Ювенальное лобби идет в обход

Сторонники ювенальных технологий, не сумев протолкнуть законы, вызывающие активное неприятие в обществе, выбрали новую тактику. Теперь они пытаются ввести те или иные механизмы контроля за родителями в другие законы, вроде бы направленные исключительно на защиту детей. Цель одна — облегчить социальным службам задачу изъятия детей из семьи.

В конце марта в Госдуме были приняты сразу во втором и третьем — окончательном — чтении два новых закона, в той или иной степени затрагивающие интересы детей и их родителей. В первом речь идет об "ограничении распространения информации о несовершеннолетних, пострадавших в результате противоправных действий". В связи с этим в СМИ запрещается публикация информации о детях-жертвах преступлений. Наказание за нарушение запрета весьма серьезное.

Гражданские лица могут заплатить штраф до 300 тысяч рублей с конфискацией носителя информации (компьютера или другого устройства). Юридическим лицам придется заплатить до миллиона рублей все с той же конфискацией. Неудивительно, что родительская общественность поначалу восприняла этот закон как прямое нарушение прав на защиту своих детей. И действительно, первый вариант законопроекта содержал максимально строгий запрет на информацию — в том числе и для родителей, то есть им буквально затыкали рты

"Но правительство, а конкретно первый вице-премьер Владислав Сурков дал отрицательное заключение на этот законопроект. В отзыве прямо указывалось, что он ограничивает права родителей на защиту своих детей. После этого было внесено несколько изменений", — раскрыл подоплеку законотворчества депутатов Николай Мишустин, руководитель рабочей группы Мосгордумы по защите от ювенальных технологий. Речь об этом шла на круглом столе, посвященном очередным попыткам ювенального лобби протолкнуть нужные им законы.

Благодаря поправкам, теперь такую информацию о детях, пострадавших в результате противоправных действий, публиковать можно, если есть согласие на это самого несовершеннолетнего, достигшего 14 лет или его законных представителей. Правда, по словам Николая Мишустина, вопросы все же остаются: как именно должно быть получено это согласие, в какой форме, чтобы не возникло спорных моментов. Но как уверена директор Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности Ольга Леткова, главное, что новый закон не препятствует распространению информации о семьях и детях, пострадавших в результате неправомерных или недобросовестных действий органов опеки и попечительства. И с разрешения законного представителя ребенка общественные организации и родительские сообщества могут распространять информацию о потерпевшем несовершеннолетнем через СМИ.

Почему эти поправки оказались столь важны? Дело в том, что именно крайняя, без каких-либо оговорок и исключений, завеса секретности является своего рода краеугольным камнем для внедрения ювенальных технологий. Во всех западных странах приняты очень жесткие — вплоть до уголовного наказания — меры для родителей или других лиц, посмевших рассказать даже в социальных сетях о действиях социальных служб по изъятию детей из семьи.

О том, насколько распространена эта проблема в Великобритании, пишет издание Daily Mail. Статья журналиста Сью Рейд имеет красноречивое название: "Национальный позор: количество детей, отобранных у своих матерей и отданных на усыновление, стремительно растет". По ее данным, каждый день в Великобритании изымается у кровных родителей в среднем четыре младенца до одного месяца (за последние 10 лет эта цифра возросла на 300 процентов). В целом каждую неделю из родных семей изымается 75 детей всех возрастов. В 2000 году тогдашний британский лидер Тони Блэр повысил на 50 процентов показатель плановых усыновлений — до 5400 в год. То есть всем социальным службам была дана конкретная установка — как можно больше отбирать детей из родных семей и передавать их в приемные.

Как подчеркивает автор, вся эта система успешно действует именно благодаря культу секретности, принятому якобы исключительно "в интересах детей". На самом деле главный интерес тут — полная безнаказанность работников социальных служб. Автор пишет: "С момента, когда матери предъявляется обвинение в несостоятельности как родителя, система уже настроена против нее. В семейных судах нет присяжных, решение принимает единственный судья. И что самое главное — культ секретности означает, что если социальный работник солжет или сфабрикует сведения, или медицинский работник допустит ошибку в доказательствах, никто не узнает об этом, и виновный не понесет заслуженного наказания".

Как подчеркивает автор, только работа служб национальной безопасности и военной разведки охраняются столь же строго, как слушания в семейных судах. И самое страшное, если родители рискнут рассказать о своем горе хотя бы другу или просто соседу, их ждет тюремное заключение. Получается, что подобная секретность защищает исключительно право системы на изъятие детей из семьи. Пока в российском законодательстве эту атаку удалось отбить. Но есть и менее удачные примеры.

Читайте также: Российские законы делают опеку угрозой

В частности, также на днях в Думе был принят закон о мерах по предупреждению торговли детьми, их эксплуатации, детской проституции. Эксперты обратили внимание, что понятие "эксплуатации" в процессе обсуждения было дополнено определением — "подневольное состояние несовершеннолетних". Как замечает Ольга Леткова, "дети в принципе не могут быть полностью "вольными" в силу своей незрелости". Получается, что тот факт, что они зависят от родителей, при желании можно трактовать как "подневольное положение".

На круглом столе прозвучали мнения, что попытки родителей приучить ребенка к труду, особенно в сельской местности, также могут быть расценены, как "эксплуатация". Тем более, что в европейских странах нередки случаи, когда родителям приходится давать объяснения социальным службам только потому, что они заставили ребенка убрать за собой в комнате. Понятно, что сторонники внедрения ювенальных механизмов в России будут продолжать свои попытки. Так что в ближайшее время мы наверняка увидим еще не один закон, направленный на "защиту" ребенка от родной семьи.