Николай Сванидзе «Особое мнение» 21 апреля 2017

На модерации Отложенный

https://youtu.be/XGIJKlMgbU4 К.Ларина― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». В студии ведущая Ксения Ларина и Николай Сванидзе отвечает на мои вопросы. Потому что ваших вопросов я  сегодня не могу, к сожалению, видеть. У нас проблемы с техникой. Но есть вопросы, которые пришли на сайт до начала программы. Ими я обязательно воспользуюсь. Коля, приветствую тебя.

Н. Сванидзе― Добрый вечер.

К. Ларина― Начинаем мы с такой темы. Михаил Горбачев опубликовал в американском журнале «Тайм» колонку о Владимире Путине. По заказу журнала. И там он оценивает творческий путь героя и начинает с того, что он унаследовал от своего предшественника Владимир Путин кризис. Имеется в виду от президента Бориса Николаевича Ельцина. «Владимиру Путину удалось стабилизировать ситуацию, — пишет М. С. Горбачев, — сохранить российское государство и укрепить его экономическое положение». И дальше: «На начальном этапе некоторые меры авторитарного характера, своего рода ручное управление были оправданы». Как ты оцениваешь такой взгляд на Владимира Путина. Согласен ты или нет.

Н. Сванидзе― Дело в том, что ты не до конца прочитала.

К. Ларина― Я не буду все читать.

Н. Сванидзе― Но это очень важно. Потому что так получается, что из контекста выдергиваем часть оценки Михаилом Сергеевичем Владимира Владимировича. Он да, я читал текст, эту колонку, Михаил Сергеевич говорит, что да, он вначале достиг значительных успехов, стабилизировал страну, экономику и его авторитарные методы, такое ручное управление на этом этапе было оправдано, хотя издержки были очень серьезные. Он называет их, если мне память не изменяет. Он говорит, что это снижение уровня работы СМИ, это по-моему…

К. Ларина― Ослабление парламента, судебной власти и гражданского общества.

Н. Сванидзе― То есть это очень серьезно. А потом он переходит к тому, что происходит сейчас. Потому что он говорит, что эти издержки со временем их значение повысилось. То есть ужесточилась ситуация. И он называет сегодняшние проблемы. И сегодня он обозначает проблемы предельно жестко. Он говорит о том, что у нас сейчас очень серьезные проблемы с экономикой, очень серьезные проблемы с наукой, образованием, здравоохранением, что у нас снижается уровень жизни. Это все он говорит. Поэтому если брать в целом его оценки и первого этапа правления, первого срока, и нынешней ситуации, то я думаю, что М. С. Горбачев очень близок к реальности. Это адекватная оценка.

К. Ларина― Но это скорее негативная оценка деятельности…

Н. Сванидзе― Это объективная оценка. Я бы так сказал. Это не негативная оценка, это объективная оценка. Потому что то, что он говорит – правда. И то, что на первом этапе Путину удалось стабилизировать ситуацию…

К. Ларина― Что значит стабилизировать ситуацию на первом этапе? И какой кризис он унаследовал от своего предшественника? Давай тогда от печки пойдем. Я не очень понимаю.

Н. Сванидзе― Я не буду здесь спорить с формулировками Горбачева. Потому что у него свои отношения с Ельциным. Но, разумеется, была ли вина Ельцина или вина объективной ситуации и так далее, но в тот момент, когда Путин стал президентом, экономическая ситуация была очень тяжелой. Мы это помним. И уровень жизни был достаточно низким. И настроение общества было тоже на очень низкой отметке. Мы это тоже помним. В течение нескольких лет ему удалось повысить настроения, повысить экономику. Другой вопрос, выросли цены на энергоносители, понятно, мы сейчас в это углубляться не будем. Мы просто даем оценку того, что было. Конечно, настроение в 2005-06-07 году у людей было не в пример выше, чем оно было в 2000. Это так. А потом на втором сроке, конечно, ситуация резко изменилась. И, несмотря на ту эйфорию, которая связана с присоединением Крыма и так далее, сейчас настроение совершенно другое и экономика другая и вообще все оценки Горбачева верны. Они верны. Надо ему отдать справедливость.

К. Ларина― В связи с этим вопрос по поводу повода. Для написания этой колонки. «Тайм» включил российского президента в список 100 самых влиятельных людей мира. Эта оценка скорее получается позитивная. Деятельности политика, который является одним из самых влиятельных людей мира.

