. А сняли его специально для того, чтобы побыстрее вывезти Светлану из ее квартиры. Так семья осталась и без крыши над головой, и без денег.

Специалисты органов опеки за все это время так и не поинтересовались, появилось ли у мальчиков жилье.

– То, что у Света пьет и давно не в себе, всем известно, – объясняет Наталья Зубкова. – Не удивлюсь, что ее к тому же еще и подпоили или наркоту ей совали, чтобы провернуть сделку.

Когда Светлана с маленьким сыном остались на улице, именно Наталья Зубкова начала бить тревогу. Разыскала их родственницу, та забрала Светлану с малышом к себе на Алтай. А Максим по совету Натальи пошел в прокуратуру.

"Ты еще маленький, иди домой"

– Заявление у меня не приняли, хотя мне уже больше 14 лет и я пришел с паспортом, – рассказывает подросток. – Сказали: ты еще маленький, иди домой. Только дома-то у меня нет! А после того как я побывал в прокуратуре, опека изъяла меня из школы и отвезла в приют. Там мне разрешили позвонить Саше, а потом забрали телефон. Объяснили: чтобы я не наделал глупостей.

В приюте подросток провел неделю (тогда Наташа еще официально не была его опекуном).

Говорит, было очень скучно без друзей и Саши с Наташей. К тому же несколько дней его даже не выпускали на улицу: думали, мальчик сбежит. Наконец киселевский отдел попечительства разрешил молодой семье, в которой почти четыре года жил Максим, забрать подростка.

Его младшего брата у постоянно пьющей матери на какое-то время забирали, через полицию помещали в приют, где он провел четыре месяца. Недавно Светлану ограничили на полгода в родительских правах и на старшего сына. А младшего ей органы опеки разрешили забрать. По словам Максима, сейчас мама и брат живут на съемной квартире вместе с маминым мужчиной, мама пьет.

За несколько дней до Нового года подросток позвонил в приемную губернатора Кузбасса Сергея Цивилева.

Почти через месяц пришел ответ: "Оценка действий должностных лиц федеральных органов государственной власти не входит в компетенцию администрации Кемеровской области".

– Мальчика опять отфутболили! – возмущается Наталья Зубкова. – И я куда уже только не обращалась, чтобы помочь Максиму. Столько заявлений написала, что вместо обоев клеить можно. Или отвечают отписками, или просто игнорируют. И полиция, и прокуратура, и опека – плевать они хотели на детей. И аппарат губернатора туда же. В прошлом году у нас в городе одна за другой случились две трагедии – погибли дети. Еще не успели тех мальчиков похоронить, как из области родителям выделили денежную помощь. А попробуй их внимание обратить на живого ребенка – все бесполезно. Мрут-то единицы, родителям проще рот деньгами заткнуть. А живых много, у всех проблемы. Всем не напомогаешься.

В ответ – тишина

И все-таки многочисленные обращения Натальи Зубковой и самого Максима - он записал видеообращение к губернатору Кузбасса - сделали свое дело: сделкой, из-за которой двое детей оказались без жилья, сейчас занялись в отделе экономической безопасности полиции Киселевска. Но на официальный запрос "Сибирь.Реалий" о том, как продвигается следствие, в УВД по Кемеровской области ответили молчанием. "А они и не ответят, – говорит журналист Наталья Зубкова. – У нас это стало нормой – не отвечать СМИ".

Ничего не удалось добиться и в органах опеки Киселевска. Заведующая отделом опеки Ирина Сапожникова отказалась обсуждать историю Максима: мол, сначала нужно послать запрос на имя начальника управления образования, руководителя органа опеки и попечительства Елены Тепловой. Напомним, это именно Теплова подписала разрешение на продажу квартиры Светланы и ее сыновей.

Такой запрос был отправлен. Причем вопросы чиновнице задавались самые простые. Находится ли на учете в попечительских органах семья Максима? Знают ли в отделе опеки, что мать подростка употребляет спиртные напитки? Где сейчас зарегистрированы дети, имеют ли собственное жилье, с кем и в каких условиях проживают?

Елена Теплова ни на один вопрос так и не ответила.

В это же самое время произошла такая история. Из отдела опеки и попечительства позвонили Наташе и потребовали, чтобы она немедленно приехала. Та работает в соседнем Прокопьевске и сразу отпроситься с работы не смогла. Тогда ей пообещали, что в органы опеки ее доставят с полицией. Испуганная Наташа на следующее утро приехала в попечительские органы. Оказалось, ей просто нужно было предоставить еще какой-то документ, связанный с опекой над Максимом. В некоторых случаях органы опеки умеют проявлять и активность, и напористость. Жаль, не во всех.

"Скорее всего, это дело закроют"

По словам Натальи Зубковой, хотя уголовное дело возбудили только по ситуации с Максимом и его семьей, на самом деле потерпевших от действий той же квартирной мошенницы в городе гораздо больше, и продолжается все это уже несколько лет. Но пострадавшие молчат, поскольку либо страдают психическими заболеваниями, либо имеют проблемы с алкоголем или наркотиками. А инстанции, которые должны этим людям помогать, заниматься такими историями не желают.

– Я разговаривала со следователем. Судя по его ответам, и это дело, скорее всего, закроют, – считает Зубкова. – Это не проблема: что-нибудь Светлане подсунут подписать, тут и делу конец. А ведь все вроде бы просто. По закону сделка с участием несовершеннолетних может быть признана недействительной, если ущемляются права и интересы детей. И во всех органах это, конечно, знают. Но время идет, а сдвига никакого.

Расследование длится уже два месяца. За это время Максима и его опекуншу Наташу в полицию вызывали всего два раза. Следователь расспрашивала подростка про его поездку с мамой к нотариусу, а также о видеообращении, в котором Максим просил ему помочь "достучаться до Цивилева и Путина".

Как информация о том, кто помог мальчику записать это видео, может поспособствовать расследованию – остается загадкой.