Чекистские бронепоезда

Даже после официального завершения в 1920-м в европейской части, а на Дальнем Востоке в 1922-м году, гражданской войны, на просторах бывшей российской империи не было мира, и продолжались кровопролитные бои. 

Большевистские порядки, кровавый беспредел, продолжавшаяся политика военного коммунизма и особенно продразверстка, вызывали яростное неприятие советской власти миллионами граждан России. Даже многие бывшие красноармейцы, вернувшиеся после демобилизации домой, вновь брались за оружие, выражая свой протест против существующего режима.

Советская пропаганда долгие годы именовала участников многочисленных крестьянских и национальных восстаний не иначе как бандитами, а кремлевское руководство бросало против них отборные части Красной Армии, в том числе бронепоезда.

На Украине, где повстанческое движение было наиболее массовым, уже в начале двадцатых годов была сформирована Отдельная бригада Всеукраинской Чрезвычайной Комиссии, имевшая в своем составе несколько бронепоездов, пять стрелковых батальонов и дивизион кавалерии.

Тактику их боевого применения, командир бригады Селявкин описывал так: «Во взаимодействии с бронепоездами бригада отгоняла банды от железнодорожных линий и уничтожала их в «глубинке». Часто меняя места стоянки, банды пересекали железнодорожные линии обычно по ночам, под прикрытием темноты.

Разведка, разузнав у местных жителей, из опроса захваченных в деревнях бандитов, где и когда намечен переход, сообщала бронепоезду. Тот прибывал к указанному времени, включал мощный прожектор и открывал огонь из пулеметов по пытавшимся перейти дорогу вооруженным группам».

С помощью жестоких карательных мер, массового террора, большевистскому руководству удалось справиться с наиболее массовыми и опасными для него, повстанческими движениями в разных уголках Советского Союза. В этих боях бронепоезда зарекомендовали себя с самой положительной, с точки зрения руководства ОГПУ (Объединенного Государственного Политического Управления — предтечи печально знаменитого НКВД), стороны.

В августе-сентябре 1925 года одна из таких операций была проведена в Чечне, где местное население никак не хотело смириться с установлением советских порядков. Для наведения порядка (в большевистском понимании этого слова) в Чечню были направлены значительные силы войск Северо-Кавказского военного округа: около 5000 штыков, две с лишним тысячи сабель, 24 орудия и один бронепоезд.

Руководил операцией лично командующий округом Иероним Уборевич (его заслуги перед революцией и служебное рвение при подавлении восстаний не принял во внимание сталинский трибунал, поставивший Уборевича к стенке в 1937 году). ОГПУ выставило 648 бойцов под командой Евдокимова.

Итогом боевой операции стал арест 309 повстанцев и изъятие нескольких тысяч винтовок и револьверов. Из 309 пленных, 105 вскоре были расстреляны. Бронепоезд, участвовавший в карательной акции, проявил себя с самой лучшей стороны.

Учитывая опыт их боевого применения, и опасаясь новой волны крестьянских восстаний — Сталин и его соратники уже приняли решение о проведении массовой коллективизации в стране — коллегия ОГПУ под руководством Менжинского в 1928 году приняла решение о принятии на вооружение внутренних войск бронепоездов.

Собственный народ казался кремлевскому руководству более опасной силой, нежели кошмарные заграничные империалисты, поэтому уже летом 1928 года Управление бронетанковых войск РККА по приказу наркома обороны Ворошилова передало чекистам первый бронепоезд, получивший соответствующее новое наименование — «Феликс Дзержинский».

Так в НКВД появился свой собственный бронепоезд. Теперь уже не надо было, при проведении карательных акций, просить помощи у армии. За первым составом последовали другие, и к началу Второй Мировой войны на вооружении внутренних войск НКВД состояло более пятидесяти подразделений бронепоездов.

Количество чекистских бронепоездов к началу второй мировой войны даже превысило число армейских. Видимо, внутренние войска были коммунистическому режиму нужнее регулярной армии23. Ежедневно пугая простой народ угрозой вражеского вторжения, кремлевское руководство, в собственные байки, естественно, не верило.

