Шаг к миру: о предстоящих переговорах США и КНДР

Ситуация на Корейском полуострове в очередной раз радикально изменилась: еще несколько недель назад все ждали ядерной войны, а теперь, наоборот – эпохальных мирных переговоров Дональда Трампа и Ким Чен Ына. СМИ привычно говорят об «историческом повороте», но люди, которые занимаются корейскими делами уже не первое десятилетие, этого оптимизма не разделяют: подобные заявления за последние 30 лет звучали неоднократно, но регион продолжает двигаться тем же курсом, что и четверть века назад. Однако нельзя не признать, что последние события выглядят впечатляюще.

На протяжении 2017 года КНДР испытала ряд принципиально новых систем вооружений, в том числе термоядерный заряд и межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), способные поражать цели на континентальной территории США. В результате стало ясно, что в ближайшем будущем Северная Корея станет третьей, после России и Китая, страной мира, технически способной нанести ракетно-ядерный удар по любому из американских городов.

Подобные действия вызывали крайне резкую реакцию новой американской администрации. Весь прошедший год Пхеньян и Вашингтон обменивались беспрецедентными по своей жесткости угрозами. К цветистым выражениям Пхеньяна все уже давно привыкли (там, в конце концов, каждые пару лет обещают «превратить Сеул в море огня»), но на этот раз похожим образом стали выражаться и в Вашингтоне. В частности, Трамп пообещал, что ответом на действия КНДР будет «гнев и пламя», и назвал Ким Чен Ына «маленьким человечком с ракетой». В Пхеньяне не остались в долгу и сообщили городу и миру, что Трамп – «старый маразматик».

Словами дело не ограничивалось. С первых же дней правления Трампа из Белого дома стали просачиваться слухи, что новая администрация всерьез готовится нанести удар по КНДР. Неясно, до какой степени эти слухи отражали реальные намерения Трампа, а до какой были сознательным блефом нового президента, но выглядело все крайне правдоподобно. На фоне слухов, утечек и угрожающих твитов шло постепенное наращивание американского военного присутствия в регионе, а официальные представители США стали очень активно говорить о нарушениях прав человека и репрессиях в КНДР (заметим, вполне реальных). Все это выглядело как военная и политико-пропагандистская подготовка военной операции.

И вдруг все изменилось. Сначала, в ноябре 2017 года, КНДР, благополучно испытав ракету «Хвасон-15», способную поразить любую точку на территории США, вдруг заявила, что «полностью завершила работу над силами сдерживания» и прекратила дальнейшие испытания ядерных устройств и МБР за их якобы ненадобностью (мол, все уже и так готово к бою). При этом специалистам ясно, что новые северокорейские МБР пока еще, как говорится, сырые и нуждаются в дополнительных запусках.

Далее, в своей традиционной новогодней речи Ким Чен Ын заявил, что открыт к диалогу и сотрудничеству, в первую очередь с Южной Кореей, и что Северная Корея хотела бы отправить спортсменов на Олимпийские игры, проходящие в Южной Корее. Это заявление резко контрастировало с тем, что говорили в Пхеньяне до этого. В мае 2017 года к власти в Южной Корее пришла новая, левоцентристская и умеренно националистическая администрация Мун Чжэ Ина, которая относилась к Северной Корее куда лучше своих предшественников из консервативного лагеря и настойчиво пыталась наладить контакты с Пхеньяном. Но тогда все эти попытки отвергались Пхеньяном с порога.

Прозвучавшие в новогодней речи северокорейские предложения были немедленно приняты Сеулом. Делегация КНДР действительно приехала в Пхенчхан на Олимпийские игры, причем возглавила делегацию Ким Ё Чжон, сестра Ким Чен Ына, которую многие считают вторым или третьим по влиянию человеком в Пхеньяне.

Она встретилась с южнокорейским президентом Мун Чжэ Ином, и в результате была достигнута договоренность о возобновлении контактов между двумя корейскими правительствами и, главное, о проведении в апреле третьей за всю историю встречи глав двух корейских государств. В отличие от двух предшествующих саммитов, которые проводились в Пхеньяне в 2000 и 2007 годах, на этот раз встреча пройдет на южнокорейской территории, пусть и символически – на южной стороне разделенного демаркационной линией пополам поселка Пханмунчжом.

За этим последовал блиц-визит в Пхеньян двух высокопоставленных представителей южнокорейского правительства – главы южнокорейской разведки и советника президента по национальной безопасности, которые отправились ужинать с Ким Чен Ыном. Через своих южнокорейских гостей Ким Чен Ын передал Дональду Трампу предложение о встрече на высшем уровне, и это предложение было тут же принято американской стороной.

Если не случится ничего неожиданного, то первый в истории американо-северокорейский саммит состоится в мае 2018 года. Кроме того, Ким Чен Ын уже напрямую заявил о введении моратория на ядерные и ракетные испытания на время переговоров и добавил, что «с пониманием» отнесется к масштабным американо-южнокорейским войсковым учениям, которые намечены на начало апреля.

Вдобавок северокорейские представители заявили, что в принципе готовы рассматривать вопрос об отказе от ядерного оружия, но только если им будут даны соответствующие гарантии безопасности и сохранения существующего государственного строя.

На первый взгляд само по себе заявление о готовности отказаться от ядерного оружия значит не так много. В конце концов, по букве Договора о нераспространении 1968 года все ядерные державы взяли на себя обязательство отказаться от ядерного оружия, что, как известно, ни малейшим образом не повлияло на их реальное поведение и готовность при необходимости грозить друг другу ядерной дубинкой. Однако в случае с Северной Кореей такое заявление является ощутимой уступкой: с 2007 года представители КНДР на всех уровнях постоянно подчеркивали, что никогда и ни при каких обстоятельствах не будут даже теоретически рассматривать вопрос о возможном отказе их страны от ядерного оружия. Чтобы поставить все точки над i, в 2012 году в КНДР даже внесли упоминание о ядерном статусе в Конституцию страны.

То, что дело идет к компромиссу, можно только приветствовать. Даже если Трамп действительно блефовал (уверенности в этом нет), его политика была весьма рискованной, потому что все равно повышала вероятность вооруженного конфликта. Если же Трамп действительно собирался сделать то, на что он постоянно намекал, то в последний год мы наблюдали сползание Восточной Азии к масштабной войне. Сейчас это сползание, похоже, будет приостановлено, и северокорейская ядерная проблема окажется на какое-то время замороженной.

Разумеется, идеалом было бы ее решение. Однако в современном мире было бы наивно полагать, что правительство, которое находится в том положении, в котором находится правительство КНДР, пойдет на отказ от ядерной программы. Самое большое, на что можно рассчитывать, – это то, что такую программу удастся заморозить и потом некоторое время держать под контролем. Именно в этом направлении сейчас и двигаются события, так что нам остается только надеяться, что компромиссы будут в итоге достигнуты и острота проблемы будет снята, пусть и на несколько лет.

В общем, все ждут переговоров и исходят из того, что в ближайшее время КНДР пойдет на серьезные уступки, результатом чего станет какой-то компромисс по ядерной проблеме.

25
1352
3