Чай Высоцкого.

 Высоцкие в дореволюционное время считались одним из наиболее видных купеческих родов и занимались поставкой, расфасовкой и продажей чая.

Компания Wissotzky вот уже более чем полтора столетия использует эмблему с изображением кораблика, несущего по морям парус, подписанный русскими буквами «В и Ко». Wissotzky имеет местом постоянной прописки Израиль, и подобная символика могла бы показаться странной, но одна из крупнейших в мире компаний по производству чая имеет российские корни. Поэтому «В и Ко» - вполне логичная аббревиатура для семейного предприятия, которое возглавляет наследник купеческой семьи Высоцких. Здесь ценят собственную историю и по сложившейся многолетней традиции продолжают маркировать продукцию эмблемой с буквами непонятного большинству израильтян славянского шрифта.

Основатель известной чайной компании Колонимус Вульф Высоцкий родился в 1824 году в селе Старые Жагоры Ковенской губернии. Получив иудейское религиозное образование, Вульф Высоцкий, тем не менее, пробует себя в бизнесе, вначале основав с компаньонами неподалеку от города Двинска поселок Дубно для занятий земледелием, затем в качестве хлеботорговца. Заработав некоторый начальный капитал, предприниматель в 1849 году переселяется в Москву и создает здесь торговую чайную фирму «В. Высоцкий и Ко». Выбор Москвы для старта нового бизнеса был более чем удачным: нигде в России этот напиток не был настолько популярен, как в купеческой столице империи. В те годы москвичей часто называли «чаехлебами» и говорили, что они не пьют чай только тогда, когда спят.

Если говорить обо всей России, то через двести лет после того, как русский дипломат Василий Старков привез в подарок от монгольского хана первому российскому царю династии Романовых Михаилу Федоровичу 200 пачек (64 кг) чая, этот напиток в сознании россиян успел трансформироваться из «басурманского зелья» в обязательный атрибут самоварного застолья. В 1850 году в одной только Туле было 28 самоварных фабрик, которые выпускали около 120 тысяч штук самоваров в год. Чай пили с молоком, сахаром, медом и вареньем, открывались многочисленные «чайные». К чаю полагался десерт – пряники, печенье, сушки, бублики и баранки.

Коммерческие дела Вульфа Высоцкого обстояли неплохо, но свобода предпринимательской инициативы заметно сковывалась тем обстоятельством, что до второй половины 1850-х годов единственный в то время караванный способ доставки чая из Китая через Кяхту, Уральский Хребет и Нижний Новгород контролировала сложившаяся группа чаеторговцев, получающих оптовые партии чая в обмен на поставки в Китай российской мануфактуры, преимущественно текстильной. Ситуация в корне изменилась после того, как правительство императора Александра II выдало разрешение на ввоз чая в Россию через порты на Черном и Балтийском морях. Объемы чайной торговли возросли многократно. Кроме того, энергичные российские купцы быстро завязали связи с поставщиками Индии, Цейлона и острова Ява. На демонополизированном чайном рынке открылись широкие возможности для предприимчивых людей, что получило свое отражение в возникновении новых крупных чайных компаний семей Перловых, Кузнецовых, Губкиных и Поповых.

Фирма купца Высоцкого, благодаря замечательным организаторским способностям и коммерческому чутью своего основателя и владельца быстро набирала обороты. Вульф тщательно изучил все нюансы чайного дела и вникал в любые тонкости бизнеса, и современники неоднократно отмечали как его высокую компетентность и образованность, так и общую культуру ведения дел.

