НОВОЕ НАШЕСТВИЕ ЯНЫЧАР

Турция усиливает влияние на постсоветском пространстве

Пока в российском обществе продолжается спор о применимости к нашей стране западных ценностей, планах США и НАТО по оккупации и расчленению нашего Отечества, Россия все больше оказывается в зоне интересов государств, коих в качестве нашего возможного «сюзерена» представить еще совсем недавно было немыслимо. Одно из таких государств – Турция. В умах ее руководителей жива давняя идея так называемого пантюркизма – выстраивания единого евразийского пространства на основе объединения тюркских народов. Ради осуществления сей парадигмы официальная Анкара постоянно пытается расширить своё влияние во многих регионах. И многие из этих территорий находятся в России и около её границ.

В столице Абхазии на днях состоялся митинг солидарности с абхазо-адыгской диаспорами Сирии. Акция проходила у открытого два года назад памятника махаджирам – представителям народов, решивших после окончания Кавказской войны в 1864 году перебраться в мусульманские страны к своим единоверцам. Многие из них были адыгами, которые, по принятому сейчас в России делению, также включают в себя абхазов, кабардинцев, черкесов, убыхов и шапсугов.

– В Абхазии уже долго идет процесс репатриации, – говорит абхазский политолог Астин Логуа. – Из Турции за последние 20 лет вернулось много людей, которые сегодня живут в Абхазии. Что касается Сирии, то оттуда в Абхазию уже приехали 40 семей, им выделено жилье.

Идея так называемого «махаджиринга» – собирания этнических адыгов, – уже много лет обсуждается в Абхазии на самом высоком уровне. Оправдывается она малонаселенностью республики (сегодня в стране живет чуть более 200 тысяч). Количество только потомков уехавших в Турцию из Абхазии оценивается в 800 тысяч, а всех адыгов – до 3 миллионов. И вполне логичны опасения, что массовый приезд людей, выросших в другой культурной среде, может значительно изменить политический расклад в Абхазии и переориентировать ее с России на Турцию. Тогда колоссальные затраты РФ, связанные с признанием этой страны и восстановлением ее экономики, окажутся напрасными. Или даже лягут в фундамент строительства вблизи наших границ союзника совсем другого государства. Не будут ли охраняющим сегодня абхазскую независимость от возможной грузинской агрессии российским пограничникам кричать завтра «Убирайтесь домой! Не мешайте воссоединению с нашими братьями!»?

– Те, кто возвращается из Турции и Сирии, по своему мировоззрению больше абхазы или турки и арабы? – спрашивает «СП» у Астина Логуа.

– За 150 лет они не забыли своего родного языка. Те, кто забыл, стараются его быстро выучить и выучить русский. Они ни в коей мере не считают себя турками или арабами, многие из них работают на государственных должностях на благо Абхазии. Вообще абхазы не смотрят на другие страны, кроме России. Тем более что Турция не признала нашу государственность. Есть и религиозный фактор. У нас очень мало мусульман, большинство жителей – православные христиане.

Известно, что у многих представителей кавказских народов обострено чувство исторической родины, которое проносится сквозь поколения. Однако нельзя не учитывать материальный.

Сегодня в Сухуме можно увидеть огромное количество автомобилей. Недорогих иномарок, колесящих по России, практически нет. В основном - БМВ, Мерседесы, Ауди, Лексусы. Почти все с «красивыми» номерами. Эти немного поддержанные машины прислали многочисленные родственники из Турции. Таможенных пошлин нет – снимай с баржи и катайся (правда, если потухнет фара, то чинить её далеко не всякий найдет деньги). Это – одно из проявлений материального фактора.

Духовный фактор заключен в том, что хоть Россия и признала Абхазию, но не предложила ей включиться в какой-нибудь масштабный проект развития. Не подняла знамя, ради которого стоит жить и умирать. Без глобальной идеи вроде «Москва – Третий Рим» или «Москва – Третий Интернационал» живут и все в России. Но долго ли в этом состоянии захотят жить в Абхазии?

Только что состоялась встреча, посвященная подписанию договора о побратимстве между Сухумом и турецким Сиде. Министр иностранных дел Абхазии Вячеслав Чирикба предложил восстановить прямое транспортное сообщение между двумя странами, включая воздушное (турецкие суда давно прибывают в Абхазию, вызывая в Тбилиси каждый раз возмущение нарушением прежних договоренностей).

