Эйфория и правда жизни

10 лет назад я проводил пресс-конференцию для журналистов в Минске. Как раз накануне очередных президентских или парламентских выборов. Меня попросили дать свой прогноз, и я сказал, что власть победит, оппозиция будет разгромлена, и главная задача оппозиции — это уже сейчас готовиться к тому, как жить и бороться после выборов.

Прямо на пресс-конференции три старых знакомых, почти приятели обвинили меня в трусости, паникерстве, неверии в победу демократии и демонстративно покинули зал в знак протеста. В прошлом году один из них погиб при странных обстоятельствах — его нашли в петле, второй сейчас отбывает срок в белорусской тюрьме по сфабрикованному делу об организации массовых беспорядков на прошедших президентских выборах, третий — политический эмигрант, живет в Лондоне, на родине его тоже ждет тюрьма.

Я вспоминаю часто эту историю не из злорадства, упаси Бог. Я помню об этом только, чтобы сохранить способность трезво оценивать происходящее, чтобы эмоции не захлестывали и не мешали принимать точные решения и делать адекватные прогнозы.

Моя убежденность в том, что Александр Лукашенко плохо кончит, уже превратилась в веру, а это плохо, когда вы пытаетесь заниматься политической аналитикой и политической журналистикой. Можно и нужно верить в высшую справедливость, это помогает сохранить присутствие духа. Но нельзя веру в далекое и неуловимое экстраполировать на конкретные события текущего момента.

Вера — это обратная сторона доблести. Но это опасно, если вы, например, журналист.

Мой товарищ, спецкор "Коммерсанта", прекрасный журналист и честный человек Ольга Алленова собирается вести колонну на антифашистском митинге. Уже два дня с ней трудно разговаривать, потому что она занята бурной антифашистской деятельностью. Я прошу ее не вести никуда колонны и не выступать на митинге, но все бесполезно. У нее эйфория, эйфория борьбы с демонами, она в эпицентре сражения добра со злом.

Сейчас сложно писать и говорить, как ни странно. Притихли на время подонки и государственные пропагандисты. С ними все понятно. Они выжидают, заметались, занервничали. Их смелости сегодня нужна дополнительная мотивация в виде нового пинка от власти или нового материального поощрения. Они обязательно заголосят с новой силой, когда точно определится победитель.

Но сейчас очень трудно стало высказываться и тем, кто еще вчера высказывался прямо и конкретно.

Трудно говорить правду, потому что она может оказаться неприятной для тех, кому ты внутренне симпатизируешь и кто, кажется, старается переломить ход российской истории.

Не хочется высмеивать Прохорова, потому что таким образом ты подыгрываешь какому-нибудь Миронову, хотя от идиотизма его советников уже некуда прятаться.

Нет особого желания писать правду о Явлинском, потому что при всех его пороках более приличного человека в списке кандидатов в президенты нет, и от этого еще тоскливее на душе.

Совсем не хочется критиковать Кудрина, ведь он старается создать что-то новое и полезное, а получится, похоже, нечто привычное и беспомощное.

Любой критический по отношению к оргкомитету демократических митингов текст сразу вызывает бурю общественного негодования, любое сомнение в успехе тех или иных инициатив воспринимается как слабость и трусость.

Затерзали Леонида Радзиховского за его встречи в Кремле и неприятные для демократической общественности тексты. В сети устроили охоту на блогера Радулову за то, что она обвинила в национализме блогера Навального. Не дай Бог зацепить сейчас Божену Рынску, рупор "белой революции"...

Конечно, политики и лидеры гражданского общества в критический момент истории не должны проявлять слабость и сомнения. Они абсолютно правильно твердят про распад путинской вертикали и паралич российской власти. Они уже празднуют свою несостоявшуюся победу, вселяя уверенность в своих сторонников.

Но что делать тем, кто по долгу службы обязан все это описывать и анализировать?

Превращаться вновь как 20 лет назад в певцов демократической революции? Или как в 1996 году заниматься манипуляциями ради высокой идеи свободы и противостояния коммунизму? Не критиковать тех, кто хочет отставки Путина, только лишь потому, что ты тоже этого хочешь?

Сложное время, непростой выбор. Причем, для конформистов нет такой проблемы.

Пропагандисты скоро заговорят вновь, даже если власть в стране сменится. Они быстро найдут нового хозяина. Очень много и тех, кто хочет перемен, но не верит в победу демократии, подавлены страхом и грамотно аргументируют, почему одинаково вяло пишут как о власти, так и об оппозиции. Но есть же журналисты и аналитики, которым мы все еще верим и к чьему мнению обязательно прислушиваемся. Совсем не хочется, чтобы они поддавались революционной эйфории.

Лично я убежден, что власть попытается устроить контрреволюцию. Сразу после 4 марта или чуть позже будет резкое похолодание политического режима в России. Диктатура будет подлой, неравномерной, временами беспощадной, но недолгой. Нет серьезного ресурса для масштабного и долгого нового ГУЛАГа — ни психологического, ни материального.

Скорость распада новой диктатуры и появление нового шанса для демократии в России напрямую зависит от нашей способности смотреть на вещи трезво и умения называть все своими именами.

В любой ситуации важно говорить и слышать правду. Для журналиста самое главное определение профессионализма — умение сохранять беспристрастность и видеть вещи такими, какие они есть. То, что сейчас происходит, делит нас, а это априори неверно.

Правда, все-таки есть ситуации и времена, когда журналист должен говорить и должен действовать, и сохранить беспристрастность невозможно. Так было во время перестройки в России, так было на Украине во время оранжевой революции. И также почти невозможно для меня сохранять беспристрастность, когда я думаю про Лукашенко.

Но давайте хотя бы не будем придумывать себе новых кумиров.

Павел Шеремет

Прочитать оригинал поста Павла Шеремета с комментариями читателей его блога можно здесь.