Кибернетика еще раз

                                                            КИБЕРНЕТИКА ЕЩЕ РАЗ

  Чуть повторюсь для связки слов и мысли. Сегодня мало кто задумывается о настоящих причинах неприятия кибернетики в СССР («Кибернетика — это реакционная лженаука…» см. «Краткий философский словарь», Госполитиздат, 1954). Или еще хлестче: «продажная девка империализма».
  Эта наука, по крайней мере ее философская составляющая, в том виде как представлял ее основоположник Норберт Винер, претендовала на роль всеобщей науки о мироздании. Но в СССР уже существовало собственное тотальное, целостное и системное знание — диалектический материализм.       Ревностное отношение советских диаматчиков к кибернетике помешало обогащению базовых философских основ марксизма новыми наработками. Сработала распространенная тогда схема: не читал, но осуждаю.

  Но, как пишет Н. М. Моисеев – крупный ученый в области общей механики и прикладной математики (1917-2000 г.) в своей книге «Люди и кибернетика» ( Москва, Молодая гвардия, 1984г.), - кибернетика родилась гораздо раньше. Еще в древней Греции как дисциплина, помогающая кибернету управлять людьми. А 1843 году польский ученый профессор философии Бронислав Трентовский написал книгу «Отношение философии к кибернетике как искуству управления народом»
  Оценивая методы Н. Винера и Б. Трентовского применительно к управлению обществом, Н. Моисеев подчеркивает их различие. «Н. Винер считал общество своеобразной технической или биологической системой, а Б. Трентовский подходит к нему как социолог и философ, рассматривая общество как противоречивое единство несовпадающих стремлений и противоборствующих интересов». Б. Трентовский, как отмечает Н. Моисеев, считал, что кибернет, должен уметь наблюдать, анализировать, выжидать и даже лавировать, а не действовать тупо и прямолинейно. Но и не упускать удобного момента для решительных действий. Н. Моисеев цитирует на прямую слова Б. Трентовского: «Короче говоря, кибернет не проектирует будущее, как старается сделать это радикальный философ, - он позволяет будущему рождаться своим независимым способом. Он оказывает будущему помощь как опытный и квалифицированный политический акушер».
   Как социолог и философ кибернет намечает стратегическую цель, которой он хочет достичь как управленец. Допустим, он хочет не только не допустить в стране революционной ситуации, когда низы не могут жить по старому, а верхи не хотят меняться, но и стремится предотвратить ее, устранив противоречия между низами и верхами. Ее достижение требует ряда последовательных действий. В один или даже в два-три хода задача не решается. Но конкретное решение для каждого действия будет зависеть от многих обстоятельств, которые трудно предусмотреть при анализе выбираемой стратегической цели. А для принятия очередного решения кибернету необходима информация о состоянии его киберно на текущий момент. Какие противоречивые интересы у отдельных групп, составляющих общество? Чего они хотят и чем недовольны? Поэтому выстраивается связка: цель (это стратегия) – цепочка решений (это тактика) – информация (текущая информация как обратная связь для принятия решения).
   Славянофилы и западники, коммунисты и сторонники капитализма, консерваторы и либералы всегда по разному видят пути развития общества. Если противоборство между ними заканчивается победой одной из сторон, тогда беда. Мы это проходили. КПСС как единственная руководящая и направляющая. А если противоборство соперничающих сторон остается в допустимых пределах, как республиканцы и демократы в США, это хорошо. Такие общества, как, например, в капиталистической Швеции, где построен шведский социализм, экономически успешны и социально справедливы, а режимы стабильно устойчивы.
   Касательно стабильности читаем у Н. Моисеева: «Однажды возникшая организация становится не только «юридическим лицом», если пользоваться термином из общественной жизни, - у нее возникают собственные цели. И одна из них – это сохранение своей стабильности, своего гомеостазиса.» Эта закономерность позволяет кибернету, находясь над схваткой, иметь возможность подыгрывать тем или другим в случае сбоя равновесия, выравнивая противоборство сторон, и обеспечивать их мирное сосуществованию. В этих условиях кибернет выполняет вспомогательную роль подсобника, а общество саморегулируется.
   Но, как отмечает Н. Моисеев, «Мы живем в непрерывно меняющемся мире, где те организационные формы, которые были устойчивыми при одних условиях, становятся неустойчивыми при их изменении» Это критические точки в развитии или точки бифуркации. В этих условиях резко возрастает роль кибернета как авторитарного лидера. Он жизненно необходим. ,Как раз для того, чтоб восстановить устойчивость.