Как говорит директор Института политических исследований Черноморско-Каспийского региона Владимир Захаров, интересы Турции сегодня распростерлись далеко за пределы Анатолии и Румелии:

– Влияние Турции на соседние страны всегда было немалым, но стремительно стало увеличиваться после войны в Южной Осетии 2008 года. Дело в том, что США необходимо было создать прецедент, способный подвергнуть сомнению принцип нерушимости границ, установленный на Ялтинской конференции в 1945-м году. Такой прецедент был создан признанием Косово большинством западных стран. Но США и их союзникам необходим был еще один прецедент. И многие стали думать об образовании такого государства как Курдистан. Вот тогда уже всполошилась Турция, потому как курды претендуют чуть ли не на половину территории этой страны. После признания Россией Абхазии и Южной Осетии официальная Анкара решила «показать зубы» мировому сообществу. Признание этих республик не входило в планы США, и Турция использовала это обстоятельство. Именно тогда турецкие посланники отправились для консультаций в Россию, а военные корабли США не были допущены в Черное море.

Сегодня Турция вкладывает большие деньги в Дагестан, в другие республики региона. Внешне все выглядит безобидно: они открывают учебные заведения, организуют факультеты турецкого языка, создают религиозные центры.

Началась активная работа Турции в Татарстане, на территории компактного проживания мусульман. Происходящее последние три года в этом регионе граничит с государственным переворотом. Оттуда активно пытаются выдавить русских, делают их ненавидимыми. При этом распространение ислама там идет в турецко-саудовском варианте, то есть ваххабитском. Сейчас эта зараза сильна в Саудовской Аравии, в Египте. И те наши ребята, что едут туда учиться, возвращаются обратно полностью подготовленными для ведения ваххабитской пропаганды.

Использует Турция и проблему махаджиров. Подчеркиваю, что Россия никого не изгоняла, все уходили добровольно. Многие из них перебрались в Турцию, некоторые люди там жить не смогли и ушли в Сирию. Я встречался с некоторыми из их потомков. Они себя продолжают считать кабардинцами, убыхами, черкесами, абхазами. Многие достигли неплохих карьерных высот. Сейчас так называемый «черкесский вопрос» активно используется против России. Много в этом направлении делал Михаил Саакашвили в Грузии, проводя различные конференции и издавая книги по, якобы, имевшему месту быть «геноциду черкесов». И мало кто знает, что каждую пятницу перед консульством России в Стамбуле собираются толпы людей с плакатами вроде «Россия устроила геноцид черкесам».

Сейчас активно против России начал выступать Азербайджан. В стране формируется общественное мнение, что Россия – враг. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть публикации азербайджанской прессы. Более того, под предлогом защиты нефтепровода Баку-Эрзурум, Азербайджан обратился к НАТО с просьбой разместить в стране войска. И НАТО ответило согласием.

– Ради какой идеи Турция пытается расширить свое влияние в других странах? Речь идет о построении единой «большой Турции» или о сеянии хаоса в других странах?

– Хаос, конечно, будет посеян, но он будет сопутствующим элементом. На самом деле, идея у Турции одна – это создание великого халифата. Она очень активно работает с интеллигенцией Татарстана, уже удалось заставить играть в свои игры многих руководителей республики. Планируется построить могучее государство от самой Турции до Волги, включив Закавказье и Северный Кавказ.

– Но во главе исламского мира хочет быть не одна только Турция. На эту роль претендует и Иран, и Саудовская Аравия, нельзя списывать со счетов монархии Персидского залива. Кстати, общество в Турции намного более светское, чем в вышеназванных государствах.

– В последнее время в Турции происходят колоссальные перемены: страна идет по пути быстрой исламизации. При этом необходимо различать исламские страны. Есть Иран, где нет ни одного ваххабита. В Турции идеология наполнена ваххабизмом. Важно сказать, что и Саудовская Аравия много вкладывает сегодня денег в Северный Кавказ. Турция отказываться от идеи стать лидером исламского мира не собирается.

– Однако в Турции действует принцип, что все граждане государства являются турками. Строя халифат, Турции придется отказаться от этой идеи?

– Думаю, что не откажется. Просто турками станут и поволжские татары, и все другие народы.

– Но даже через 150 лет черкесы продолжают называть себя черкесами.

– Только между собой, выступать против государства себе дороже. Но как конкретно может выглядеть новое турецкое государство, сказать пока сложно. Весь вопрос в том, удастся ли нам остановить эту экспансию. Если нет, то итог для нас будет плачевным. А как будут себя именовать жители другой страны, не так уж и важно.

– Во главе такого проекта, как построение халифата, должны стоять неглупые люди. Неужели им не виден опыт других государств? Даже США не удается в мире так легко осуществлять свои проекты, как того задумывают. А ведь Турция на несколько порядков отстает от Америки или Евросоюза в экономическом плане, в техническом, в научном потенциале. Да еще и соседи являются конкурентами на лидерство в исламском мире.

