Интервью Анастасии Павлюченковой

Теннис

12:00

Один из лидеров женской сборной России рассказала «Матч ТВ» о подготовке к играм против команды Бельгии, реакции на возвращение Марии Шараповой и беременности Серены Уильямс. 

Нынешний год складывается для Анастасии Павлюченковой вполне удачно. Она впервые дошла четвертьфинала Australian Open, хорошо выступила в Индиан Уэллсе и выиграла турнир в Монтерее. Сразу после победы в Мексике Павлюченкова отправилась в Москву на матчи плей-офф Кубка Федерации со сборной Бельгии. В последний раз она играла за российскую команду в финале 2015 года.

– Почему вас давно не было в сборной?

– В прошлом году в феврале была готова. Мы с Анастасией Мыскиной вели переговоры насчет моего выступления. Но там у нас было много желающих и меня попросили не играть. Можно сказать, что я уступила место. Потом мне просто по графику не подходило, было много турниров. Мы с Настей всегда на связи. Решили, что можно пропустить.

– Сложно приезжать в сборную после того, как в предыдущий раз не смогли принести очков команде?

– У меня не такая плохая статистика в сборной. Конечно, волнение есть, оно у каждого присутствует. Я два раза играла в финалах и оба раза мы проиграли сборной Чехии. Но на тот момент они просто были сильнее. Это приятное ощущение играть за свою страну и приносить очки. Когда ты вносишь свой вклад, то вся команда ликует. Это классное ощущение.

– Подготовка к матчам Кубка Федерации отличается от других турниров?

– Да. Во-первых, у нас ограничено время на корте, так как обеим командам надо на нем потренироваться. Во-вторых, мы часто играем с девочками между собой. Обычно на турнирах я тренируюсь либо со спарринг-партнерами, либо только с тренером. Здесь же немного подстраиваешься под девочек, потому что время ограничено, а нужно всем потренироваться. Строим другой план подготовки.

– На Кубке Федерации есть целая неделя, чтобы изучить соперника.

– Если честно, не совсем так. У нас много всяких мероприятий, нет времени сесть и посмотреть на их тренировки. Я думаю, что Настя Мыскина, как капитан, их изучает. Некоторых бельгийских теннисисток видела на турнирах, но не очень хорошо их знаю. На турнирах даже проще: ты понимаешь, с кем примерно будешь играть, можешь прийти на матч, посмотреть на их игру прямо с трибуны или разобрать соперника по хайлайтам.

– Выбор теннисисток для сборной за этот год стал богаче?

– У нас в России всегда очень хороший состав. Выбор был, есть и будет. Говорят, что в нашей стране есть план А и план Б. В других странах, если у ведущего игрока травма, то его уже некем заменить. Сейчас так совпало, что мы все находимся в хорошей форме и все согласились играть.

– Вас тренирует бельгиец Симон Гоффен. В матче против сборной Бельгии – это плюс или минус?

– Это не играет никакой роли. Он немножко переживает, говорит, что его все называют предателем. В шутку, конечно. В футболе же иностранцы тренируют российские команды. Так же и здесь. Все понимают, что тренер должен мне помогать.

– С чем связаны ваши последние успехи?

– В этом году я начала более серьезную подготовку. Наконец-то появилась самодициплина. В предыдущие сезоны подготовка проходила волнами, я могла две-три недели очень хорошо тренироваться, а потом в какой-то период не так усердно. Сейчас этот процесс более-менее нормализовался. Он мне нравится и подходит. Я набрала хорошую физическую форму, немного сбросила лишнего и на корте появилась легкость. Пока только начало года. Надеюсь, что смогу продолжить в таком духе и играть даже лучше.

– Эти изменения произошли в голове или кто-то повлиял?

– Сама. Время летит быстро. Сейчас мне 25, но спортивная карьера скоротечна. Мне надоело, что все время говорят, что у меня такой потенциал, который я недостаточно раскрыла. Я решила взяться за себя и на сто процентов выложиться. Посмотрю, куда меня все это приведет. Я просто поняла – сейчас или никогда. Несерьезно относиться к спорту нельзя.

– Не думаете, что рано перешли из юниоров во взрослый теннис?

– Может быть. Мне было 16 лет и я уже вовсю начала играть. Сейчас многие девочки, такие как Франческа Скьявоне, спрашивают, сколько мне лет и удивляются. Им кажется, что мне около тридцати, потому что уже настолько давно в туре. Возможно, рано стала выступать. Но я в 16 лет попадала по рейтингу на все крупные турниры. Почему не играть, если могла это делать?

– Психологически сложно было перейти из юниоров?

– Очень тяжело. В юниорах и атмосфера была другая. Все менее серьезно, веселее и проще. Никто не играл на деньги. Когда переходила, то мне предупреждали. Говорили, что увидишь, как какая-нибудь взрослая тетя за эти призовые тебе глотку вырвет. В юниорах есть плаксивые дети, которые могут тебе просто так матч отдать. На взрослых турнирах такого не было. Абсолютно другая психология: никто ни с кем не общается.

– В начале карьеры вас тренировал отец. Как строилась работа с ним?

– Тяжело совмещать семью и работу. Можно друг другу много лишнего сказать и отношения портятся. На начальной стадии это всегда хорошо. Был большой объем работы в плане физической подготовки. Папа жестко подходил к тренировкам, был очень требовательный, это и дало свои плоды. Сейчас родители меня консультируют, смотрят матчи, поддерживают. Я считаю, этого достаточно.

– Вы недолго тренировались с Мартиной Хингис.

– Мы с ней попробовали пару месяцев работы, и это было интересно.

Но мне немножко не подходил процесс ее работы. Она график-план строила так, как сама раньше тренировалась и играла. Я считаю, что это очень индивидуальный вопрос.