Н. Сванидзе― Для поклонников многочисленных, надо сказать, президента Путина это невысокая оценка. Потому что в сотне, все привыкли, что мы самые влиятельные. А тут сотня. Но там же «Тайм» делит на несколько категорий. Насколько я помню.

К. Ларина― А, то есть там есть разные…

Н. Сванидзе― Категория «лидеры», категория еще кто-то. Вот он в категории «лидеры», где какие-то есть серьезные люди вместе с ним, а есть Ким Чен Ын, между прочим. Там же без знаков плюс или минус на самом деле. Поэтому я не могу сказать, что это высокая или низкая, но это объективно, он действительно…

К. Ларина― Влиятельный политик?

Н. Сванидзе― Ну как же он не влиятельный. Вообще в принципе любой лидер России влиятельный политик. А он, несомненно, влиятельный. Конечно. Это так.

К. Ларина― Ну хорошо, пойдем сразу дальше. По поводу президентства. Какой-то казус случился неожиданный. В компании особ, приближенных к императору. Вдруг выяснилось, что там появились какие-то неучтенные преемники. Оказалось, что сам господин Володин, спикер парламента. Оказалось вдруг по мнению некоторых участников «круглых столов» президентских он оказался, чуть ли ни завтра станет президентом. И всем покажет. Что это за история, вообще как ты ее расцениваешь?

Н. Сванидзе― Я ее расцениваю…

К. Ларина― Клинцевич сказал, что это сумасшедший человек.

Н. Сванидзе― Ну вероятно там кто-то есть сумасшедший. Но мне почему-то кажется, что они все здоровые. Здоровенькие. Я думаю, что речь идет просто о  дележе пирога.

К. Ларина― А уже делят?

Н. Сванидзе―Давно делят. Чем меньше пирог, тем его интенсивнее делят. А сейчас, конечно, количественные параметры снижаются, потому что денег мало в стране. Ветеранские организации все наши военные всегда были близки к тому месту, где делят пироги. Очень близки. Несомненно. И ветеранские и инвалиды Афганистана, это все… Поэтому я думаю, что там у них идет дележ очень интенсивный. Очень напряженно. И потому очень агрессивно и между ними отношения, конечно, не детские прямо скажем. И, по-видимому, вот здесь другое интересно. Тут интересно не то, что они друг на друга бочку катят. А интересно, какая бочка катится и где она катится. То есть она покатилась публично в Кремле. Вообще представить себе мизансцену…

К. Ларина― В прямом эфире.

Н. Сванидзе― Входит его императорское величество…

К. Ларина― А на него бочка катится.

Н. Сванидзе― Все должны падать в ноги, все в порядке, ваше величество. Он должен говорить: ну хорошо, а еще лучше. И тут слово и дело, кто-то к нему кидается в ноги с жалобой, на четвертое лицо в государстве. Председатель ГД. Володин. Четвертое лицо.

К. Ларина― Никто кстати его не тащит за шкирку от телекамер. И телекамеры не выключаются. И Владимир Путин это все слушает, все выступление.

Н. Сванидзе― Скандал в прямом эфире и он не знает, что ему делать, потому что он же привык, ну что, он должен милостивый и милосердный…

К. Ларина― Он сказал «я разберусь».

Н. Сванидзе― Естественно. А кто у нас преемников – народ…
К. Ларина― Назначает.

Н. Сванидзе― И сама по себе жалоба на то, что кто-то возомнил себя преемником. Это же государственное преступление. У нас кого обвиняют в том, что он возомнил себя преемником. Я прошу прощения. Не к ночи будет помянут — Навального обвиняют. А Навальный у нас как известно почти Гитлер. Значит, если кто-то себя возомнил преемником, это же второй Навальный. Третий Гитлер. Это ни в какие ворота не лезет. То есть эта телега по полной программе. Карета целая.

К. Ларина― Мы очажок нестабильности…

Н. Сванидзе― Целый паровоз.

К. Ларина― Очаг нестабильности там. В Кремле оказался.

Н. Сванидзе― Возник маленький очажок нестабильности.

К. Ларина― Мы прервемся на пару минут и вернемся в программу.