Поставщик Двора Его Императорского Величества

Колонимус Вульф Высоцкий становится купцом первой гильдии. Высшее купеческое звание говорило о многом: капитал такого купца должен был составлять не менее 50 000 рублей – весьма серьезную по тем временам сумму. Согласно постановлению 1824 года «Об устройстве гильдий и о торговле прочих состояний» купец первой гильдии имел право вести внутреннюю и внешнюю оптовую торговлю российскими и иностранными товарами, иметь собственные корабли, магазины, фабрики, заводы, банкирские дома, страховые конторы, заключать частные контракты и «маклерские условия» на всякую сумму. Самих первогильдийных купцов было немного – их доля составляла лишь около 2% от численности всего купеческого сословия. Например, если в 1854 году в Российской Империи насчитывалось 180 тысяч купцов, то купцов первой гильдии было всего около трех с половиной тысяч. Вместе с гильдейским свидетельством купцы получали некоторые преимущества: они могли получить награды за особые заслуги, чин коммерции или мануфактурного советника, приезжать к Императорскому двору, носить губернский мундир. Вульфу Высоцкому присваивается звание потомственного (с правом наследования детьми) почетного гражданина Москвы и титул Поставщика Двора Его Императорского Величества, который предоставлялся согласно статье 205 Устава о Промышленности «за изделия превосходного качества, при обширном и вполне рациональном устройстве самих заведений» дающий его обладателю право «употребления на вывесках и изделиях государственного герба».

Бизнес купца Высоцкого продолжает расти, достигнув в 1880-х годах годового оборота в 350 тыс. рублей. Спустя еще десять лет семейное предприятие преобразуется в товарищество на вере и привлекает инвесторов, открывая свои отделения в Симферополе и Одессе. В 1898 году «В. Высоцкий и Ко» становится паевым товариществом с поражающим воображение основным капиталом в 1,5 млн. рублей, который за пару последующих лет увеличивается вдвое. Компания открывает отделения в России и за границей и собственные чаеразвесочные фабрики в Москве (на перекрестке улиц Нижней Красносельской и Ольховской), Петербурге, Челябинске, Одессе, Коканде и Сретенске. Чаеразвесочные фабрики Высоцких считались для своего времени одними из самых передовых и технически оснащенных. Численность работников на фабриках достигала 22 тысячи человек. Уровень социального обеспечения на предприятиях был по тогдашним меркам необычайно высок. Например, для рабочих московской чаеразвесочной фабрики компания предоставляла общежитие, баню, больницу. Служащие имели право пользоваться ссудо-сберегательной кассой. Однако, несмотря на высокие социальные затраты, бизнес уверенно шел в гору. Объяснить коммерческий успех предприятия отчасти можно тем, что Вульфу Высоцкому удалось выстроить непрерывную цепочку от поставщиков к конечным потребителям, сделав компанию независимой от оптовых посредников и розничных торговцев.

Обретя предпринимательскую свободу, Высоцкий смог диктовать рынку свои условия, благодаря чему в 1903 году основной капитал фирмы вновь удвоился, составив 6 млн. рублей, а чистая прибыль приблизилась к 630 тыс. рублей, ежегодно увеличиваясь самыми быстрыми в отрасли темпами. «В. Высоцкий и Ко» становится одним из монополистов, контролируя 35% чайного рынка Российской империи.

Короли чайной империи

В 1904 году в восьмидесятилетнем возрасте Вульф Высоцкий скончался, передав дело наследникам. Свою паевую долю, составляющую около 1 млн. рублей купец завещал на благотворительные нужды. Высоцкий и при жизни широко занимался благотворительностью, жертвуя большие суммы, в том числе многим российским учебным заведениям.

Путешествие в Палестину, совершенное им в 1885 году, подвигло Вульфа пожертвовать деньги на основание хайфского Техниона, сегодня считающимся лучшим техническим ВУЗом современного Израиля.

Фирму возглавил наследник ее основателя Давид Вульфович Высоцкий, а основу товарищества составили близкие к семье пайщики. Правление компании Высоцких находились в Москве в Лубянско-Ильинских торговых помещениях, соседствуя с конторами таких именитых фирм, как «Товарищество Эйнемъ» и «Товарищество А.И. Абрикосова и сыновей».

