Кровавый памятник. Ровно двадцать пять лет назад вооруженные силы РФ постигла крупнейшая катастрофа

“Новогодний” штурм Грозного в январе 1995 года вместо быстрой и красивой операции обернулся трагедией. Именно тогда стало понятно, что Первая чеченская компания затянется надолго. Эта война во многом определила облик современной РФ, но говорить о ней в официозном информационном поле не принято.

29 ноября 1994 года было принято окончательное решение о вводе войск, а к 5 декабря требовался законченный план операции. До 6 декабря предполагалось создать ударные группировки, еще три дня потратить на блокаду Грозного, четыре - на его штурм, и к 21 декабря закончить всю кампанию. Это притом, что численность и вооружение дудаевцев даже переоценивали - считалось, что всего боевиков более 30 тысяч с артиллерийским и танковым кулаком.

Меж тем силовые структуры РФ находились далеко не в лучшей форме. И тогда никто, разумеется, не стал бы объявлять мобилизацию для войны в Чечне. Туда отправились части, многие из которых десятилетиями стояли в глубоком тылу в качестве “консервов”. Недоставало даже офицеров, сплошь и рядом взводами командовали выпускники гражданских вузов с офицерскими званиями, не имевшие боевой подготовки. Положение дел с рядовыми было еще хуже, типичная картина - призывник, державший автомат в руках буквально два раза за весь срок службы и едва способный выполнять даже свои формальные обязанности.

Тем не менее, никто не собирался давать хотя бы несколько недель на боевую подготовку и слаживание. Доукомплектование велось на ходу, солдаты и офицеры знакомились в эшелонах, а то и вообще в Чечне. Зачастую солдаты попросту не умели использовать свое оружие и технику - в особенности это касалось артиллеристов и вообще представителей технических родов войск. Призывники восемнадцати лет отправлялись на войну необученными. На поле боя эти вооруженные дети часто имели даже не нулевую, а отрицательную боевую ценность - они требовали целенаправленных усилий для своего спасения. Впервые оказавшись под огнем, некоторые просто впадали в ступор.

От номеров вступающих в Грозный частей рябило в глазах. Однако все они не соответствовали своей штатной численности. Так, за тактическим значком, обозначавшим 81-й Самарский полк, скрывалось около 500 человек, а за вычетом тыловиков и минометчиков, у самарцев оставалось не более 340 бойцов и почти все они составляли экипажи БМП и БТР.

Это означало, что вести бои во дворах, брать под контроль территорию было некому. Танки и БМП вполне могли вести бой в городе. Но для этого им требовалось взаимодействие с пехотой, которая отстреливала бы гранатометчиков, давала целеуказания, использовала огневую мощь и броню для решения своих задач. Однако во многих подразделениях, входивших в Грозный, пехоты просто не было. Схожая история была и с другими частями. Так, от многострадальной Майкопской бригады в город вступили, в общей сложности, лишь 450 человек.

Само по себе решение штурмовать Грозный окончательно приняли только 26 декабря. Для занятия Грозного скомплектовали четыре ударных группы - “Восток”, “Северо-восток”, “Север” и “Запад”, входившие в город с разных направлений. При этом непосредственно в город под Новый год отправилась лишь часть сил, едва ли превышающая численно отряды дудаевцев, а многие узнавали о том, что им предстоит атака, буквально за несколько часов до выхода.

Численность боевиков в Грозном была известна только “на глазок”. Командовавший обороной города бывший полковник Советской армии Масхадов располагал несколькими тысячами людей. Относительно управляемыми были отряды Басаева и Гелаева, каждый по несколько сот штыков. Кроме того, насчитывалась масса отрядов из людей, которые сами называли себя “индейцами” - небольшие группы, почти всегда односельчане, подчинявшиеся в основном сами себе. Войско Дудаева было неплохо приспособлено к партизанским действиям, но его чисто военные качества не стоит переоценивать. Главным козырем Дудаева была слабость вооруженных сил РФ.