РЕКЛАМА

К. Ларина― Возвращаемся в программу «Особое мнение». Нам починили компьютер, поэтому ваши sms я вижу. Присылайте пожалуйста, ваши вопросы. Про Навального мы сказали перед перерывом. И по поводу этого я хотела спросить.

Н. Сванидзе― А что мы сказали?

К. Ларина― Ты сказал, что у нас преемник известно кто. Так это…

Н. Сванидзе― Не преемник, а претендует.

К. Ларина― Сначала была информация очень странная о том, что чуть ли ни управление по борьбе с Навальным создается в администрации президента. Только-только эта «утка» полетела по небу, как тут же – раз – и появились ролики в Интернете. Пугающие, конечно, невероятно. В которых Алексей Навальный представлен как второй Гитлер. То есть со всеми возможными прибамбасами интернетовскими, там и нацистскую форму на него надели. И без конца он зиги кидает во всех видах.

Н. Сванидзе― Фюрер германского народа.

К. Ларина― Кошмарное дело. Скажи, пожалуйста, неужели это делают в администрации президента?

Н. Сванидзе― Мне никто не докладывал. Разумеется, это в любом случае не делают в администрации президента. В администрации президента есть свои дела. Но кто-то может быть воспринял это веяние как руководство к действию. Вот как там, предположим, уважаемые руководители Чеченской республики. Предположим. Они о ком-то плохо отзываются. О каком-нибудь политике или журналисте. Московском. А потом глядишь, и с ним что-то случается. Это не они же делают.

К. Ларина― Нет, конечно.

Н. Сванидзе― Но это воспринимается как руководство к действию. В данном случае тоже может восприниматься как руководство к действию. А если это руководство еще сопровождается определенными материальными пожертвованиями и вливаниями, тогда тем более.

К. Ларина― Это начало кампании против Алексея, такой серьезной.

Н. Сванидзе― Явно не конец.

К. Ларина― Это неслучайная понятно штучка. Потому что когда она появилась, я, честно говоря, думаю, ну какая-то фигня. Мало ли  видали таких. Потом я понимаю, поскольку почти спам, он появляется в Интернете везде, куда бы ты ни зашел. Это не то что специально нужно искать. Это просто тебя сопровождает, чтобы ты не открывал, обязательно этот ролик вывалится.

Н. Сванидзе― Тут вот какая штука. Я неслучайно упомянул про деньги. Они играют в нашей жизни вообще не последнюю роль. А в жизни тех людей, которые занимаются подобного рода вещами, они играют первую роль. Самую первую. С большим отрывом от всех остальных.

К. Ларина― А ты посмотрел, кстати, этот ролик?

Н. Сванидзе― Нет. Зачем мне его смотреть? Но речь идет вот о чем. Что даже если, я, например, считаю, что подобного рода… Если моя задача, вот мне бы родина поручила бороться против условного А. А. Навального.

К. Ларина― Дискредитировать.

Н. Сванидзе― Да. Я бы конечно такого рода вещи делал в последнюю очередь. На мой взгляд, это работает на него. Но это не значит, что они глупые. Это значит, что там на первом месте не дискредитация кого бы то ни было, на первом месте распил бабок. Когда появляется возможность распилить бабки, любым способом, они пилятся. Вот собственно и все. И можно сколько угодно говорить умно, глупо. Задача формально выполнена. Деньги формально освоены. Всё. Вперед и с песней.

К. Ларина― Параллельно с этим был и очередной ответ в кавычках Дмитрия Медведева, Дмитрий его зовут?

Н. Сванидзе― Дмитрий Анатольевич. Здрасьте. Великие вехи забываем.

К. Ларина― Дмитрия Медведева Алексею Навальному, который назвал его «политическим проходимцем», «не обращайте внимания», его отчет в думе, только этот ответ и обсуждается. Больше ничего. Он три часа выступал и в итоге все-таки Коломийцев задал ему этот вопрос.

Н. Сванидзе―Робко так, тихо. Причем почему-то туда же вплавив Кудрина, Набиуллину. Через запятую.

К. Ларина― Но свое дело-то сделал. Действительно все обсуждают только этого «политического проходимца». Что это такое, как ты прокомментируешь.

