Парадоксы России: объявить голодовку, чтобы… не умереть с голоду

На российских предприятиях и в организациях растут невыплаты зарплаты. Об этом заявила заместитель министра труда и социальной защиты Любовь Ельцова. По её словам, на 1 января текущего года объём невыплаченной зарплаты вырос на 25 процентов по сравнению с тем же периодом прошлого года.

Есть мнение, что в современной России вопрос «куда делись деньги?» давно уже стал третьим в ряду классических русских вопросов «кто виноват?» и «что делать?». И наряду с двумя первыми этот вопрос так же не подразумевает ответа.И это, не считая того прискорбного факта, что деньги, отпущенные на реализацию того или иного проекта, нужно делить как минимум на два. Да и ту сумму, которая  остаётся после такой «делёжки», порой трудно сыскать даже днём с огнём.

Так было, например, при строительстве инфраструктуры к саммиту АТЭС на Дальнем Востоке, так было при строительстве олимпийских объектов в Сочи… Впрочем, легче, наверное, было бы сказать, где такого не было. Отсюда вытекают большие сомнения насчёт того, что когда-нибудь подобные безобразия всё же прекратятся. Без денег, конечно, не остаются те, кто у «корыта». Я имею в виду тех, кому доверено «рулить» проектом, под который выделяются финансы. Себя они, естественно, не забывают, чего не скажешь о простых работягах.

Причём подобные ситуации возникают не только при осуществлении «спецпроектов» по поднятию имиджа нашей страны перед «забугорьем». Происходит это в России сплошь и рядом, во множестве трудовых коллективов: и на обычных стройках, и в учреждениях здравоохранения, образования, где иные ректоры являются долларовыми миллионерами, а преподаватели влачат жалкое существование; и на промышленных предприятиях, где директора – «в шоколаде», а рабочие сидят без зарплаты.

Проблема эта уже стала притчей во языцех. За последние несколько лет мне около десятка раз приходилось писать о голодовках трудящихся, связанных с одной и той же причиной: невыплата зарплаты. Проходят годы, меняются президенты и правительства, но неизменной остаётся ситуация с этой застарелой проблемой.

Невыплата денег за выполненную работу – это уродливое явление в новейшей российской истории появилось в начале 90-х годов прошлого века и вот ужетретий десяток лет так и остаётся не искоренённым. Дело доходило до «натурального обмена»: люди за свою работу получали не деньги, а ту продукцию, которую выпускало их предприятие, а потом сами искали пути её сбыта.

Справедливости ради надо сказать, что в начале нулевых годов (не исключено, что в связи с хорошей конъюнктурой на нефтяном рынке)массовый и по истине всероссийский характер этого явления на какое-то время был несколько обуздан.., но так и не исчез окончательно. В последние годы вновь стала расти задолженность по зарплате, то тут, то там стали возникать акции протеста, голодовки, и «зарплатный» рецидив потихонечку-полегонечку стал возвращаться «на крУги своя».  

Надо сказать, что не всем людям удаётся вести себя адекватно, оказавшись лицом к лицу с этой проблемой. А ведь насколько бы легче они переносили удары судьбы, если бы помнили о том, что кому-то сейчас значительно хуже, чем им.

Вот, например, как-то мне довелось побывать в одной достаточно состоятельной конторе. И помнится, что меня удивили тогда унылые лица её сотрудников. А всё дело оказалось в том, что по каким-то техническим причинам им на пару дней задерживали зарплату. И вот сейчас я думаю: что было бы с сотрудниками этой фирмы, окажись они на месте работников тех или иных российских предприятий, которым не два-три дня, а по восемь, десять и более месяцев ничего не платят за их работу?

Вспоминаю в связи с этим интервью, которое я взял ещё в апреле 2006 года у Евгения Коновалова, одного из рабочих «Ясногорского машиностроительного завода», что в Тульской области. К моменту нашего разговора ясногорцы голодали уже целый месяц, и не по поводу однодневной задержки зарплаты, а из-за регулярной недоплаты за выполненную работу в течение, аж, нескольких лет. И, заметьте, поинтересоваться проблемами голодающих не удосужился никто, кому следовало бы это сделать: ни представители руководства, ни вездесущие, казалось бы, правозащитники, ни так называемый «омбудсмен» по фамилии Лукин.

 

Николай Холявченко: «В чем причины вашей акции? Когда вы начали голодать?

Евгений Коновалов: Начали голодать 22 марта с 6 часов утра. Получается, что голодаем уже месяц. Акция продолжается. Люди слабеют, есть и больные – ситуация плохая. Но пока нет никаких сдвигов со стороны властей. Требования наши такие: погасить полностью задолженность по заработной плате, начиная с 2003 года (нам должны за 2003, 2004), текущую задолженность за 2005, 2006 годы.

Николай Холявченко: Каков общий долг пред вами за эти годы?

Евгений Коновалов:  42,5 миллиона рублей.

Николай Холявченко:  И со стороны власти никаких движений нет?

Евгений Коновалов:  Никаких. Мы куда только не обращаемся. Сейчас дошли до Генеральной прокуратуры, там что-то начинается, но до нас пока ещё ничего не доходит. Нам отдали часть денег только за 2004 год. И всё, больше ничего не отдают.

Николай Холявченко:  А за 2003 год, что, забыли?

