О приятном в автобусах

Немножко похабно конечно, но жизненно. Как говорится - факты не сотрешь.

Довелось мне как-то летом с одной оптовой ярмарки уезжать на автобусе. Народу скопилось прилично, то ли автобусы задерживались, то ли еще чего, но дело не в этом, а в том, что когда он подошел, народ пошел на штурм не хуже чем на «Зимний». После удачного броска и моего в том числе, стало ясно, что все не помещаются, думаю, что тем кто остался было обидно.

Особенно обидно было одной бабульке, которая из последних сил штурмовала переднюю площадку. Ухватившись за поручень, она старательно билась об тела, но они по плотности не уступали бетонному забору, и все бы ничего, если бы из бабкиной сумки не торчала здоровенная рыбина неопределенной породы, но отлично замороженная.

Как уж там получилось, я не знаю, понял только то, что эта самая рыбина при одном из бабкиных рывков оказалась не где-нибудь, а между ног довольно симпатичной девчушки, как будто специально одетой в коротенькую мини-юбку.
Спросите, как я это понял? А что там не понимать, если она стояла рядом со мной, лицом к лицу.

Вот многие говорят, что «глаза по семь копеек», это литературный изыск, смею не согласиться, по крайней мере в тот момент счет шел на рубли. Девушка тихо сказала «ОЙ», отчего у меня с головы слетела кепка, а народ пригнулся как от звука разорвавшейся гранаты, и поперла на меня.

Скажу так – удивить меня не просто, но такой силы темперамент и интенсивность ее прижатия ко мне смутили даже меня, к тому же рыбу я еще не видел и все принимал за естественный порыв.

Бабулька торкалась и видимо вместе с ней торкалась и рыба. Девушка опять сказала «ОЙ», но уже как-то более длинно и заунывно, как при падении в пропасть, и обхватила меня за плечи. Я был не против!
- Что это, что это? – не прекращая подвывать, поинтересовалась она, прижимаясь ко мне в страстном танце живота и других составных частей своей стройной фигуры. А я и сам не знал, но было приятно.

Через секунду я понял, что меня кто-то пробует оттеснить и занять мое место, но я не поддавался, что ж я сам себе враг, что ли? Гибкость женских тел общеизвестна, но как она так умудрилась вывернуть голову в обратную сторону, я не могу понять даже сейчас. А она вывернула и сказка кончилась, потому как начались разборки.

Стараясь лягнуть настойчивую бабку ногой, девчушка кричала очень истерично, и хотя там не было ни слова о поруганной девичьей чести, вопрос об извращениях был поставлен прямо и без обиняков.
- Ты куда, старая кошелка, тычешь! Да ты меня своей рыбиной чуть заикой не оставила! Да ты …, да ты …! – подробности конечно я опустил, но думаю, что картина и так ясна, а кому не ясно, попробуйте представить себя с ледяной рыбой между ног на тридцатиградусной жаре.
Но больше всего меня поразил бабкин вердикт, которая, поняв, что пробиться все равно не сможет, сдалась.
- Че орешь, дура! – тяжело дыша у подножки, произнесла она, – да я в твои годы каждый день на автобусе ездила и мне еще не тем тыкали и ничего – выжила и не возмущалась!