Н. Сванидзе― Конкретно на эти обвинения как мы видим, никто не отвечает. По-своему со своей позиции, наверное, это правильно. Чем меньше отвечаешь, тем вроде… А чем больше говоришь – тем больше рекламируешь. А  чем меньше отвечаешь…

К. Ларина― До этого еще рассказывали, что вроде как коммунисты собирались задать ему коллективный вопрос по этому поводу. А им сказали не задавать.

Н. Сванидзе― У нас, как известно КПРФ это жестко оппозиционная партия. Они же никого не слушают, кроме своего вождя Геннадия Андреевича Зюганова. Им же сам черт не брат что называется. Поэтому что им указания из Кремля. Ничто! Ну вот нашелся один интеллигентный Коломийцев, который задал интеллигентный вопрос. Получил интеллигентный ответ.

К. Ларина― Но все это вместе опять же свидетельствует о том, права или нет, скажи, что они всерьез воспринимают Алексея Навального как серьезного конкурента.

Н. Сванидзе― Несомненно. А как же его не воспринимать всерьез. Они втоптали всю поляну, оставив, реально есть еще одна очень сильная фигура это Михаил Борисович Ходорковский. Но он как известно в эмиграции и потом у него нет, во всяком случае, на данный момент никаких электоральных амбиций. Или он о них не заявляет. Как минимум. А у Навального они есть, и он о них заявляет. И мало того, он вполне электорально перспективен как персонаж и кроме него никого нет. Следовательно, если были, Немцова убили, кого-то втоптали в грязь, и в результате он остался один. Один как перст. И естественно, поскольку он один, то вся потенциальная оппозиция она может сконцентрироваться вокруг него. А чем тяжелее будет экономическая ситуация, чем больше будет сделано разного рода ошибок, чем больше будет обвинений в той же коррупции, тем большее количество народу оппозиционного разного, потому что он интересен тем, Навальный, что он вокруг себя собирает не только либералов очкастых. Самую разную публику. И они действительно могут вокруг него концентрироваться. Его воспринимают как серьезного противника и правильно воспринимают. Он серьезный противник.

К. Ларина― Кстати, ролик, который ты не видел, он не только в Интернете, там какие-то есть инициативы, по-моему, во Владимире студентам показали в институте. Тетенька специальная пришла и показала. И потом было обсуждение. На обсуждении, правда, тетеньку чуть не погнали…

Н. Сванидзе― Этих тетенек, начиная с тетеньки в консерватории, целая коллекция тетенек.

Это тетеньками не напугаешь, как известно. Тетенек нам только  давай.

К. Ларина― То есть они чувствуют, что на аудиторию молодежную работает Алексей. И они пытаются в эту нишу войти. Там немножко палкой…

Н. Сванидзе― Нет, эта акция 26 марта это был шок конечно для политической власти. Совершенно неожиданный. Они этого не ждали. И они сейчас не вполне представляют, что с этим делать. Потому что взять его и скрутить — плохо, мученик будет. Живое знамя. А оставить все как есть – так он и пойдет себе вперед. Легким шагом. Вот они никак не выберут, что делать. Вот они пришли к выводу, что нужно его изображать Гитлером. Ну, в общем, на мой взгляд, это достаточно смехотворно. Но пусть попробуют.

К. Ларина―Стратегия, которую Алексей выбрал. Насколько тебе кажется она эффективная.

Н. Сванидзе― А какую стратегию Алексей выбрал? Алексей выбрал, как я понимаю стратегию просто переть вперед.

К. Ларина― Да.

Н. Сванидзе― Просто переть и все, танком. Вот он и прет.

К. Ларина― Напрямую общаться с аудиторией. По сути. Собирать вокруг себя электорат.

Н. Сванидзе― Другого варианта я сейчас не вижу. Он фактически играет роль, ему свойственную такого популистского политика, без выраженной идеологии, что тоже, наверное, справедливо, потому что любая идеология она отпугивает представителей другого образа мыслей. Если он будет выступать как либерал, — напугает националистов, будет выступать как националист – напугает либералов. Поэтому лучше вообще лишнего слова не говорить. Он и не говорит. А он борется вроде бы как с коррупцией.

К. Ларина― Вроде бы?

