Откуда взялись миллионы доносчиков Сталина

В оправдание чудовищного государственного террора при Сталине его фанаты очень часто всю вину возлагают на огромное количество доносчиков. Дескать, Сталин был "хороший", но люди вдруг с ума посходили и начали массово друг на друга доносить. Что ж, давайте разбираться.

Сталин в своей речи на Военном Совете в июне 1937г. затронул такой важный в сложившейся обстановке момент, как "сигнализацию" с мест. Конечно, без хорошо налаженной системы доносов уничтожить сотни тысяч людей было бы крайне затруднительно. Вождь особо подчеркнул огромное значение своевременной информации:
"Плохо сигнализируете, - говорил военным тов.Сталин, - А без ваших сигналов ни военком, ни ЦК ничего не могут знать... Каждый член партии, честный беспартийный, гражданин СССР не только имеет право, но обязан о недостатках, которые он замечает, сообщать. Если будет правда хотя бы на 5%, то и это хлеб..."

Своеобразный уровень правды задал вождь, всего 5%, и ведь проглотили это красные командиры и политработники, к сожалению. Доносительство прямо поощрялось властью и именно поэтому расцвело пышным цветом. Печально знаменитая 58-я статья о государственных преступлениях, принятая в 1926 году, имела несколько пунктов, где предусматривалось уголовное наказание "за недонесение". Страх стал отличной питательной средой для политического доносительства. Доносы писали как добровольно, так и вынужденно, под давлением следствия. Массовые аресты запугали общество до предела и вызвали волну самого разнообразного доносительства, доходившего до маразма. О формах и методах доносительства в сталинском СССР можно писать солидный труд. Процветало меркантильно-бытовое доносительство, когда человек писал донос на соседа по коммунальной квартире, рассчитывая в случае его ареста занять освобожденную жилплощадь.

Немало голов, в том числе светлых и умных, полетело в ходе "карьеристского" доносительства, когда доносчик рассчитывал получить вышестоящую должность. Классическим примером можно считать "дело", сфабрикованное в Реактивном НИИ по доносу сотрудника института А.Костикова в различные инстанции о "вредительской деятельности" в РНИИ. Вот цитата из одного доноса Костикова: "...Всякое внедрение элементов кустарщины во всей работе института явились причиной срыва использования этого оружия в войсках 3-4 года тому назад. Все это явилось следствием вредительских действий руководства института". В июне 1938 года А.Костиков возглавил экспертную комиссию, давшую справку для НКВД о "вредительской деятельности" В.П.Глушко и С.П.Королёва. В результате практически все руководство РНИИ и виднейшие конструкторы были арестованы. Клейменов, Лангемак и еще три человека были расстреляны. Королев оказался в магаданском лагере; Глушко, Граве и другие сотрудники - в бериевской "шарашке". А бдительный товарищ Костиков в 1938г. стал руководителем преобразованного в НИИ-3 института, получил Героя Соцтруда и долгое время его считали единственным создателем "Катюши". Только в 1991г. Указом Президента СССР М. С. Горбачева от 21 июня И. Т. Клейменову (расстрелян в 1938), Г. Э. Лангемаку(расстрелян в 1938), В. Н. Лужину (осужден в 1940 на 8 лет, умер в заключении), Б. С. Петропавловскому, Б. М. Слонимеру и Н. И. Тихомирову посмертно были присвоены звания Героя Социалистического Труда.

В 1936 году была принята так называемая Сталинская конституция, которая гарантировала гражданам СССР много прав и свобод. Однако реальность была совсем другой. Например, такое понятие как "свобода слова" журнал "Социалистическая законность" в 1938г. трактовал таким образом: свобода слова - это осведомление власти. В стране была развернута массовая кампания, пропагандирующая "стукачей" и их "подвиги". Доносчиков поощряли и награждали. Еще в конце 20-х годов за донос на соседа, прятавшего зерно от реквизиции, крестьянин получал определенный процент изъятого зерна в качестве вознаграждения. К доносительству активно привлекали и детей. Некоторые наивные дети, проникнувшись "важностью порученного дела", гордые оказанным им доверием взрослых, доносили даже на собственных родителей. Пионер Проня Колыбин разоблачил собственную мать, которая пошла на колхозное поле собирать колоски, чтобы накормить его самого. Мать посадили, а сына-доносчика отправили в Артек. "Пионерская правда" напечатала очерк о пионере Коле Юрьеве. Однажды он увидел девочку, которая срывала колоски, и схватил ее. Девочка успела съесть горсть зерен и пыталась вырваться от Коли, но это ей не удалось. 6 января 1934г. "Правда" и многие другие газеты разместили письмо пионеров села Новая Уда в Восточной Сибири, где Сталин отбывал ссылку во времена самодержавия. Пионеры рапортовали: кто на кого в селе донес, а потом в порядке критики и самокритики сообщали друг о друге и сами о себе. Семья Артемовых, состоящая из супругов и 5 детей, доносила семейным подрядом: всего им удалось "разоблачить" 172 человека, которые, по их мнению, являлись "врагами".