Сформированные в конце тридцатых годов дивизии НКВД по охране железных дорог имели по одному бронепоезду в составе каждого полка. Помимо бронепоездов постройки времен гражданской войны, на их вооружении имелись и новейшие мотоброневагоны, производство которых было срочно развернуто на нескольких заводах. Надо заметить, что армия их не получила.

Специальный дивизион бронепоездов НКВД под командованием И.В. Пылаева дислоцировался вблизи Белорусского вокзала Москвы. На него возлагались особо важные задачи — обеспечить безопасность передвижений по железной дороге высшего советского руководства, и в первую очередь Сталина.

Чекистские бронепоезда носили нумерацию полков НКВД, которым они были приданы. Но боевой работы внутри страны для них долгое время не было. Несмотря на все ужасы коллективизации, массовых крестьянских акций протеста не произошло. Даже голодомор 1933 года, унесший миллионы жизней, не вызвал вооруженных восстаний.

Покорившись безропотно своей судьбе, раскулаченные миллионами отправлялись в Сибирь, откуда для них не было возврата, и которая стала для них местом последнего покоя. Остальные послушно записывались в колхозы, превращаясь на долгие годы в рабов сталинской системы. С этой работой чекисты успешно справились и без помощи бронепоездов.

Но перед страной стояли большие задачи — мировая революция по-прежнему была главной целью советского руководства. На подготовку к ней не жалели ни денег, ни людей. Индустриализация и коллективизация, асфальтовым катком прокатившиеся по стране, должны были помочь создать мощнейшую и отлично вооруженную армию, способную установить советскую власть на всем земном шаре24.

Розовые мечты первых послереволюционных лет уже рассеялись — даже самому последнему чиновнику Коминтерна было ясно, что мировую революцию можно совершить, только опираясь на штыки Красной Армии. Поэтому как грибы после хорошего дождя, росли военные заводы, с конвейеров которых сотнями и тысячами сходили танки, самолеты, артиллерийские орудия.

В Генеральном штабе разрабатывались планы будущего революционного похода в Европу, для которого и ковалась вся эта военная мощь. Запросы у коммунистических маршалов были огромными. Бездарный стратег Тухачевский, не сумевший в свое время взять Варшаву, мечтал о ста тысячах танков, которые железной волной прокатятся по Европе, сметая любые препятствия на своем пути.

В небе над Европой должны были появиться десятки тысяч боевых самолетов с красными звездами на крыльях. По шоссейным дорогам на Запад двинулись бы тысячи бронеавтомобилей, вооружением и бронированием не уступавшие танкам. А на железных дорогах должны были действовать красные бронепоезда.

Хотя советская военная стратегия тридцатых годов уже отводила главную роль в будущей войне танкам и авиации, бронепоездам тоже нашлась бы работа. После рывка танковых корпусов вглубь территории европейских стран, в тылу наступающей Красной Армии неизбежно остались бы очаги сопротивления войск противника, разрозненные части, которые могли бы угрожать коммуникациям ушедших далеко вперед войск.

Вот тут-то и наступало время действовать бронепоездам дивизий НКВД по охране железных дорог. Патрулируя тыловые магистрали, они должны были обеспечить бесперебойную доставку всех необходимых грузов для действующей армии. На них также возлагалась задача охраны прифронтовой полосы.

Наряду с этими охранными функциями, бронепоезда в случае необходимости могли привлекаться для огневой поддержки наступающих войск или отражения контрударов противника, то есть для того, чем они занимались в годы гражданской войны. Согласно Боевому уставу броневых сил на бронепоезда также возлагались задачи борьбы с танками противника, прикрытия флангов наступающих группировок.

В 1939 году настало наконец время попробовать силы чекистских бронепоездов в вооруженном конфликте. Сталин и Гитлер уже договорились о разделе Европы, были подписаны и стали претворяться в жизнь секретные протоколы к пакту Молотова-Риббентропа.

Вся советская пропагандистская машина пятьдесят лет отвергала даже возможность существования этих документов, называя их выдумкой буржуазной пропаганды, но то, что было написано пером, не вырубишь топором:

«При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.

3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.

4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете».

