Утренней звезде. Открытое письмо Чулпан Хаматовой

На модерации Отложенный
   

Прости меня, Чулпан! Я должен это сказать.

Только что я увидел твой ролик в поддержку Путина.

У каждого – свой мотив. Я верю в твой. Честно и искренне. Ты – умница и чудо. И Дина Корзун тоже. Вы не стали наслаждаться жизнью рашн селебрити, а, оглянувшись, увидели вокруг себя боль и страдание. А увидев, решили отдать часть своей жизни – с кровью, потом, слезами – маленьким человекам, почти обреченным. Вы стали биться за их жизни. И стали побеждать. Не всегда. Но каждая такая победа не сравнима с  триумфальным спектаклем или оскароносным фильмом. Это выше. Выше многого.

Кланяюсь за это тебе, Чулпан, Дине Корзун и вашим соратникам.

Не знаю, что заставило тебя сказать в камеру слова В ЗАЩИТУ Путина. Именно в защиту. Потому что нынче это становится уже гражданским подвигом. Ты рисковала. Рисковала попасть в немилость к стаду митингующих интеллектуалов.

И все-таки сказала.

И случилось чудо. Тебя не распяли и не пригвоздили к позорному столбу.

Не облили помоями и не поклялись на билле о правах, что боле никогда не придут на твои спектакли.

Случилось чудо со знаком минус – тебя объявили ЖЕРТВОЙ ПУТИНА! Оранжижа сделала из тебя свою мученицу в битве с кровавой гэбней.

«Ее заставили! Ее шантажировали! Ей пообещали съесть всех ее больных младенцев!»

Это то, что я читал в комментариях к твоему ролику, Чулпан. Ну, может, я чуть преувеличил, но не намного.

Прости, но я не могу относиться к таким комментариям и к их авторам, как к людям. Это – подонки. Они не просто берут тебя в союзницы своей битвы с Путиным, но делают из тебя икону, причем активно. Делают тебя еще одним свидетельством преступлений антинародного режима.

Я не верю в то, что тебя можно ЗАСТАВИТЬ что-то сказать. И дело не в таланте, которого у тебя в избытке. И не в человеческих качествах, – хороших людей много.  Дело в том, что ты – существо, излучающее свет. Ты – Утренняя Звезда. Таких единицы. Пожалуйста, не говори больше ничего. Они все вывернут. И ты будешь страдать.

А я не хочу этого.