Н. Сванидзе― Ну, бороться с коррупцией не может. Но он ее, скажем так, разоблачает. Правда, очень точечно. Я бы так сказал пока что. Потому что я вот, честно говоря, сомневаюсь, что именно Дмитрий Анатольевич Медведев у нас самый крупный коррупционер в стране. И единственный. Вот сомневаюсь. Поэтому мне немножко удивительно, что все концентрируется вокруг него. Но, по-видимому, какая информация есть, та и используется. Я думаю. Потому что я, например, не сторонник той точки зрения, что за Навальным кто-то стоит из кремлевских людей. Никто за ним не стоит. Но в какой-то момент вот как совпали интересы в свое время Ленина и германского генштаба. Ленин же не был немецким шпионом. А интересы совпали. Вот точно также сейчас могут совпасть и совпадают интересы Навального и каких-то кремлевских группировок. В том, что касается даже не Дмитрия Медведева, а кресла Дмитрия Медведева, на которое, конечно, идет охота.

К. Ларина― По поводу лишения гражданства людей, которых подозревают в терроризме. Я не очень понимаю, в чем смысл этого законопроекта, который так активно пропихивают, опять собираются его рассматривать. Законопроект о лишении гражданства за терроризм. И сегодня уже пришла новость из Санкт-Петербурга, они решили гражданства человека, который предполагаемый участник терактов в Питере.

Н. Сванидзе― А закона нет.

К. Ларина― Они там сослались на какую-то схему, что типа незаконно он получил. Просто паспорт аннулировали. Но что такое за способ борьбы с терроризмом. Насколько он эффективен?

Н. Сванидзе― Во-первых, он абсолютно не эффективен. Потому что людям, которые совершают теракты, они в гробу видали, какое у них гражданство. Тем более если они террористы смертники еще к тому же. Это, во-первых. Во-вторых, у нас вообще есть конституционное положение: гражданин РФ не может быть лишен гражданства. Не может быть лишен гражданства. И независимо от того, там не сказано это гражданство он получил при рождении или он его приобрел.

К. Ларина― Или купил.

Н. Сванидзе― Или как он его получил. Вот если у него есть паспорт гражданина РФ, он его лишен быть не может. Это конституционное положение. Там есть одно «но». Да, он может быть его лишен в том случае, если он его неправильно получил.

К. Ларина― В этом случае так.

Н. Сванидзе― Если он соврал что-то, ну что он мог соврать. Он соврал свое имя, фамилию, какие-то факты своей биографии.

К. Ларина― Да, Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга установил, что отец Джалилова Акрам предоставил заведомо ложные сведения при обращении с заявлением…

Н. Сванидзе― Что значит ложные сведения.

К. Ларина― И они аннулировали просто и все.

Н. Сванидзе― Так можно лишить, так можно скажем расторгнуть и брак. Предположим. Если человек вступает в брак, брак зарегистрирован, а потом выяснилось, что он состоял в браке с некой другой гражданкой. Тогда этот брак незаконен. Он расторгается. Только в этом случае. Здесь есть одно положение. Человек может получать российское гражданство, если он не член никаких террористических организаций и не имеет…

К. Ларина― Для получения.

Н. Сванидзе―Да, и не имеет в виду в них вступать. Ну хорошо. Как доказать, что он на момент получения российского паспорта был членом террористической организации. Тогда он незаконно получил паспорт и его можно изъять. Но как ты это докажешь. Это недоказуемо.

К. Ларина― А смысл все-таки объясни. Какой в этом смысл. То они собираются вводить смертную казнь за терроризм, теперь…

Н. Сванидзе― Смертной казни у нас нет.

К. Ларина― И здесь получается тоже нарушение Конституции.

Н. Сванидзе― Если начать за терроризм, тогда дойдешь до всего. И за карманную кражу тогда можно.

К. Ларина― Прецедент, сам факт – лишение гражданства. Если они этот законопроект все-таки продавят.

Н. Сванидзе― Тогда это распространяется. Я категорически против я должен сказать, я так думаю, это мое мнение, что против и совет по правам человека, потому что это будет означать наступление на Конституцию РФ, наступление на конституционные права граждан. Нельзя по Конституции человека лишать. Всё. Все остальное это юридические уловки. В том числе часть которых я приводил только что. Нельзя человека лишать гражданства. Всё. Точка. Придумайте другое наказание, в конце концов. Их много. Вариантов.

К. Ларина― Вот я настаиваю на этом вопросе. Я хочу понять логику этой группы во главе с самим Володиным. Это же они этот законопроект пропихивают. Просто высшая каста ГД. То есть получается, что в этом есть какой-то смысл. Какой?