Рассвет 31 декабря солдаты Объединенной группировки встретили за рычагами боевых машин. Наибольших успехов в первые часы штурма Грозного добилась формально наиболее слабая по численности группировка - “Северо-восток” генерала Рохлина, который лучше прочих провел разведку и продвигался по нетривиальному маршруту - прикрывал собственные тылы, закрепляя за собой ключевые позиции. Именно группа Рохлина заняла консервный завод, превращенный в опорный пункт внутри Грозного.

Гораздо хуже дело пошло у “Востока”. Группировка генерала Стаськова действовала наобум, практически без артиллерийской поддержки, поскольку артиллеристы не умели обращаться со своим вооружением. Охранение отсутствовало. Разведка отсутствовала. “Восточные” быстро столкнулись с сопротивлением и начали нести потери. Часть колонны была отсечена огнем и отступила. Отряды шли по городу под постоянными обстрелами, не закрепляясь нигде. Около кинотеатра “Россия” основные силы “Востока” остановились, и там их атаковали дудаевцы. Несмотря на царивший на поле боя бедлам, “Восток” по крайней мере смог давить противника огнем. Ночь прошла относительно спокойно, а наутро по “Востоку” отработала собственная авиация. “Дружественный огонь” выбил сразу несколько десятков человек убитыми и ранеными.

Группировка “Запад” шла в боевых порядках. С разведкой дела обстояли настолько же плохо, но само выдвижение было организовано получше. При этом взаимодействие с соседями было не налажено, солдаты ориентировались на местности кое-как. “Западные” не слишком углублялись в город, и ограничились выходом к парку им. Ленина на окраине. Там авангард попал в окружение, но “западные” смогли продержаться до подхода помощи.

Однако все это было сравнительно небольшими проблемами на фоне того, что произошло с группировкой “Север” генерала Пуликовского. В группировке, которая втянулась в самый жестокий бой Новогоднего штурма, поначалу не происходило ничего экстраординарного.

Перестрелки возникали, но боевые машины довольно спокойно въехали в Грозный. Однако беспорядок, воцарившийся дальше, едва поддается описанию.

Выполнение задач сводилось к занятию точек на карте, никто не вел зачистку дворов и домов, никто не пытался установить, где же, собственно, противник и каковы его силы. Около 11 часов произошло одно из ключевых событий дня: силы 131-й майкопской бригады и 81-го самарского полка получили приказы двигаться в глубину города. Майкопцы отправились к железнодорожному вокзалу, то есть на другой конец Грозного. Самарцы получили задачу одним батальоном идти к президентскому дворцу, а другим - к тому же вокзалу. На этом перегоне начались обстрелы. Запас гранатометов и боеприпасов к ним у чеченов был огромный, так что машины обстреливались с разных сторон и чаще всего получали по несколько попаданий. Колонны местами разрывались, кое-где, наоборот, возникали заторы. У офицеров были старые карты, на которых отсутствовали целые микрорайоны, но даже их “офицеры-двухгодичники” часто не умели читать. Машины быстро становились мишенями для гранатометчиков. Ответный огонь велся бессистемно: чаще всего наводчики просто не видели целей. Выйти из города уже было сложной задачей - слишком далеко забрались.

Самарцы регулярно получали новые задачи, только дезориентировавшие их, но фактически не могли исполнить ничего из того, что от них требовали. Полковник Ярославцев, командовавший самарцами, быстро получил ранение. Под вечер был ранен и сменивший его начштаба полка. В итоге 81-й находился неподалеку от “вожделенного” здания у площади Орджоникидзе, но ни о каком штурме дворца или хотя бы его блокировании и речи не шло.