Как показали дальнейшие события, управление компанией оказалось в надежных руках – уже в 1904 году значительно вырастает объем торговых операций Высоцких в Европе и открывается представительство в Нью-Йорке, а в 1907 – отделение в Лондоне. В 1913 году компания «Высоцкий и Ко», имея основные склады в Москве, Одессе, Челябинске и Нижнем Новгороде расширила сеть своих торговых заведений на всю территорию России. Для пополнения оборотных средств товарищество имело кредитные линии в банках Лондона, Парижа, Базеля, Брюсселя, Берлина и Гамбурга, наряду с этим пользуясь неограниченным вексельным кредитом в крупнейших российских банках. В следующем, 1914 году, окончательно освоившись на международных рынках, товарищество становится одним из крупнейших поставщиком чайной продукции в мире с объемом годового производства, приближающимся к 50 млн. рублей.

Первая мировая война внесла значительные коррективы в повседневную жизнь империи. Владельцы «Высоцкий и Ко» переводили крупные денежные средства на военные нужды, при московской чаеразвесочной фабрике был организован лазарет для раненых воинов. Произошедшая в 1917 году Октябрьская революция прервала историю чайной компании Высоцких в России. Какое-то время чай на фабриках выпускался под традиционной торговой маркой, что нашло отражение в поговорке «Чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия – Троцкого», упоминавшей, кроме председателя Реввоенсовета, фамилию известного в то время сахарозаводчика. Но вскоре предприятие Высоцких было национализировано, перейдя в ведение государственного комитета «Центрочай», занимавшимся закупкой и распределением чая в первые годы советской власти.

Ближневосточный хэппи-энд

Тем временем, «Высоцкий и Ко» оказалась единственной из российских чайных компаний, которой удалось продолжить свой бизнес, переведя управление в Лондон и сохранив капитал и заграничные филиалы. Европа тридцатых годов прошлого века не отличалась политической стабильностью и в 1936 году фирма Высоцких переезжает в Палестину, имевшую статус британской подмандатной территории, полученный Великобританией от Лиги Наций. Таким образом, израильская компания Wissotzky Tea оказалась на двенадцать лет старше самого Государства Израиль, основание которого датируется 1948 годом. Основательно обустроившись на Земле Обетованной, руководство фирмы в 1963 году принимает решение о строительстве в Тель-Авиве чайного дома Wissotzky, где был организован полный цикл производства из сырья, поставляемого всеми чаепроизводящими регионами мира. Следуя традиции, заложенной еще Вульфом Высоцким, предприятие комплектуется самым современным оборудованием, что прямым образом отразилось на качестве продукции: механизация всех без исключения производственных процессов, включая упаковку – позволила избежать непосредственного контакта чайного листа с человеческими руками и сохранить его первозданные вкусовые качества. Спустя два с половиной десятилетия, расширяющая производство фабрика переезжает в пригород Тель-Авива, а администрация фирмы до сегодняшнего дня остается в тель-авивском Wissotzky House.

В наши дни компания Wissotzky Tea занимает в секторе торговли чаем около трех четвертей рынка Израиля и выпускает чай более 200 наименований – от классического черного и зеленого до всевозможных оздоровительных и плодово-ягодных чайных композиций, реализуемых во всех частях света. Wissotzky по-прежнему «Поставщик Двора», но теперь уже Ее Величества Королевы Великобритании.

Купеческая династия Высоцких имеет отношение к всесоюзно знаменитому актеру, поэту и барду Владимиру Высоцкому.

Дед Высоцкого, Вольф Шалиомович Высоцкий, не унаследовал бизнес родственников – в 1911-м году он приехал из Бреста-Литовского в Киев получить образование. Он учился в юридическом, коммерческом институтах, а позже закончил еще и Киевский институт народного хозяйства.