– Они мыслят иначе, нежели мы. Они не высчитывают последствия своих шагов. Они просто действуют согласно своей идеи пантюркизма, которая существовала у них всегда. На нее накладывается идея халифата. Не одно поколение в Турции выросло на идеи светского государства Кемаля Ататюрка, и от этих идеологем внешне не отказываются. Но параллельно идет активная исламизация. Мне пришлось познакомиться со многими людьми из окружения нынешнего премьера Реджепа Тайипа Эрдогана, все они правоверные салафиты (Салафия – направление в исламе, проповедующее понимание религии так, как ее понимали первые мусульманские общины. К салафитам многие исследователи относят и ваххабитов – СП).

– На Северном Кавказе традиционно был распространен суфизм, сейчас появляется все больше салафитов. Это касается и Дагестана, и Карачаево-Черкесии, и Кабардино-Балкарии. К этому процессу причастна Турция?

– Да, это результат турецкого вмешательства. Очень много молодых людей из Дагестана сегодня обучается в Турции. Они приезжают домой, зараженные идеями салафизма. Я был в Дербенте, когда там строился исламский университет – огромная территория с мечетью и многоэтажными постройками. Я спросил у местных властей, откуда у них такие большие деньги? Они честно в приватном разговоре сказали: «Турция дает». Предлагают иногда отремонтировать то или иное учебное заведение, а потом открывают в нем турецкое отделение. Это и в Пятигорске можно наблюдать, и во многих других местах Северного Кавказа.

- Может быть, турецкое руководство пытается использовать идеи пантюркизма и халифата, чтобы отвлечь собственное население от проблем бедности?

– Это тоже верно. Очень удобно говорить своим гражданам: «Потерпите, затяните пояса, не расстраивайтесь – мы помогаем нашим братьям-тюркам и братьям-единоверцам в других уголках мира.

Один из крупнейших отечественных исследователей ваххабизма, член Академии наук Чеченской Республики Вахид Акаев говорит о том, что все больше молодых на Северном Кавказе становятся последователями радикальных течений:

– На Северном Кавказе идут два параллельных процесса. С одной стороны, мы можем наблюдать возрождение традиционных духовно-культурных ценностей народов, которые заключены в суфизме с его братствами-тарикатами. Последователи суфизма заинтересованы в политической и социальной стабильности. С другой стороны, мы видим и рост влияния салафизма. Хотя эти идеи скомпрометировали себя в середине 1990-х – начале 2000-х. Они пытались построить общество, полностью основанное на ценностях шариата, что многим у нас не нравится. Ваххабиты даже высказывали идеи построения некоего «кавказского халифата». Cейчас салафиты активно вербуют молодежь. В итоге возникает много противоречий со старшим поколением.

Идеи салафизма или «чистого ислама», несмотря на разрушительные последствия своего воплощения, остаются очень привлекательными для молодых людей. Ведь опровергнуть проповедников постоянной войны с неверными могут далеко не все. Тем более что проповедники эти так и сыплют отдельными цитатами из Корана. И сила этих цитат усиливается тем, что для российских граждан текст священного для мусульман писания сильно искажен.

– В нашей стране выходит большое количество просто кощунственных переводов Корана, – говорит профессор-исламовед Юрий Петраш. – В самом Коране много призывов к расправе с неверными. Но в русских вариантах там все приглажено, припомажено и засахарено.

Можно представить, какое недоверие возникает к представителям Духовного управления мусульман и Совету муфтиев в Поволжье или к Координационному центру мусульман на Северном Кавказе, когда молодые люди вдруг открывают для себя подлог. Как говорится, благими намерениями можно вымостить дорогу в ад. Тем более что проповедники, обученные в Турции или в Саудовской Аравии, тут как тут.

Председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль дает свою трактовку роли ислама в мире и возможности построения халифата:

–В советское время на территории СССР сформировался какой-то такой особый казенный, подконтрольный НКВД, ислам, который сейчас почему-то называют «традиционным». Но никакого отношения ни к какой традиции он не имеет. Традиционный ислам – это ислам пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах) и другого ислама быть не может. Но внутри этого ислама существует полемика относительно понимания тех смыслов, что даны изначально в откровении. Вообще не понимаю, что такое «другой ислам». Ислам един! Но в нем уже 14 веков существует свободная ротация идей, людей, происходят диалоги и конфликты – это живая религия. Он и сегодня остро полемичен и так же активен, как 14 веков назад, когда уже была масса школ. Сегодня исламская площадка – единственная, где идет дискуссия о вечных вопросах. На Западе победило чудовищное прагматичное постмодернистское сознание, там ни о чем, кроме как о шкурных проблемах или, в крайнем случае, о правах человека, не говорится. Самый дальний горизонт духовности там – это права геев. Западное общество – это такой балаган распада.

