Дмитрий Губин. Поэт, революция и бомж

У нас все чаще задаются вопросом о возможности революции в России, правда? И неважно, что цены не нефть высоки: вон что в нефтяном Бахрейне творится! Хотя, казалось бы – богатейшее островное государство

О природе беспорядков в Бахрейне я думал, стоя на крайней правой платформе (в буквальном смысле, не политическом) Ленинградского вокзала в Москве. Я думал, что Бахрейн есть показатель того, что понятие справедливости без понятия равенства ведет к произволу.

Дмитрий Губин Дмитрий Губин родился в Иванове, суровом краю ткачих-лимитчиц. Окончив факультет журналистики МГУ, он по распределению попал в Волоколамск в газету "Заветы Ильича". Через год его разжаловали в корректоры с устной формулировкой "за профнепригодность". Потом Дмитрий работал в ленинградском журнале "Аврора", затем пять лет – собкором в "Огоньке". В послужном списке Дмитрия значится и русскоязычная версия газеты Pulse St. Petersburg, и "Радио России", и вечерний выпуск "Вестей" на РТР, и "Маяк". Отовсюду Дмитрия выгоняли за неправильное понимание текущей линии партии. В 2004-м он эмигрировал на полгода в Лондон, но вернулся в Россию, потому как надоело ездить ужинать из Лондона в Париж. После Лондона наступила эра глянцевых журналов: Дмитрий Губин возглавлял FHM и Robb Report. С 2007 года сотрудничал с Авторским телевидением – то есть вел "Времечко", "Временно доступен" , "Большая семья".

Ленинградский вокзал в Москв Источник (c) РИА Новости/ Илья Питалев

Там, на правой платформе, где к ней примыкает вокзальная стена, есть киоски со всякой снедью, которой мне захотелось в ожидании поезда. После рассуждений о Бахрейне меня вдруг невероятно пробило на ближневосточную шаурму-шаверму, а на платформе был как раз ларек с шампуром и блинами мяса. И я попросил сделать мне шаурму, а сам, додумав мысль о Бахрейне – где большинство шииты, но правят сунниты, что и было, в представлении шиитов, попранием справедливости, а для восстановления попранной справедливости богатство или бедность неважны, вот там и грохнуло – стал думать о том, что падение автократических режимов часто меняет не строй, а его форму, причем не в лучшую сторону. Автократии ведь как устроены? Они уничтожают любую параллельную структуру, которая могла бы тихо-мирно принять на себя часть власти, потому что власть ни тихо, ни громко отдавать никому не намерены. Поэтому, если деспотии уж рушатся, то сразу валясь под ноги толпы, обуздать которую лучше всего получается у негодяев. Взять большевиков с Лениным, который не просто утверждал, что оппонентов нужно не переубеждать, но уничтожать – и уничтожал. Большевики потому и победили, что шли через толпу и трупы нагло, с ложью, обманом, заложниками и концлагерями. А прочие миндальничали...

Бахрейн, казалось бы, богатейшее государство - но теперь и в нем нет порядк Источник (с) AP Photo / Hasan Jamali

В эту секунду во внешнем мире произошли два действия. Во-первых, продавец за стеклом протянул мне завернутую в салфетку шаурму. Во-вторых, подле меня материализовались двое: бомж, в котором я опознал бомжа сначала по запаху, а потом по одежде, – и мужик, вышедший на мороз покурить в одной белой сорочке и галстуке. В манерах и чертах мужика проглядывал бывший бандит, которого бог чудом спас от тюрьмы и перепрофилировал в мелко-средние бизнесмены. У мужика в глубине вокзала наверняка был офис.

- Извините, пожалуйста, – обдал меня амбре бомж, – у вас не найдется пяти рублей?

Я достал из кошелька 10-рублевый кругляш и, брезгуя вложить монету в грязную ладонь (и злясь на себя за брезгливость), устроил так, чтобы денежка как бы бесконтактно упала в руки бомжу, но с прилично близкого расстояния.

И ровно в тот момент, когда десятирублевка коснулась ладони, мужик в сорочке коротко, жестко и страшно ударил бомжа в лицо, и тот двинулся головой в ларечное стекло, а затем повалился на асфальт в окурках.

- Здесь люди едят, – понял, нет? – зло сказал мужик.

- Вы что, это же человек! – заорал ошарашено я.

- Эй, если стекло разобьется, что я хозяину скажу? – горестно, но так, чтобы услышала белая сорочка, спросил продавец.

Сорочка не удостоила нас даже взглядом, и сделала шаг назад. Бомж, подвывая, но не думая ни терять сознание, ни удивляться, на четвереньках, по-крабьи, попятился и исчез.

Московские бомжи портят вид и воздух прилично одетым господа Источник (c) РИА Новости/ Алексей Куденко

- Это начальник охраны наш, – кивнул в сторону мужика продавец. – По-другому они не понимают. По-другому им уже объясняли, но они снова приходят. Они здесь воровством занимаются, нескольких пассажиров обокрали.

Я отошел, обгаженный разом всем: и тем, что при мне ударили человека; и что меня защитили, как прилично одетого господина; и что аппетит у меня не пропал, и я стою и трескаю из чистых рук относительно съедобную шаверму; а главное, что на слова продавца и действия мужика мне нечего возразить.

К чему я это гну? Да ни к чему. Слегка перефразируя Маяковского,

В политику             этим                     не думал ввязаться я А так –           срисовал для видика. Одни говорят –           "русская цивилизация", другие –           "самодержавная политика".