Договор и протоколы были подписаны, настал час их претворения в жизнь. Первыми сделали решительный ход немцы. Германские войска в ночь на 1 сентября вторглись в Польшу и началась германо-польская война, которой вскоре было суждено превратиться во Вторую Мировую.

17 сентября 1939 года войска Украинского фронта под командованием командарма 2-го ранга И.В.Тюленева и Белорусского, которым командовал командарм Ковалев, двинулись на территорию Западной Украины и Белоруссии, навстречу быстро продвигавшимся на восток немецким частям.

Двинулись на Запад и бронепоезда 4-го и 8-го дивизионов, входивших в состав Белорусского фронта. Польские войска практически не оказывали им сопротивления. Имевшиеся у Польши бронепоезда, ранее базировавшиеся на советско-польской границе, после нападения Германии были срочно переброшены на запад, где и погибли в боях или были вынуждены капитулировать.

Слабые очаги сопротивления деморализованных польских войск подавили танковые бригады, двигавшиеся в первом эшелоне (только в составе Белорусского фронта имелось, помимо 15-го танкового корпуса, шесть отдельных танковых бригад, в каждой из которых было не менее двухсот танков), а на долю бронепоездов в основном выпали охранные функции.

Советское командование теперь главную ставку делало на мощь, растущих не по дням, а по часам бронетанковых войск, а бронепоездам отводилась второстепенная роль в будущих сражениях на просторах Европы.

Более серьезные испытания ожидали команды армейских и чекистских бронепоездов в печально известной советско-финской «зимней» войне 1939—1940 годов.

Война с Финляндией виделась Сталину короткой победоносной прогулкой, результатом которой станет присоединение к СССР очередной советской республики. В тылу Красной Армии быстренько сформировали революционное правительство Финляндии, о котором позже, после провала прежних амбициозных планов, постарались забыть.

Из Белоруссии на Карельский перешеек отправились бронепоезда 8-го дивизиона Западного военного округа. Бронепоезда № 16 и 21 из его состава оказывали артиллерийскую поддержку советской пехоте, штурмовавшей укрепления линии Маннергейма. Однако железобетонные доты, построенные финнами, оказались не по зубам орудиям бронепоездов.

Снаряды пушек среднего калибра, которыми были оснащены бронепоезда, или рикошетили или рвались, не причиняя повреждений полутораметровым бетонным стенам. Прорвать одним лихим ударом финские укрепления не удалось, и война затянулась до весны 1940 года. Блицкриг по-советски не получился.

С укреплениями линии Маннергейма пришлось изрядно повозиться, используя артиллерию особой мощности, вроде орудий калибром 305-мм, и подрывая доты зарядами взрывчатки весом в несколько тонн. Бронепоезда, как и вся Красная армия, славы себе на этой войне не завоевали.

В кровопролитных зимних боях на Карельском перешейке участвовало и несколько бронепоездов из состава войск НКВД — три роты мотоброневагонов с командой в 216 человек.

Общее руководство их боевой деятельностью осуществлял начальник Главного управления и войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений комбриг Гульев. Его основной задачей было обеспечить надежную охрану баз снабжения Красной Армии, защиту коммуникаций и борьба с диверсионными группами25.

Организационно, каждая рота имела в своем составе три мотоброневагона, один бронепаровоз. Всего: шесть орудий, 12 станковых пулеметов, шесть пулеметов ДТ и три спаренных зенитно-пулеметных установки.

На станции Раута базировалась рота мотоброневагонов 51-го полка внутренних войск по охране железнодорожных сооружений. В ее состав входили два мотоброневагона, действовавшие в интересах 7-й и 8-й армий.

Защита коммуникаций возлагалась и на мотоброневагоны 4-й бригады войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности. Поскольку никаких предприятий, даже не очень важных, в прифронтовой зоне не было, они использовались для патрулирования железных дорог и их защиты от потенциальных финских диверсантов.

Количество чекистских бронепоездов в 1939—1940 годах возросло за счет трофеев. «Освободительный поход» в Польшу привел к появлению в составе войск по охране железных дорог бронепоездов НКВД № 77 (бывший польский «Первый маршал»), № 75 (бывший польский «Смелый»), № 58 («Бартош Гловацкий»).