Здесь он познакомился с Дорой Евсеевной Бронштейн – будущей медсестрой, жгучей брюнеткой с пылающими глазами. Дора была дочерью богатого житомирского помещика Евсея Бронштейна. Она закончила киевскую фельдшерско-акушерскую школу. Здесь, в Киеве, Вольф Шалиомович стал Владимиром Семеновичем, Дора – Ириной Алексеевной (хотя она несколько раз меняла имена и становилась то Ираидой, то Иродиадой). В 1915-м году у молодой семейной пары родился сын Семен – отец поэта. В 1918-м году – сын Алексей. Семья занимала скромную квартиру на Евбазе – нынешней улице Воровского, 42.

Вскоре в Киев переехал и брат Владимира Семеновича, Леон – изобретатель фруктовых ароматов, специальных растворов для покрытия кожи, красителей и мыла без жиров.

Революционные потрясения заставили братьев искать свое место под солнцем – надо было кормить семьи. Они создали мастерскую театрального грима, которая во времена НЭПа превратилась в косметическое предприятие. Но в 1928-м году НЭП закончился. На предприятии Высоцких был поставлен крест. В 1932-м году семья распалась. Владимир Семенович со старшим сыном Семеном уехал в Москву (где мальчику была предопределена военная карьера). А Ирина Алексеевна с младшим сыном осталась в Киеве. Ей пришлось освоить профессию косметолога. Вскоре она стала одной из самых знаменитых мастериц Киева, работая в престижном салоне красоты на Крещатике и обслуживая жен, дочерей и любовниц высокопоставленных советских бонз.

Незадолго до войны Ирина Алексеевна вышла замуж второй раз – за некоего Георгия Лукича Семененко. Не успев эвакуироваться, пришлось спасаться всеми доступными способами. В первые же дни войны Георгий Лукич купил на базаре фальшивое свидетельство о венчании и документы для жены. По новым документам она – красивая брюнетка с ярко выраженными семитскими чертами, настоящая «дочь Ливана» из «Песни Песен», не потерявшая шарм и привлекательность в свои 47 лет, – стала украинкой Дарьей.

В первые же дни войны их дом был разрушен при авианалете. Пришлось ютиться у соседей. Вспоминает Ирина Мельниченко, родители которой приютили бабушку Владимира Высоцкого: «Однажды в нашу квартиру ворвались фашисты, согнали жильцов на кухню, потребовали документы. Один из гитлеровцев ткнул пальцем в Ирину Алексеевну и спросил моего отца, прикованного к инвалидной коляске: «Юде?» – «Нет, украинка», – ответил он. Тогда немец достал пистолет, навел его на маму и переспросил: «Юде?» Отец не смалодушничал: «Наша соседка – украинка». Фашист воткнул дуло в лоб моей старшей сестренке, которой было 5 лет, и спросил уже у мамы: «Юде?!» – «Украинка!» – клятвенно заверила мама».

После войны Ирина Алексеевна продолжала работать косметологом. Очевидцы вспоминают, что бабушка Владимира Высоцкого сама зачастую готовила различные чудодейственные мази. Когда к ней приезжали гостить сыновья, она варила раков, постный борщ с фасолью и карасями, пекла пироги со смородиновым вареньем и яблоками. Обязательно приглашали на застолье и соседей. Бабушка любила коньяк – особенно за преферансом.

Говорят, что Владимир Высоцкий унаследовал именно характер бабушки, Ирины Алексевны, умершей в 1970-м году и похороненной на Байковом кладбище. «Оба – независимы, великодушны, яркие натуры. Оба жили смело и размашисто, никому не подчиняясь», – писала позже одна из биографов Высоцкого.