 Евгений Коновалов: А за 2003 год сказали, что деньги находятся в конкурсной массе. Но мы даже не знаем, как это заработная плата должна находиться в конкурсной массе.

Нам никто ничего не показывает, никаких документов.

Николай Холявченко:  Предприятие выставлено на продажу?

Евгений Коновалов:  Да, говорят, будто бы предприятие обанкротилось и находится в конкурсном управлении.

Николай Холявченко:  А из Москвы какие-то чиновники были у вас, может быть, представитель президента по правам человека Лукин?

Евгений Коновалов:  Из Москвы не было никого».

 

Или вот ещё один пример. В феврале 2008 года работники ярославского завода "Холодмаш" и его дочерних предприятий объявили голодовку в связи с невыплатой им зарплаты за 8 и более месяцев. Причём, отмечу, что уже с конца 90-х годов система недовыплаты заработной платы существовала на этом предприятии практически официально. Об этом мне сообщил организатор акции Владимир Виноградов. К моменту нашего разговора рабочие голодали уже более недели.

 

Николай Холявченко: «Как долго вам не платили, если это вынудило вас пойти на такие крайние меры?

Владимир Виноградов: Минимальный срок невыплаты зарплаты – 8 месяцев. Если говорить начистоту, то нас сразу брали и мы вынуждены были (условия найма были такие) соглашаться на то, что зарплату нам будут платить с задержкой. То есть, мы месяц отработали, должны получить 100%, а нам выплачивали 50%, в следующем месяце – ещё 50% и половину остатка из предыдущей зарплаты, т.е. – 75%, дальше 87,5% и т.д. Вот такая система оплаты существовала на «Холодмаше».

Николай Холявченко: Это – с каких лет? Я знаю, что вакханалия с невыплатой зарплаты пошла ещё с начала 90-х годов.

Владимир Виноградов: Это было где-то в конце 90-х.

Николай Холявченко: Вы были кадровыми работниками завода?

Владимир Виноградов: Я – да.

Николай Холявченко: Давно уже там работаете?

Владимир Виноградов: С 99-го года.

Николай Холявченко: И вас туда брали именно на таких условиях?

Владимир Виноградов: Да. Но деваться было некуда, потому что на других предприятиях условия были ещё хуже.

Николай Холявченко: Это было как-то обозначено в трудовом договоре?

Владимир Виноградов: Нет, всё оговаривалось устно.

Николай Холявченко: Будем, мол, платить не всё, что вы заработали, а частями, да?

Владимир Виноградов: Да-да-да.

Николай Холявченко: Да-а, хитрая система. Значит, вас принимали на этот завод и, по крайней мере, устно говорили, что вы будете получать не всё, а с какими-то задолженностями…

Владимир Виноградов: Я добавлю больше: начальство нам этого не говорило, а говорили другие работники этого предприятия. Руководство же обходило этот вопрос молчанием».

 

Неплохо, конечно, что у нас встречаются иногда такие «оазисы» благополучия, об одном из которых я упомянул в начале своего рассказа. Я имею в виду ту контору, сотрудники которой впали в уныние от кратковременной задержки зарплаты. Но, видимо, еще не один миллион россиян вымрет, так и не дождавшись того светлого дня, когда таким «оазисом» станет вся страна. Пока же, как это не прозвучит парадоксально, нашим согражданам зачастую приходится объявлять голодовку для того, чтобы не умереть с голоду окончательно. По мнению специалистов, сегодня долги эти растут даже в частном секторе экономики, даже бизнес начинает «зажимать» зарплату, рискуя при этом попасть под уголовную ответственность (хотя сегодня вряд ли её боится кто-нибудь из тех, кто имеет власть и деньги). Что же касается государственных предприятий, то нарушения имеют место в тех регионах, где деньги часто «зависают» при транзитных перечислениях. Но об этом мы слышим уже не первый год и совершенно непонятно, почему причинами этих «зависаний» не занимаются правоохранительные органы, и почему, наконец, решение этой застарелой проблемы не стало ещё одной приоритетной национальной программой. Или, может быть, дети, принимающие участие в голодовках вместе с родителями (как это было на Бирюсинском гидролизном заводе в декабре 2005 года) – не столь достаточный аргумент для того, чтобы «закрутить» ещё один нацпроект? Возможно, что и так. Ну, а пока власть, дабы показать нам, что и она не напрасно свой хлеб ест, решила, что по завершении муниципальной реформы, губернаторы и исполнительные органы на местах будут отвечать перед законом за задержку зарплаты. И мне трудно в этой ситуации согласиться с теми, кто утверждает, что наше руководство не умеет быстро реагировать. Полюбуйтесь, пошёл «всего лишь» 3-й десяток лет, и вот вам, пожалуйста, решение уже принято. И хотя по российским меркам 20-30 лет – это достаточно оперативно, вздыхать облегченно пока рано. Понадобится, наверное, ещё столько же времени для реализации этого решения. Ведь с начала муниципальной реформы прошло уже достаточно времени, однако, то тут, то там люди по-прежнему не получают денег, и несмотря на то, что реформа эта официально завершилась к 2009 году, но ни один представитель исполнительной власти, повинный в этом (а тем более, губернатор), не был ещё ни закован в кандалы, ни посажен в острог. Во всяком случае, таких сообщений пока не поступало, и… нашим согражданам не остаётся ничего другого, как, по-прежнему, объявлять голодовки для того, чтобы не умереть с голоду окончательно.

 

1
487
2