– Насколько в России могут быть привлекательны или опасны идеи халифата?

–Халифат, между прочим, перестал существовать в 1922-м году, всего-навсего 90 лет назад. Первая мировая война была крайне неудачной для Османской империи, и она развалилась. Халифат существовал 14 веков, и это больше, чем существует Россия. И временами халифат включал в себя и Поволжье, и Кавказ, и даже Испанию. Но сегодня перед политическим исламом существуют более актуальные задачи, чем восстановление халифата. Потому что и во времена своего существования халифат был не лучшим проектом. Он был лишь попыткой придать исламу характер одной из цивилизаций в таком ключе по Шпенглеру или по Тойнби. Но ислам цивилизацией не является, он представляет собой духовно-политическое движение.

Проведу некоторую аналогию. Либо у вас есть мировая революция и всемирная коммунистическая идеи, или у вас есть Советский Союз и социалистический лагерь в капиталистическом окружении. Так вот ислам – это изначально глобальная идея, трансграничная. Попытка превратить его в некий лагерь, в цивилизацию наравне с другими – это, в принципе, идея «верхушечная», «истеблишментская». Я лично с этой идеей не согласен и считаю, что ислам – это трансграничное духовно-политическое движение, которое в рамках халифата превращается в один из сегментов управления массами. В то время как задача ислама освобождать эти массы с целью их самостоятельного влияния на историю.

 Единственной скрепой народов страны может быть только общая идея, общий проект. Иначе каждая религиозная или этническая общность неизбежно будет стараться обособиться. У существования единого государства должно быть оправдание в виде единой для всех цели. Если эта цель имеет мировое значение, то она неизбежно становится привлекательной и для жителей других стран. «Всемирный Советский Союз», – скандировали в первой половине XX века рабочие в Америке и Европе. Свобода дискуссий, появившаяся во время Перестройки, обернулась национальными движениями в союзных республиках, на широких российских просторах возникло преклонение перед всем западным. Страна распалась, но и в новых государственных образованиях новой идеи не возникло. И вот уже Турция, в которой более 10% взрослого населения не умеют читать, запросто ведет пропаганду за свой проект чуть ли не на всем постсоветском пространстве. Открывает исламские центры на Северном Кавказе и в Поволжье, под прикрытием множества фондов и организаций открывают свои культурные центры в Сибири, где преимущественно живут народы, имеющие тюркское происхождение, но не исповедующие ислам. Памятник Кемалю Ататюрку уже стоит в столице православной Гагаузии в Молдавии. Не секрет, что Турция стоит за многочисленными массовыми выступлениями крымских татар. И надо сказать, что Анкара с проектом пантюркизма не встречает сопротивления. Тем более что культурная экспансия подкреплена военной мощью. Как говорит заведующий аналитическим отделом Института военного и политического анализа Александр Храмчихин, на Черном море Турция сегодня абсолютный гегемон:

– Из всех причерноморских государств у Турции самый сильный флот. У Грузии флота нет, в составе флота Украины нет ни одного боеспособного корабля. Российский Черноморский флот является самым старым даже на фоне устаревшего состава нашего ВМФ. Уступает Россия Турции и в количестве: у нас одна подлодка, у Турции – 14, кораблей класса «Фрегат» мы имеем пять-шесть, а Турция – 15, ракетных катеров у нас меньше в два-три раза. У России есть только крейсер «Москва», аналогов которого турецкий флот не имеет.

 Россия уступает Турции в военном плане, уступает и в идейном. Что предлагает сегодня народам нашей страны и ближнего зарубежья российская власть? По сути – ничего. Руководство страны даже не знает, какие процессы происходят в том или ином месте. Более того, в России практически не ведется изучение соседних исламских держав.

 – У нас буквально по пальцам можно пересчитать специалистов по Турции, по Ирану, по Ближнему Востоку, – говорит Владимир Захаров, – практически не осталось даже специалистов по османскому языку. Каждым направлением необходимо заниматься всерьез, но у государства на это почему-то нет денег. Или вообще возникают странные вещи. К примеру, государство объявило тендер на изучение очень важной черкесской проблемы. Выиграл конкурс почему-то Институт стали и сплавов, где специалистов по этому вопросу нет. Зато оттуда вышел нынешний министр образования...

 Кого-то, может, и вдохновляют речи о строительстве нового евразийского пространства, но большинство не понимает, зачем оно нужно. Только ради того, чтобы государство было сильным? Но сильное государство само по себе не есть цель, а лишь средство для воплощения в жизнь цели. Пустыми же разговорами об инновациях или грандиозными планами увеличить в разы потребление к 2020-му году никого не убедить. Как говорят на Востоке, от слова «халва» слаще не становится.