Без него эта задача не решается.
   Февральская революция 17-го года – это и есть точка бифуркации. Но не успел появиться и проявиться столь нужный стране в этот момент авторитарный лидер, а некоторые знающие историки говорят, что им мог стать генерал Корнилов, последовала другая точка бифуркации. Это уже Октябрьская революция. А Ленин со товарищи успешно реализовал призыв превратить войну империалистическую в войну гражданскую. И получилось, начавшись с братания на фронте. Потом штык в землю и народ повалил с фронта делить землю, поскольку армия была в основном крестьянской. Дальше позорный Брестский мир и гражданская война, оказавшаяся еще кровавее.
   После ее окончания большевики приступили к стабилизации экономической и социальной обстановки в послереволюционной стране. Этому посвящены последние печатные работы Ленина и реализация их на практике. Это НЭП, ГОСПЛАН и ГОЭЛРО.
   Читаем у Н. Моисеева: «Чего стоит, например, создание синдикатов – этого истинного двигателя новой экономической политики. Синдикаты не просто хозрасчетные организации– это гораздо больше. Тресты и синдикаты были государственными организациями с государственным капиталом. Но обладали практически полной самостоятельностью во всех хозяйственных делах. С Госпланом, скажем, их отношения строились на договорных основах и по своему правовому статусу чем-то напоминали компании в западных странах.»
   Что является ключевым в создании и функционировании синдикатов? Отсутствие частой собственности и полный хозрасчет при договорных, а, следовательно, рыночных взаимоотношениях с Госпланом. Это значит, что не столько частная собственность на средства производства в сочетании со стихией рынка являются стимулятором экономического роста, сколько сочетание рынка и плана в экономике. Частная собственность и стихия рынка есть инструмент для экономического развития общества, но входят в противоречие с его социальной справедливостью. По Марксу это противоречия между трудом и капиталом. А единство и противоборство плана и рынка устраняет противоборство социальное и экономическое.
   В этой связи возникает вопрос – почему уже после Ленина из экономики исчез рынок и остался чистый план? Ответ на это можно получить, обратившись к образу Сталина. Целью всей его жизни было построить для народа счастье. Постепенно истребляя соратников, которые в его представлении могли стать конкурентами, он достиг абсолютной власти. Чтоб только самому монопольно руководить построением счастья для народа. И ткнуть свой народ носом в это счастье. А прибыль (пардон, славу) только себе. Чтоб только его одного знали, помнили и ценили. А то, что щепки летели, так ведь лес рубил.
   Теперь становится понятным, почему был отменен НЭП и рыночная составляющая в экономике. Потому что это вело к демонополизации власти Сталина. Рынок, стимулируя развитие предпринимательских качеств у людей, в свою очередь стимулировал стремление к свободе и входил в противоречие с интересами Сталина. И наоборот, отсутствие свободы стимулирует патерналистские настроения у народа. Это иждивенчество. Вместо того, чтобы самому заботиться о своем благополучии, человек перекладывает заботу о себе исключительно на государство, но одновременно становится от него зависимым. За 70 лет это укоренилось прочно и получило определение homosoveticus.
   Теперь еще одна точка бифуркации, радикально поменявшая вектор социально – экономического развития страны. Ее появление следует отнести к временам Горбачева как автора перестройки, а точнее к 89-му году, когда пошатнулась власть КПСС и переместилась в сторону демократически избранного Верховного Совета. Но кульминация момента - это шокотерапия по Гайдару. А получился шок без терапии. Но претензии следует адресовать не столько Гайдару, сколько Ельцину. В этот момент страна остро нуждалась в ответственном авторитарном лидере, способный взять на себя ручку управления. Примеры в мировой истории – Пиночет в Чили, Ли Кван Ю в Сингапуре, Дэн Сяопин в Китае. Если исходить из интересов страны, а не из личных интересов вождей, то Ельцин мог бы поддержать слабоватого Горбачева и получился бы коллективный Дэн Сяопин. Но Ельцин поступил с точностью до наоборот и сам оказался неспособным выполнить функцию политического акушера не только в силу пристрастия к алкоголю, но и в силу того, что свой авторитаризм ограничил частыми кадровыми перестановки типа «не так сели», амбициозным волюнтаризмом, где требовалось семь раз отмерить прежде чем резать (Чечня с Дудаевым) и перекладывания своих управленческих функций на «семью» в олигархатическом ее варианте. Последнее обстоятельство решающее. Потому что интересы олигархата и общества диаметрально противоположные. Из - за этого мы двигались не в сторону капитализма с человеческим лицом, а в сторону бандитского. В чем и преуспели. Поэтому преемнику досталось тяжелое наследие. Это его не оправдывает, но может дать пояснения к пониманию того бездействия, где на взгляд снизу действия должны быть обязательными. Об этом следующий пост.