Членов семьи доносчиков-чемпионов наградили орденами и ценными подарками.

Поступок Павлика Морозова, "заложившего" своего отца, сталинская пропаганда героизировала: о нем сочиняли песни и стихи. На дело прославления доносчиков были мобилизованы значительные силы "пролеткульта": писателей, поэтов, композиторов. Поэт Сергей Михалков отметился "Песней о Павлике Морозове", поэт Степан Щипачев - поэмой "Павлик Морозов", журналист Смирнов написал книгу "Юные дозорники", где автор разъяснял детям: где могут быть "враги народа", как их искать и куда сообщать. Матрена Королькова, одноклассница Павлика Морозова из Герасимовки, рассказывала: "В январе 1934г. меня с группой пионеров привезли в Москву. Мне дали понять, что сейчас отвезут на прием к Сталину, чтобы я рассказала о Павлике. Мне объяснили - что и как говорить. Потом визит отменили, сказав, что Сталин занят. Меня отправили в пионерский лагерь Артек. Туда мне прислали 100 рублей, а потом в деревню еще 2 раза по 25 рублей."

Из воспоминаний Мальцевой Нины Викторовны (мемуары "За пологом сталинской печати"), в 30-е годы она жила в Днепропетровске и работала в редакции областной газеты: "В любом учреждении был свой осведомитель-"стукач" от НКВД, он должен был находить врагов народа и выявлять, а там уже решали - как, когда и где его арестовывать. В нашей редакции таким "стукачом" был некто Моисеевич - тупой, наглый, хитрый человек, он наслаждался своей властью. "Стукач" шнырял повсюду, во все вмешивался, всем угрожал. Он занимал скромную должность завхоза. На его совести было много жизней и несчастий людей. Впрочем, совести у него не было. Работа журналиста тогда часто объединялась с работой "наводчика": он должен был обвинить указанного ему человека в каком-нибудь преступлении, то есть, выдумать его преступление и написать о нем в газетной статье. Делом НКВД было на этом основании арестовать "виновного". У меня один раз в комнате метался и рвал на себе волосы наш журналист, рассказывая, что получил от "органов" подобный заказ и знал, что от его лживой информации погибнет человек. Если он не напишет этой статьи, ее напишет его товарищ, а он пойдет вместе с обвиняемым."

О системе доносительства в так называемой "шарашке" - тюрьме, где работали по специальности осужденные инженеры и конструкторы - воспоминает Л.Л.Кербер в своих мемуарах "Туполевская шарага": "Дело провокации и сыска было поставлено в ЦКБ-2 воистину на космическую высоту. Сотрудник НКВД вел "зэка" в одну из комнат тюремной администрации под видом вызова на производство. Там его вежливо просили о помощи: "Присматривайтесь к врагам и информируйте нас, о большем мы не просим". Уже не намеками, а прямо обещали учесть это при составлении списков на освобождение. Встречая отказ, переходили к угрозам отправить на Колыму, добавить 10 лет. Большинство угрозы выдерживало, меньшинство рассуждало достаточно скользко: мол, соглашусь, а писать не буду. Таким на втором, третьем вызове давали понять, что они теперь связаны круговой порукой с "органами", выход откуда только один - смерть. Перепуганный сексот начинал выдумывать, возникали организации, шпионы и вредители. Все это до поры до времени складывалось в досье. Печально, но факт - число завербованных было достаточно велико. Удивительно другое - информация об этом просачивалась и большинство "стукачей" мы знали."

Для того, чтобы получать независимую информацию о положении дел на местах, Сталин создал так называемый Особый сектор при личном секретариате. Этому Особому сектору подчинялись спецсекторы при райкомах и обкомах, которые имели своих людей на всех предприятиях и учреждениях. Данная система доносительства замыкалась лично на Сталине и работала независимо от системы доносительства ОГПУ-НКВД. Возглавлял Особый сектор личный секретарь Сталина Александр Поскребышев. Как и во всем обществе, процветало доносительство в армии и на флоте. В каждой части появился так называемый "особист", занимавшийся выявлением неблагонадежных. На высокопоставленных командиров по требованию начальника Главного политуправления Мехлиса писали тайные характеристики политработники частей. Любой красноармеец мог теперь написать на неугодившего ему чем-то командира политический донос, в результате дисциплина в годы Большого террора скатилась до нижайших пределов.

Таким образом, в 30-х годах в СССР лично Сталиным была создана многослойная, перекрестная, дублирующая саму себя система тотального политического сыска.

Один из доносов сталинских времен, их были написаны миллионы...

 

 

 

392
4837
54