Н. Сванидзе― Не знаю.

К. Ларина― Хорошо, лишили гражданства человека, которого они взяли как террориста. Что дальше? Потом будут депортировать его, требовать его депортации или наоборот выдачи. Что с ним будут делать? Как его судить, если он лишен гражданства РФ.

Н. Сванидзе― Я не вижу смысла в этом, вижу в этом большой моральный вред при этом. Потому что наказание здесь минимальное. Человек если уж он и так найден, идентифицирован, если он в местах отбытия заключения, значит, тогда что гражданство для него — детский лепет. А само по себе это очень плохо, потому что очередное важное неотъемлемое конституционное право таким образом просто оплевывается.

К. Ларина― Чтобы обойти Конституцию, здесь такая есть норма в этом законопроекте. Законопроект предлагает считать основанием для лишения гражданства тот факт, что осужденные за терроризм нарушили данные при получении паспорта обязательства соблюдать Конституцию РФ.

Н. Сванидзе― Ну замечательно. Тогда можно за что угодно лишить гражданства. Любой человек, который нарушает закон, он, так или иначе, нарушает Конституцию России, потому что в Конституции нет разрешения нарушать закон. Ну и тогда все, что ты ни сделай. Перешел улицу на красный свет, плюнул мимо урны – давай сдавай паспорт обратно.

К. Ларина―Тут кстати надо напомнить людям молодым, которые не знают, что эта норма была в советском уголовном кодексе. И гражданства лишали только так.

Н. Сванидзе― Нет, естественно Солженицына лишали гражданства. Бога ради. И Любимова лишали. И Ростроповича с Вишневской лишали гражданства.

К. Ларина― И Войновича.

Н. Сванидзе― Но это не та норма, которая вызывает ностальгические чувства. Прямо скажем.

К. Ларина― Еще один запрет, указ. Это «Свидетели Иеговы». Скажи, пожалуйста, религиозная организация признана экстремистской. И тут напомнили знающие люди, твои коллеги историки, что они были запрещены в нацистской Германии.

Н. Сванидзе― Это правда. Они были запрещены в нацистской Германии. Я должен сказать, что нацистской Германии было много таких норм псевдоконсервативного, абсолютно такого жестко архаичного свойства. В частности в ней преследовали, как известно лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. Они наравне с евреями…

К. Ларина― И с цыганами.

Н. Сванидзе― И со «Свидетелями Иеговы» тоже помещали в концлагеря. Поэтому тоже не тот путь, на мой взгляд, по которому нужно идти. Ну что в них экстремистского-то. Они же пацифисты. «Свидетели Иеговы» — пацифисты. Можно как угодно относиться к их вере, но это их вера. Они никого не убивают.

К. Ларина― Это случайность, как ты думаешь. Они просто попали под лошадь что называется. Или в этом есть какой-то тайный смысл?

Н. Сванидзе― Я не знаю, какой в этом тайный смысл. Почему именно «Свидетели Иеговы». Понятия не имею. Ну, есть, скажем так, секты значительно более жесткие…

К. Ларина― Странно, да.

Н. Сванидзе― Странно.

К. Ларина― Тут по поводу Германии я прочитала в блоге у Алексея Венедиктова, что «Свидетели Иеговы» отказывались признавать Гитлера фюрером. Произносить нацистское приветствие, служить в нацистской армии и участвовать в производстве вооружений. Хотя главной причиной преследования был отказ от несения воинской повинности. Как пацифисты.

Н. Сванидзе― Они пацифисты, они отказывались участвовать в войнах и агрессивных и оборонительных. Любых. Нападать ли, защищать ли. Они отказывались идти в армию.

К. Ларина― Вообще, конечно, когда такие возникают аналогии, очень неприятно.

Н. Сванидзе― Неприятно, чего же хорошего.

К. Ларина― По поводу преследования людей нетрадиционной ориентации мы знаем, как у нас обстоят дела. Теперь еще «Свидетели Иеговы». Я думаю, что остались следующие: цыганам и евреям приготовиться. Так что ли называется.

Н. Сванидзе― Я согласен. Ассоциации неприятные. Да.

К. Ларина― Ну что же тебе приятного-то рассказать. Даже не знаю.

Н. Сванидзе― Про погоду что-нибудь.