Тем временем, майкопцы и часть сил самарцев вышли к вокзалу и товарной станции. Руководил действиями на вокзале командир 131-й бригады полковник Савин. На площади перед вокзалом расположили технику, люди находились в зданиях. Хотя непосредственно на вокзале и вокруг него было не так уж мало людей, но так называемый “дом Павлова” - жилой дом напротив вокзала, не был занят. Не контролировался и частный сектор вокруг. Периметр обороны изначально оказался очень жидким, техника на привокзальной площади - крайне уязвимой. В распоряжении боевиков оказались никем не занятые готовые позиции, на которых они сосредоточились и с удобством обстреливали майкопцев на вокзале.

Поразительно, но в штабе Объединенной группировки в этом момент царил оптимизм. Считалось, что “в оборону Грозного вбит лом”. В действительности из четырех группировок, входивших в Грозный, две “просто” не добились успехов, а основные силы третьей сами приехали в “котел”.

Со второй половины дня начались перестрелки и к ночи они стали нарастать. Дудаевцы поняли, что крупный отряд находится в районе вокзала, как прибитый гвоздями, и атаковали небольшими отрядами. Каждый удар был не смертельным сам по себе. Но скопище техники было слишком уязвимо для гранатометчиков, а обстрелы по широким окнам постепенно находили жертв. Савина быстро ранили. Он продолжал командовать обороной, но теперь майкопцы находились в окружении, и их положение час от часу становилось хуже. Части майкопцев и самарцев находились слишком далеко от любых потенциальных спасителей.

Первое число наступившего 1995 года прошло в попытках пробиться на выручку майкопцам. Однако с наспех сколоченной колонной произошло то же, что и с другими. Машины были уничтожены сосредоточенным обстрелом из гранатометов. Колонну помощи разметало, она понесла очень тяжелые потери и не смогла никому помочь. В конце концов, за невозможностью деблокировать майкопцев и самарцев, те начали выходить сами, пока еще оставались люди на ногах и хоть какие-то боеприпасы. По дороге колонны окруженцев распадались. Во время этого “марша смерти” погиб полковник Савин. Части 131-й бригады и 81-го полка пробирались на исходные позиции отдельными группами, уже не представляя собой единых подразделений. Из всех выходивших из Грозного групп чаще удавалось спастись тем, кто пробирался пешком через дворы. Машины, привязанные к улицам, быстро сжигались “летучими отрядами” дудаевцев.

Новогодний штурм стал апофеозом боев за Грозный. Более трети всех потерь российских войск в битве за город приходятся буквально на пару суток - с утра 31 декабря по ночь на 2 января. Около 80 человек попали в плен. До 500 погибли. Почему так произошло - объяснить, к сожалению, легко. Для разгрома наступающих отрядов, в первую очередь группировки “Север”, ельцинскими генералами было сделано буквально все. Даже плохие первоначальные планы сменялись новыми буквально через каждые три часа. Апогеем всех этих полководческих метаний стала попытка выгнать самарцев к президентскому дворцу, а майкопцев - к вокзалу.

Говорить о тактике, об организации боя в большинстве случаев просто бессмысленно - элементарные требования уставов не выполнялись практически нигде, а часто они и не могли быть выполнены. Попытка взять Грозный кавалерийским наскоком потерпела оглушительный провал. Только к концу февраля, в ходе правильного штурма силами свежих частей, в том числе морских пехотинцев и спецназа ВДВ, город был полностью зачищен от дудаевцев.

Всего с момента начала штурма до 1 апреля ОГВ в Чечне потеряла 1426 человек, из которых, согласно поименным спискам, 1356 - это жертвы непосредственно штурма города. То есть от четверти до трети всех потерь вооруженных сил РФ убитыми в первую войну в Чечне. Из них более 500 человек погибли с 31 декабря по 3 января. В плен к чеченам угодили до сотни человек. То, что даже в таких условиях нашлись люди, способные выполнять боевые задачи, люди, благодаря которым город в итоге все-таки был взят - это повод для гордости. Но “новогодняя катастрофа в Грозном” так и останется в истории кровавым “памятником” ельцинской эпохи.