– Вы занимали самую высокую позицию в рейтинге в 2011 году – 13 место. Что случилось с результатами после?

– На меня свалилось много внимания со всех сторон. Мне тогда было 19-20 лет. Все говорили, что на следующий год я буду в топ-10, потом в топ-5. В том возрасте я была не готова к такому. Голова поехала кругом. В начале 2012-го было много ожиданий, в том числе, и от самой себя. Мне казалось, что надо еще лучше сыграть, чем в предыдущем сезоне. В итоге где-то сыграла хуже и не понимала, что происходит, не могла принять реальность. У меня был спад и депрессия, сама себя съела психологически. В какой-то момент даже пропало желание играть в теннис. Думала взять паузу, так как ничего не получалось и было тяжело. Но потом, играя на турнирах, это само собой ушло. Сейчас открылось второе дыхание. Я понимаю, насколько повзрослела и по-другому смотрю на теннис.

– Сейчас вы вернулись в академию Патрика Муратоглу, где тренировались в начале карьеры.

– Я вернулась туда уже в 2013 году. Вообще можно сказать, что я всю жизнь там. С 15 лет я приезжала и уезжала. Сначала Патрик пригласил туда и начал тренировать. Мы работали с ним два с половиной года. Потом наше сотрудничество прекратилось, и я уехала. Сейчас вернулась, но уже с другими тренерами. Это очень хорошая академия. Она находится в хорошем месте на юге Франции. Все рядом, недалеко ездить на турниры. Мне эта страна уже близка, я говорю по-французски.

– В академию часто приезжает Серена Уильямс?

– Мы пересекались несколько раз там. Когда Серена вне турнира, она другая – прикольная, можно пообщаться, простая, с юмором. Когда на соревнованиях, это совсем другой человек – вся в турнире и редко с кем общается.

– Один раз вы ходили с ней в караоке.

– Это было в 2013 году. Мы делали тренировочный сбор все вместе. Там были Жереми Шарди, Мартина Хингис. В выходной день мы пошли в караоке. Серена очень хорошо поет. У нее, по-моему, даже дома есть караоке, так что она показала свои способности.

– По словам Уильямс, вы ее тогда перепели.

– Нет. Я так не думаю. Мы иногда пели дуэтами, иногда сольно, и было очень весело. Кто-то пел хорошо, кто-то плохо, в этом суть караоке. Мы же не профессионалы.

– О беременности Серены вы узнали раньше того, как она об этом объявила?

– Я не сплетница и очень мало знаю. Особо не читаю сайты и журналы, если только в разговорах узнаю. Лена Веснина отправила эту новость по WhatsApp в нашей FedCup группе. Мы все от нее узнали первые, а потом уже я прочитала в твиттере. Для тенниса сейчас это новость номер один. Мы всегда задавались вопросом: «Когда же она перестанет играть?» Потому что Серена очень долго выступает и у всех выигрывает. Мы уже устали от этого противостояния. Был приятный шок для всех.

– Она собирается вернуться в тур после рождения ребенка. Сейчас это потеря для тенниса?

– Нет, потому что все приходит к концу. И Роджер Федерер когда-то закончит, и Рафа Надаль. Это нормально. ы не можешь вечно играть в теннис. Ей уже 35. Это такой возраст – совсем на грани, особенно в одиночном теннисе. Я даже не уверена, что она вернется. Единственный момент, я думаю: «Блин, если она больше не вернется, то я так ее и не обыграю?». Я выигрывала у многих теннисисток из топ-5, а именно у нее – нет. У Серены какая-то колоссальная мощь, ее очень сложно обыграть. Это также зависит от того, в каком круге вы встретитесь и на каком турнире. Бывает, что она к какому-то турниру менее серьезно относится или хуже готова. В прошлом году играла с ней в четвертьфинале Уимблдона. Конечно на траве на этой стадии она в полной готовности. Там было нереально выиграть ее подачу. Когда подача у нее идет, то очень тяжело ее принять. Силу, скорость и движение мяча можно сравнить даже с мужчинами.

– Как в туре относятся к возвращению Марии Шараповой?

– Голоса разделились 50 на 50. Кто-то против, кто-то нейтрально относится. Я нейтрально отношусь.

– Нужно ли было давать ей wild card на турнир в Штутгарте?

– Организаторы, которые прнимают решение, хотят ее видеть. Шарапова собирает много зрителей и фанатов на свои матчи. Все хотят ее видеть. Я об ее wild card даже не думала. В будущем это может произойти с разными спортсменами. Как вести себя в такой ситуации – я не знаю. Мы с Марией в неплохих отношениях и всегда хорошо общались. В общем, мне без разницы, тем более, в Штутгарте я не буду выступать.

– Как теннисистки из топ-10 ведут себя с теми, кто за пределами первой сотни рейтинга?

– Это зависит от самого человека, в мужском теннисе тоже такое присутствует. Некоторые общаются со всеми. Например, Роджер Федерер всегда здоровается с любыми теннисистами. Это воспитание. Есть те, которые зазнаются и ни с кем не общаются. Тут нельзя говорить про топ-10. У нас некоторые девочки, которые стоят на 40-50 местах, ведут себя так, как будто они уже в топ-5.

– Психологическое давление на соперниц часто используют?

– Мне кажется, Серена этим раньше отличалась, когда мы с ней первые разы играли. Стоишь у сетки перед матчем и уже трясешься. Как-то некомфортно было, особенно первые геймы.

– Сейчас вы находитесь на 16-м месте рейтинга. Что вам даст попадание в топ-10?

– Финансовая сторона меня волнует меньше всего. Это мои амбиции. Я хочу добиться еще больших высот в теннисе.