К. Ларина― О, приятное. Очень много вопросов связано с этой историей с пятиэтажками. Мы с тобой начали это обсуждать на прошлой неделе, но поскольку как снежный ком обрастает уже всякими какими-то страшными историями, вопрос возникает один: это вообще во имя народа или во имя каких-то других людей делается проект, реновация.

Н. Сванидзе―Это самый приятный вопрос, который ты нашла.

К. Ларина― Скажи, пожалуйста, ты немножко вошел в подробности. Ты можешь объяснить, что это такое за проект. Он в честь кого?

Н. Сванидзе― Я думаю, что он в честь определенных групп, связанных со строительным бизнесом московским, несомненно. Конечно. Потому что речь идет о том, чтобы сносить пятиэтажки и вместо них строить новые дорогостоящие дома. Я думаю, что это может иметь отношение к интересам людей каких-то, а может и не иметь. Потому что мне, например, не нравится то, что условно говоря, стоит дом, и в нем много жильцов. Кто-то голосует за то, чтобы дом снесли. А кто-то против. И если хоть на одного человека больше голосует за, то дом сносят. А с какого черта, вот если, предположим, у меня квартира в хрущевском доме…

К. Ларина― В Центральном округе.

Н. Сванидзе― И она мною приватизирована, она стоит определенных денег, и я не хочу уезжать. Почему если соседи хотят, то я должен отсюда уезжать. А я должен. Потому что если решение принято, мне отключат газ, электричество и все снабжение. И никуда я не денусь. Как зайчик выеду. Иначе мне вообще ничего не дадут.

К. Ларина― А право на судебную защиту есть у этих людей? Судя по всему, нет.

Н. Сванидзе― Мне кажется, что в этом случае нет. Поэтому это совершенно очевидное употребление использования административного ресурса, это псевдодемократия. Лишают людей права на то, чтобы делать выбор в своей собственной жизни. Он хочет оставаться в своей квартире. Ну, выкупите у него квартиру.

К. Ларина― По рыночной стоимости.

Н. Сванидзе― Совершенно верно. Выкупите у него квартиру по рыночной стоимости. А не выгоняйте его. Это пьеса «Кошкин дом».

К. Ларина― Это прямое нарушение Конституции опять же.

Н. Сванидзе― Или чей там дом, не помню.

К. Ларина― Про избушку.

Н. Сванидзе― Совершенно верно.

К. Ларина― Это прямое нарушение Конституции опять же. Потому что извини меня, священная неприкосновенность частной собственности у нас зафиксирована в Конституции. И эта квартира в хрущевке она, хоть в шалаше, хоть в домике тыквы или кого там. Это моя частная собственность. Правда же.

Н. Сванидзе― Ну конечно.

К. Ларина― Как это могут отобрать. Ну так и что делать. Задаю вопрос тебе как члену совета по правам человека.

Н. Сванидзе― Ну причем член совета по правам человека.

К. Ларина― А кто защитит права этих людей. Завтра этим человеком можешь стать ты. Потому что твой дом могут признать аварийным и все.

Н. Сванидзе― Могут.

К. Ларина― Неважно, 5 он этажей или 15.

Н. Сванидзе― Я не исключаю, что действительно, я еще об этом не задумывался, и не моя это тема, но я не исключаю, что действительно придется и совету по правам человека этим заниматься. Потому что больше полутора миллионов жителей хрущевских домов и наверняка многие тысячи из них сочтут себя ограбленными, обездоленными, или, во всяком случае, лишенными права делать свой жизненный выбор. То есть оскорбленными. Это будут суды и это, наверное, будут обращения и к правозащитникам тоже. Это же огромное количество людей. Огромное количество. «Берегись автомобиля», правильно. Они посягнули на самое святое — на Конституцию.

К. Ларина― Вообще, конечно это чума. Все идет по плану что называется.

Н. Сванидзе― Притом, что есть еще один пункт. Полно людей с ужасными жилищными условиями в Москве.

К. Ларина― Им никто ничего не предлагает.

Н. Сванидзе― Которые живут в коммуналках до сих пор. И ничего. А им-то что. А их значит задвигают. Почему?

К. Ларина― Вот на этом вопросе мы оставим друг друга. И уйдем за кулисы программы «Особое мнение».

Н. Сванидзе― Ты приятное оставила на закуску