Владимир Высоцкий впервые побывал в Киеве сразу после войны – они с отцом ехали отдыхать в Мукачево, недавно присоединенное к Украинской ССР вместе с Закарпатьем. Ненадолго остановились у бабушки Ирины. С тех пор Володя стал частым гостем в киевской квартире в Чеховском переулке – именно там после войны жила Ирина Алексеевна. Кроме того, в период с 1949-го по 1953-й год отец поэта (к тому времени бросивший семью, но не чаявший души в сыне) служил в штабе Киевского военного округа – и Володя часто гостил у отца и мачехи в Киеве.

Кстати, когда Владимир – вопреки воле отца – решил оставить Московский инженерно-строительный институт, его поддержала и защитила именно бабушка, настоявшая на том, что парень должен сам выбирать себе дорогу в жизни. Благодаря бабушке страна Советов не получила еще одного инженера-строителя, зато миллионы граждан получили гениального актера, поэта и певца.

В 1958-м году Владимир стал чаще бывать в Киеве. В Москве у него начался головокружительный роман с однокурсницей, выпускницей МХАТовской школы-студии Изой Жуковой. После выпуска Иза была приглашена на работу в Киевский театр имени Леси Украинки. Замужество Жуковой не было преградой для романа – фактически Владимир и Иза жили в гражданском браке, поскольку ее законный муж в ту пору находился преимущественно в Таллинне, в командировках. Иза жила в основном в гримерке театра – с квартирами было туго. Частенько в Киев – к возлюбленной – приезжал Владимир и тоже селился в этой самой гримерке. К бабушке забегал в лучшем случае на чай.

Ирине Алексеевне понравилась Иза. И она решила помочь молодым людям оформить брак. В ту пору развод был осень сложным процессом, необходимо было поместить объявление в газете, позже – дождаться решения суда… Бабушка пошла своим путем. Одна из ее клиенток оказалась народным судьей, она и решила все вопросы, связанные с матримониальными проблемами. Иза поработала в Киеве два сезона и сыграла шесть ролей. В 1960-м году она вернулась в Москву, где 25 апреля состоялась свадьба с Владимиром.

В 60-е годы Высоцкий часто бывал в Украине – на киностудии им. Довженко режиссер Суламифь Цибульник снимал фильм «Карантин», для которого Высоцкий написал песню «Давно смолкли залпы орудий». В Киеве он познакомился со сценаристом и начинающим писателем Юрием Щербаком – между молодыми людьми завязалась крепкая дружба.

В 1966-м Высоцкого пригласили на Одесскую киностудию – для съемок в фильме «Вертикаль». Вот что он писал своей второй жене Людмиле Абрамовой: «Ступил на одесскую землю. Никто не встречает, даже машины не выслали. Я как человек необидчивый и богатый сел в такси, поехал на киностудию. Там обо мне знать не знают, кто, говорят, такой? Откуда? Зачем? Потом разобрались, извинились, сделали фото, послушали песни, заказали еще, объяснили про сценарий и повели в гостиницу. Номеров свободных нет. В ресторане говорят: русских не кормим. Лег спать голодным в номере у режиссеров. Режиссеры молодые, из ВГИКа, неопытные, но приятные ребята: Дуров и Говорухин. Фильм про альпинистов, сценарий плохой, но много песен. Сейчас стараюсь что-то вымучить, пока не получается. А на следующий день мне дали почитать еще один сценарий. Режиссер – женщина, Кира Муратова. Хороший режиссер, хороший сценарий, хорошая роль».

…Почти мистическое событие произошло летом 1970-го года. В Одессе проходили съемки фильма, в которых принимал участие и Высоцкий. Вдруг он пришел к режиссеру Георгию Юнгвальд-Хилькевичу и заявил, что ему плохо. Схватило сердце. Режиссер пытался вызвать врачей из Москвы. «Нет, отправьте меня в Киев. Мне нужно в Киев. У меня там бабушка», – упирался Высоцкий и настоял на своем. «Посадили мы его на самолет, – пишет Юнгвальд-Хилькевич, – а спустя время узнали, что Высоцкий провел с бабушкой день, а на следующий она умерла, буквально у него на руках».