Владимир Соловьев и неформальная филология

Телеведущий Владимир Соловьев в эфире канала "Соловьев Live" назвал всех участников оппозиционных акций и сторонников Навального "предателями", "изменниками родины" и "коллаборационистской сволочью". Самого Навального Соловьев назвал "нацистской мразью", которая якобы ненавидит его как "еврея и антифашиста".

"Это наша родина. Еще раз ее разрушить мы вам, западным шавкам, не дадим", - угрожающе подытожил Соловьев, обращаясь к сторонникам оппозиции.

Убеждён, что смелый и благородный человек Владимир Рудольфович не имел намерения оскорбить Алексея Навального, сидящего в тюрьме и не имеющего возможности ему ответить.
Оппозиционеру и его сторонникам совершенно не на что обижаться.

К тому же, любая лингвистическая экспертиза легко подтвердит, что, например, слово мразь в русском языке является однокоренным со словами мороз, мёрзнуть, мерзкий, изморозь и т.д. Это означает, что Владимира Рудольфовича просто бил озноб от мысли о мерзком предательстве Алексея Навального.

А сам факт этого предательства документально подтверждён. Ведь Навальный не любит президента Путина, а он, по меткому замечанию В. Володина, и есть нынешняя Россия, некоторой частью которой является и сам Владимир Рудольфович. Не будет Путина - не будет ни нынешней России, ни В. Соловьёва. И Навальный, который этого не понимает, безусловно, предатель, русофоб и враг.

Разумеется, любому понятно, что, пробыв несколько месяцев в берлинской клинике Шарите, где частым гостем бывал группенфюрер Мюллер, невозможно не стать фашистом.

Поэтому и здесь Владимир Рудольфович не погрешил против истины. И это тоже подтвердит сегодня любая российская экспертиза, а следом за ней любой российский суд.

Но здесь же необходимо признать, что, внося Владимира Рудольфовича в санкционный список Запада, сам Алексей Навальный вовсе не желал прославленному телеведущему никакого зла!

Ведь, понимая необходимость важнейшей миссии Владимира Рудольфовича по обол.. т.е. по образованию российской аудитории и видя, как он вынужденно разрывается между гниющим заживо Западом и динамично развивающейся Россией, г-н Навальный просто хотел помочь г-ну Соловьёву побыстрее освободиться от сковывающих его уз и целиком отдаться служению любимому отечеству.

И в этом Алексея Навального можно понять!

Потому что, если вы хоть раз наблюдали по телевизору интерeснейшие дебаты в программе г-на Соловьёва, то непременно придёте к оценочному суждению, что их участниками, как правило, являются люди, представляющие наиболее  фундаментальную форму современной отечественной интеллектуальной деятельности - железобетонную патриотическую пропаганду, далёкую от вольностей так называемых свободных дискуссий.

Если представить себе спектр мнений, существующий в российском обществе, в виде вертикально ориентированной структуры, то мнения гостей Владимира Рудольфовича окажутся лежащими в основе этой конструкции, будут находится на её самой первой ступеньке, т.е., на дне.

Поэтому самого Владимира Соловьёва, обитающего в телеэфире там же, где и его гости, и виртуозно плавающего по этомy дну, можно, без ущерба для истины, назвать подонком.

Являясь одним из самых ярких охранителей в публичном российском пространстве, Владимир Рудольфович выполняет крайне важную задачу - он защищает общество от инфекционной заразы инакомыслия, которая, как известно всем, при определённых условиях может быть не менее опасной, чем самые коварные венерические заболевания.

Поэтому вполне уместным и полностью заслуженным было бы сравнение Владимира Рудольфовича с его полным медицинским аналогом, сделанным из тонкой импортной резины с запахом клубники и называемым в народе сложным словом контрацептив, которое наши люди, непривычные к заморским премудростям, давно называют немного иначе.

Однако как бы профессионально ни плавали на дне телеэфира Владимир Рудольфович или его гости, он сам всего лишь обычный, живой человек, не идеальный и не совершенный, как и все мы. И ему тоже свойственно ошибаться.

Например, не совсем правильно иметь собственную усадьбу в Западной Европе и называть Западной шавкой, коллаборационистом и предателем Алексея Навального, который, вместо дачи с видом на озеро Комо в итальянской Ломбардии, лежал в коме в немецкой больничной палате, а на Родине - на нарах в камере родной Московской тюрьмы.

Это ошибка журналиста Соловьёва, хотя и не принципиальная на фоне всего того, что он уже сказал за многие годы.

Поэтому огульно сравнивать его с новеньким импортным предохраняющим средством было бы не совсем верно. Гораздо уместнее было бы провести здесь параллели с, например, использованным и умело заштопанным контрацептивом.

Все мы люди, все мы Божьи создания, умные, глупые, молодые, старые, патриотические и оппозиционные. Все мы в руках Господа!
Владимир Рудольфович здесь не исключение.

И если поклонники, к которым относится и автор этих строк, вместо Божьего творения, любя, называют его просто тварью, то делают это исключительно ради краткости, которая, как известно, сестра любого таланта, хоть публицистического, хоть филологического, хоть телевизионного.

Известно, что г-н Соловьёв далеко не беден. И если бы он не любил бескорыстно всем сердцем эту родную ему страну, то, будучи по-настоящему талантливым человеком, уже давно так же искрене и бескорыстно, всем сердцем любил бы другую родную страну.

За это умение делать жизнь по любви, а не за деньги, называемое в нашей варварской державе коротким ёмким словом, созвучным слову бляха, Владимир Рудольфович давно и заслуженно носит эту бляху на своей груди.

Как остроумно выразился по этому поводу коллега и соперник Владимира Рудольфовича по бескорыстной любви к Родине - "Совпадение? Не думаю!"

Что поделать? Ведь, как известно, грубому русскому языку далеко до изящества речи потомков Бокаччо и Петрарки, среди которых в борьбе с нацистами Навального укрепляет свой русский патриотизм г-н Шапиро.

Правда, лёгкая, товарищеская критика г-на Шапиро, иногда звучащая из уст его благодарных зрителей, относится не столько к фамилии Владимира Рудольфовича, сколько к мелодичному вечернему звону его популярных телепередач, вдохновивших известных мастеров песенного жанра на проникновенные лирические мелодии.

Поэтому не будет, наверное, предосудительным пожелать тонким ценителям его творчества новых песен, в которых слова "вечерний звон" будут звучать, как "круглосуточный стук".

Что же касается антисемитизма, то, положа руку на сердце, никто не сделал для этого больше, чем сам выдающийся патриот Владимир Рудольфович Шапиро, чьи слова, поведение и манеры располагают к нетолерантному поведению ещё больше, чем битьё городских витрин афроамериканскими активистами движения BLM.

Но и это нетрудно понять: талантов такого масштаба в далёкой Америке немного.

Впрочем автору этих строк не пристало давать советы таким мастерам своего дела, как музыкант Боря или блогер Лёша.
Здесь будет вполне достаточно моего косноязычия.

И потому смиренно умолкаю, уповая на понимание Владимира Рудольфовича, читателей и самую справедливую в мире российскую профессиональную лингвистическую экспертизу.