В российский прокат выходит фильм Отара Иоселиани "Шантрапа"

В прокате – лента Отара Иоселиани "Шантапа". Фильм, впервые представленный на Каннском кинофестивале 2010 года, спустя почти год выходит в российских кинотеатрах. На 77 году Иоселинани наконец решился посвятить кино мукам творчества и снял свой вариант "8½".

Грузия, послевоенные годы. Трое детей по дороге из школы цепляются к цистерне товарного состава и едут к полузаброшенной церкви. Там они начинают петь, фотографируются и ставят подножку рассерженному священнику. Через пару дней возвращают украденные иконы и, уходя домой, нехитрым монтажным наплывом вырастают в молодых людей. Николас (Дато Тариелашвили), видимо, продолжив дружить с пленкой, становится кинорежиссером, товарищ остается товарищем, а подруга детства вырастает в стерву и начинает встречаться с упитанным коммерсантом.

Трейлер фильма "Шантрапа" Отара Иоселиани, премьера которого состоялась во внеконкурсной программе Каннского кинофестиваля 2010 года Источник Payaso2402

Дальше Николас начинает снимать кино про гражданскую войну, которое заканчивается расстрелом грузинского офицера советской властью. По невысказанным причинам фильм не проходит цензуру чиновников, которые, впрочем, после заседания жмут руки юному дарованию. После этого Николас оказывается на пороге чиновника покрупнее по фамилии Фирсов (Богдан Ступка), который после дежурного вопроса про партбилет искренне советует навсегда уехать и снимать кино заграницей, а после даже содействует в этом. Так Николас, взяв пару саквояжей и клетку с голубями, отправляется во Францию.

"8½" от Иоселиани

Как показывает история, начиная с Феллини разные титулованные режиссеры предпочитали высказываться на известную тему "муки творчества", но, кажется, редко кто позволял себе это делать так небрежно, как Иоселиани. Добротную и понятную тему про тонкую душевную организацию художника режиссер рассказал просто-таки спустя рукава. Небрежный монтаж натыкается на общую некиногеничность планов: маловыразительные пейзажи сняты с еще более маловыразительных ракурсов. Актеры то переигрывают, картинно прибегая к мимики и жестам, то не играют вовсе, но чаще все же переигрывают.

Сочувствие вместо ненависти Отар Иоселиани в нескольких интервью отрицал автобиографичность "Шантрапы", хотя герой фильма фактически повторяет поворотные моменты судьбы самого режиссера.

Так, оба переезжают из Грузии во Францию из-за проблем с советской цензурой. Во Франции Иоселиани, окончивший режиссерский факультет ВГИКа в 1956 году, начинает работать с конца 1980-х, сняв до этого в СССР, в частности, картины "Жил Певчий дрозд" (1971), "Листопад" (1966) и "Пастораль"— две последние получили призы ФИПРЕССИ на Каннском и Берлинском кинофестивалях. Сегодня Иоселиани— режиссер около 20 документальных и художественных фильмов. После российско-грузинского конфликта 2008 года стал известен также как противник действия российского правительства. "Несмотря на все безобразия, которые произошли с приходом оголтелых русских войск,— а выяснилось, что это просто мародеры и насильники, армия не может быть такой,— ненависти у Грузии нет. Ненависти у Грузии нет. Есть, скажем так, сочувствие. Как к дураку",— заявил режиссер в интервью GZT .RU в мае 2010 года.

Ближе к финалу появляется ощущение, что Иоселиани развел весь этот непрофессионализм лишь ради наглядного примера, что художник художнику рознь и не всякие достойны фильма, но последние минуты фильма ставят все на свои места— Николасу нет места в мире цензуры и обывателей, откуда он отправляется, вернее, уплывает с новой спутницей, и похоже, что навсегда.

Не трогайте режиссера

Слово "шантрапа", которым назван фильм, дословно переводится с французского как "петь не будет". И фильм Иоселиани, все-таки являющийся его личными "8½", делает акцент на том, кто виноват, что певчий дрозд Николас не будет певчим. Виноваты в этом не вдохновение и не женщины, а главным образом власть и продюсеры, которые расположились по обе стороны от Железного занавеса. В Тбилиси героя душили за отсутствие идейности, во Франции же продюсеры ждут коммерческих успехов.

В какой-то момент из зала выходят все зрители, на первых рядах остается французский наставник Николаса, сыгранный самим Иоселиани. В его глазах отражается понимание происходящего, но он, как пройдящий через все это режиссер, скорбит молча. Сам же Николас, чуть более разговорчивый, главную претензию к окружающему миру сообщает чуть раньше. "Несправедливо, чтобы режиссера кто-то трогал",— обиженно заявляет он, когда злые продюсеры собираются отдать отснятое менее мечтательному монтажеру.