Некоторые их них вскоре еще раз поменяли «гражданство», когда оказались в руках немцев. Катастрофа 41-го года не обошла стороной и бронепоезда. Но об этом чуть ниже.

В предвоенные годы для охраны железнодорожных коммуникаций в приграничных районах были сформированы несколько дивизий НКВД по охране железных дорог. Как правило, в каждую дивизию входили четыре полка, в каждом из которых имелся бронепоезд или рота мотоброневагонов. Номер бронепоезда соответствовал номеру полка. Дислоцировались они в следующих районах:

— 2-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Карелия, Эстония. Командир — генерал-майор Иванов.

— 3-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Белоруссия.

— 4-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Киев — Чернигов — Житомир — Винница — Одесса. Командир — полковник Мажирин.

— 5-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Восточная Украина.

— 9-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Брест — Вильнюс.

— 10-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Западная Украина. Командир — полковник Могилянцев.

— 13-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Бельцы — Бендеры — Умань. Командир — полковник Завьялов.

— 24-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Минск — Смоленск.

— 27-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Дальний Восток.

— 28-я дивизия НКВД по охране железных дорог — Дальний Восток.

— 29-я дивизия НКВД по охране железных дорог Забайкалье.

Помимо этих дивизий, в этих районах имелись и другие соединения НКВД. Именовались они по-разному:

— 12-я дивизия НКВД по охране особо важных предприятий — Москва.

— 20-я стрелковая дивизия НКВД — охраняла печально знаменитый Беломоро-Балтийский канал. Командир — полковник Иванов.

— 42-я отдельная бригада конвойных войск НКВД — Минск.

— 43-я бригада НКВД — Ростов.

— 56-я бригада НКВД — Карелия.

— 57-я бригада НКВД по охране особо важных предприятий — Юго-Восточная Украина.

— 71-я бригада НКВД по охране особо важных предприятий — Донбасс.

Параллельно с Красной армией, как видим, существовала еще одна, не менее мощная. Ее дивизии и бригады имели танки, артиллерию, бронепоезда и другое современное вооружение26. Полностью укомплектованные, имеющие хорошо обученный командный состав, они готовились к трудной, но почетной работе — устанавливать советскую власть на «освобожденных» территориях, час освобождения которых пробил.

Но работы на чужой территории для них не нашлось. Все предвоенные планы рухнули летом 41-го года, заставив думать об отступлении, а не о броске на запад. Пришлось дивизии НКВД переделывать в стрелковые и бросать в мясорубку войны в качестве обычного пушечного мяса.

Чекистов в Стране Советов было так много, что только летом 41-го года были созданы три армии из вновь (!) сформированных соединений: 243-я, 244-я, 246-я, 247-я, 249-я, 250-я, 251-я, 252-я, 254-я, 256-я, 257-я, 262-я, 265-я, 266-я и 268-я стрелковые дивизии вышли из недр Народного комиссариата внутренних дел.

Еще несколько дивизий было создано на базе существовавших до войны соединений НКВД. Процесс перешивания чекистских дивизий в армейские шел до 1943 года. Созданная в этом году и имевшая наибольший среди советских общевойсковых армий номер, 70-я — как гласит официальная советская история — была сформирована «из личного состава пограничных и внутренних войск НКВД с непосредственным подчинением Ставке ВГК».

После 43-го года чекистов в армию больше не отправляли. Они понадобились для решения других задач. Ситуация на фронте изменилась в пользу Красной армии. Советские войска продвигались на запад, освобождая оккупированную ранее немцами территорию.

Для НКВД здесь было море работы: проверить каждого жителя на предмет лояльности советской власти, вести вооруженную борьбу с лицами, не желающими признавать советские порядки (а их число в Прибалтике и на Украине измерялось тысячами). А впереди лежала Восточная Европа, где нужно было выловить бывших и нынешних врагов СССР, а главное, установить коммунистические режимы.

Поэтому на свет стали появляться на свет стрелковые дивизии внутренних войск НКВД, номера которых вскоре перевалили за седьмой десяток. Как и до войны, они получили в свой состав старое испытанное оружие — бронепоезда — и принялись за привычную работу.