Хочешь диалога – готовься к обороне.

НАТО, которое называет себя самым успешным и могущественным военно-политическим альянсом в истории, благодаря украинскому кризису нашло новое оправдание собственному существованию. Готовящиеся решения саммита НАТО, который пройдет в июле в Варшаве, – яркое тому свидетельство. Нет сомнений, что львиная их доля будет связана с Россией – в ответ на озабоченность в связи с возросшей военной угрозой и рисками, исходящими из Москвы.

Находясь на этой неделе в Варшаве, генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заверил руководство Польши, что предстоящий саммит станет переломным. Альянс намерен усилить военное присутствие на своем восточном фланге и дать «четкий сигнал» России, что атака на одну из стран будет расценена как нападение на блок в целом.

Если сначала Столтенберг обозначил две генеральные линии в отношениях с Россией – оборона и диалог, то теперь в его речах все чаще фигурирует термин «сдерживание». Триединая задача – сдерживание, оборона и диалог – свидетельствует, что НАТО не может идти на размещение дополнительных войск и вооружений на Востоке, не учитывая негативную реакцию Москвы. Именно для этого и необходим диалог с Россией, который альянс хотел бы продолжить в формате Совета Россия–НАТО (СРН).

Неудивительно, что Столтенберг не перестает говорить о целесообразности проведения заседания СРН – второго в течение двух месяцев – в преддверии саммита. И это несмотря на то, что глава МИД РФ Сергей Лавров уже выразил недоумение по поводу идеи Столтенберга: «С какой стати он сказал это? Совет Россия–НАТО работает на основе консенсуса. Если они хотят это обсуждать, пусть обсуждают с нами, а не лезут к микрофону».

По сведениям из дипломатических источников, проведение заседания СРН маловероятно. Готовность Москвы обсуждать с НАТО перспективы контактов во многом будет зависеть от оценки того, насколько далеко намерены зайти лидеры альянса в Варшаве, принимая решения о дальнейшем наращивании военной мощи на линии передового базирования и укрепления Сил повышенной боеготовности.

При этом НАТО пытается перенести свои конфронтационные схемы на акваторию Черного моря. Постпред России при НАТО Александр Грушко на днях напомнил о словах президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, который заявлял: нельзя допустить превращения Черного моря в российское озеро. А в декларации, принятой в понедельник Парламентской ассамблеей НАТО в Тиране, содержатся призывы не только к повышению боеготовности альянса, но и к укреплению сотрудничества с государствами, не входящими в блок, – Финляндией и Швецией. От них требуют вносить больший вклад в оборону северных рубежей, принимая во внимание их связи со странами Балтии.

Впрочем, на прошлой неделе парламент Швеции уже ратифицировал Соглашение о поддержке войск в стране пребывания, по которому обязуется с 1 июля предоставлять свою территорию для военных учений и принимать у себя Силы быстрого реагирования НАТО. Хотя министр обороны Швеции Петер Хультквист заявил, что договоренности никак не могут повлиять на политику неприсоединения к военным блокам, Россия, безусловно, видит в этом потенциальный вызов своей безопасности, особенно в контексте начавшейся дискуссии о возможном изменении в перспективе нейтрального статуса королевства.

Что же касается требования ряда стран, включая Польшу, о том, что на их территории следует создавать постоянные базы альянса, то согласно Основополагающему акту Россия–НАТО, подобное присутствие исключено. Руководство НАТО это осознает, поэтому речь на саммите пойдет о расширении военного присутствия до четырех батальонов. И оно, по-видимому, будет осуществляться на ротационной, а не на постоянной основе.

Как бы то ни было, при нынешней напряженности в отношениях России с НАТО военная опасность в Европе объективно возрастает.